Девушка по имени Москва - Ринат Валиуллин Страница 10

— Ты шеф, тебе виднее. Я лично духовые не очень люблю. Саксофон — еще куда ни шло, более-менее сексуально звучит.

— Вот и я о том же. Там, где нет секса, начинается политика, — покачал головой Кирилл. — Между ними вера и надежда.

— Кстати, вот что Фэ еще прислала.

— Эф?

— Ага, Надежда — Аджедан, еще скажи. А Амор — это Рома.

— А что, хоть род у человека появился. Знал я одного Рому, очень хорошо жарил шашлык, пока я не понял, что это не самое главное, — зевнул Кирилл, давая понять, что тема эта ему скучна, что он давно уже не ест мяса.

— А что главное?

— Главное в жизни не путать веру с надеждой. Веришь, веришь кому-то всю жизнь, а потом вдруг оказывается, никакая это не вера, а элементарная надежда.

— Элементарная — это ты хорошо сказал. Частица. Надежда состоит из элементарных частиц. Материализованные надежды образуют веру.

— А говоришь, нет творческого начала. Почти стихи. Может, тебе и правда надо книги писать, а ты здесь кактусы гладишь.

— Вот тебе лирика:

С желанием Нашим главным оружием в отношениях Мы стали обращаться Как с холодным Все осторожнее осторожны настолько Что даже забыли как целоваться Боимся Лишний раз прикоснуться друг к другу Не говоря об объятиях В самых безлюдных местах Мы ищем людей Которые могут ненароком Заметить нас Обвинить в изнасиловании Их одиноких чувств Но нет никого Кому мы могли бы быть интересными Еще немного Не будет и тех кто готов был С тобой во все тяжкие Кто готов был грешить Торопись Обними покрепче подругу Подними ее на руки Поцелуй В самую маковку Пусть летит Ее крыша А за ней и твоя.

— Твои, что ли, стихи?

— С ума сошел?

— Ну а как еще, по-твоему, можно писать стихи, чтобы проникнуться? Сошел, потом вернулся в свою прозу жизни. Это же поэзия — ее ощущать надо.

— Смеешься? — посмотрел Мефодий на Кирилла, чтобы определить степень иронии в его словах.

Иронизатор зашкаливало:

— А что, хорошие стихи. Здесь такого полно:

— Кровь горяча, дали центральное отопление, девушка влюблена, она жаждала этого плена, — промурлыкал про себя Кирилл. — Или вот еще:

— Я влюблен как клен. Пятерней схватить пытаюсь чувство. Кинулся к ее сердцу. А там лицо, то улыбка от холода, то тепло от грусти. — Писатели! Заправил картридж и пиши дальше.

— Ты им как будто завидуешь?

— Чему тут завидовать? Фото-гаджеты-интернет. Тепла как не было, так и нет.

— А ты рэп случаем не читаешь? Мог бы в баттлах принять участие.

— У меня есть что почитать и без того. Рэп — это храп народа, он должен быть неприятным. Не хочу фальшивить, как некоторые, — зачитал вслух несколько куплетов Кирилл.

Питер не прав ты Права Москва У нее голова на плечах У тебя мечта Ты романтик Питер Потому не сбывается Не можешь продать Так как веришь слезам Поучись у Москвы не верить Успех начинается с недоверия Следуй этим азам. Питер, Питер, алло Слышишь меня Делом займись Хватит седлать коня У Аничкова моста. Питер, Питер хорош Разводить страну на мосты Делом делом займись Разводить на бабло Поучись у Москвы. Питер, Питер Подожди не дожди Не серь небом Убери от виска «Аврору» У тебя же история На груди Кресты Ты же хоррор Такой пережил 900 дней без любви и без хлеба Питер, Питер Она же любит тебя Как бы задницей ни крутила Ни выпячивала бюст Женщина Что с нее взять Это не от недостатка ума А скорее от переизбытка чувств Питер, Питер В Белую ночь Обними Москву чтоб застонала Чтоб на память на сердце остался Не бордюр, не парадная, не кусок гранита А двуспальное одеяло. Питер, Питер Москва Москва Куда подевались У вас все в порядке? Где вы есть? Где были вчера? В «Сапсане»? Знаю, знаю — «Сапсан» — дефис между вами Длиной в 4 часа.

— Вау! Кульно. Рулёз, — широким рэперским жестом кинул свою руку Кириллу для рукопожатия Мефодий. Внезапно оба обросли татухами, кепками и цепями. Мифа поймал руку Киры, потом рэперы подскочили, стукнулись грудью, как два петуха, и закончили на кулачках.

— Тут еще припев есть:

Белые белые ночи Подмосковные вечера Питер — Дудки! Москва — труба. Дирижер пусть играет в оркестр в яме Мне же нужно мое сегодня А не ваше вчера. До свидания

* * *

4 СЕНТЯБРЯ

МОСКВА: С добрым, бодрым утром, Йорик!

1. Безупречно.

2. Бу ждать.

НЬЮ-ЙОРК: С добрым полуднем, Москва!

2. Дождались!

МОСКВА: Йорик!!!

Не знаю, слушаете ли Вы музыку на работе, и это, конечно, не Little Spot молочный с орехом, изюмом, ямайским ромом и не ямайский ром с Little Spot молочным с лесным орехом, но очень бодрит, если на часах 18.00–20.00 — Queen — We Are The Champions.

Всё будет хорошо, я узнавала!!!

НЬЮ-ЙОРК: Спасибо большое, Мося!

Конечно, слушаю музыку. Правда, она не всем моим коллегам нравится. Но благо сижу один в кабинете, так что никому не досаждаю.

5 СЕНТЯБРЯ

МОСКВА: Доброе утро!

1. Вы слушаете какую-то разновидность рок-музыки?

2. НЬЮ-ЙОРК, если О. Пекин будет упрямиться, звоните мне, не жалуйтесь на него начальству, мы и сами с ним найдём консенсус.

НЬЮ-ЙОРК: Доброе утро, Москва!

1. Как раньше у Пугачевой был розовый период, так у меня сейчас электронный период.