Стрелы на ветру - Такаси Мацуока Страница 104

Гэндзи решил, что нужно занести рассказы Сигеру в семейные хроники и сохранить для потомков. Пока от них никакой пользы. Он надеялся было, что видения Сигеру помогут ему разобраться с собственными, но теперь эта надежда растаяла. Осталась лишь одна – весьма неприятная – подробность.

В видении о собственной смерти Гэндзи заметил кое-что из того, о чем упоминал и Сигеру. Они оба не видели людей в кимоно, с мечами и характерными хвостами на макушке. Самураи перестали существовать. Это казалось немыслимым, но это должно будет произойти еще при жизни Гэндзи.

Гэндзи посмотрел на своих воинов. Неужто такое возможно? Неужто всего лишь несколько лет – и они исчезнут, смытые волной чужеземного завоевания, как полагает Сигеру?

Хидё и Таро ехали бок о бок.

– Мой господин, мы приближаемся к ущелью Миё, – сказал Хидё.

– Ты вправду уверен, что нас там подстерегает опасность?

– Да, господин, – ответил вместо Хидё Таро. – Я пять лет служил под началом настоятеля Сохаку. Это ущелье идеально соответствует его привычкам. Там его люди могут броситься на нас с обоих склонов.

– Отлично, – отозвался Гэндзи. – Велите Хэйко и Ханако перебраться назад, к Эмилии и Мэтью.

– Слушаюсь, господин, – поклонился Хидё. – Сколько человек дать им для охраны?

– Ни одного. Даже если Сохаку и вправду нас подкарауливает, ему не будет дела до женщин и чужеземцев. Ему нужны лишь я и мой дядя.

– Господин.

Гэндзи повернулся к Сэйки:

– Ты желаешь что-нибудь добавить?

– Ваши указания совершенно верны, мой господин, и исчерпывающи. Мне нечего к ним добавить.

Душа Сэйки была исполнена покоя. Чему суждено, то произойдет. Он не ведал, останется он в живых или умрет. Но знал, что будет действовать, как надлежит верному вассалу. И этого достаточно.

Хэйко отнюдь не обрадовалась, услышав распоряжения князя. Однако же она подчинилась. Она уже дала обещание – именно на этом условии Гэндзи простил ее.

«До тех пор, пока я не скажу обратного, ты – просто гейша. Ты не станешь использовать прочие свои умения против Сохаку или Каваками. Согласна?»

«Я могу согласиться не применять их против Сохаку, но не против Въедливого Глаза. Его следует уничтожить при первом удобном случае».

«Я не спрашиваю твоего мнения. Ты либо соглашаешься, либо не соглашаешься». На лице Гэндзи не было ни тени улыбки.

«Да, мой господин. Я согласна».

И потому она была одета в изысканное, пышное дорожное кимоно – очень красивое и совершенно непригодное для боя. Она сидела на такой же смирной кобылке, как и та, которую дали Эмилии, и у нее не было при себе никакого оружия – не считая собственных рук.

– Госпожа Хэйко, – позвала ее Ханако.

– Да?

– Если вдруг вам понадобится, у меня в правой седельной сумке метательные ножи, а в левой – короткий меч.

– Князь Гэндзи запретил мне брать оружие.

– Так вы его и не брали, моя госпожа. Его взяла я.

Хэйко с благодарностью поклонилась:

– Будем надеяться, что оно нам не понадобится.

– А что, если того человека, которого вы ищете, в монастыре нет? – поинтересовалась Эмилия у Старка.

– Тогда я продолжу поиски.

– А если он умер во время эпидемии?

– Не умер.

Воспользовавшись помощью Хэйко, Старк расспросил Таро о чужеземце, ставшем монахом в Мусиндо. Японцы называли его Дзимбо, сокращая так его имя – Джим Боханнон (для японцев – «Дзим»). Поскольку по-японски монах – «бодзу», выходил забавный каламбур. Но как бы себя ни называл этот человек, он, судя по описанию, выглядел в точности как Итан Круз.

«Что такое каламбур?» – спросил Старк.

«Игра слов, – объяснила Хэйко. – Когда одни и те же звуки имеют несколько значений».

«А, ясно».

Хэйко и Старк переглянулись и рассмеялись.

«Пожалуй, так вы раньше выучите меня английскому, чем японскому», – сказал Старк.

– Не знаю, чем он оскорбил вас, – сказала Эмилия, – но месть – горький плод. «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный».

– Аминь, – отозвался Старк.

* * *

– Сигеру среди них нет, – доложил разведчик.

– Естественно, – отозвался Сохаку. – Он сейчас описывает круг, чтобы устроить нам засаду на том месте, где, по его представлениям, хотим устроим засаду мы.

Он рассмеялся, и заместитель подхватил этот смех. Как и у всех мертвецов, у них слегка шла кругом голова, оттого что они до сих пор пребывают на земле. Они ничего не боялись. Один из самураев извлек мушкет из чехла, посмотрел на него так, словно видел впервые в жизни, и бросил на землю. Вскоре его примеру последовали все.

Сохаку обернулся к кавалеристам, выстроившимся у него за спиной в пять шеренг.

– Вы готовы?

Какой-то самурай привстал на стременах, вскинул копье и закричал во весь голос:

– Десять тысяч лет!

Остальные подхватили клич. Всего мгновение назад эти воины смеялись – и вот теперь они со слезами на глазах выкрикивали хором:

– Десять тысяч лет!

– Десять тысяч лет!

– Десять тысяч лет!

Сохаку выхватил меч и пришпорил коня.

* * *

Эмилия услышала внезапно раздавшиеся впереди громкие крики:

– Банзай! Банзай! Банзай!

– Кто-то явился, чтоб поприветствовать князя Гэндзи? – спросила она.

– Да, – кивнула Хэйко.

– А что означает «банзай»?

– На древнем наречии это означает «десять тысяч лет». Но истинное значение объяснить трудно. Думаю, можно назвать его выражением глубочайшей искренности и решимости. Говорящий выражает свое намерение отдать вечность за один этот миг.

– А, так значит, это союзники князя Гэндзи, – сказала Эмилия.

– Нет, – отозвалась Хэйко. – Это его смертельные враги. Старк выхватил пистолеты, ударил коня пятками в бока и поскакал к Гэндзи.

* * *

Когда люди Сохаку вошли в ущелье, их встретила не ответная кавалерийская атака, как они ожидали, а залп из мушкетов – стрелки укрылись в рощице. Четверть отряда погибла сразу же. Многие лошади были ранены. Но остальные воины, следуя за командиром, развернули коней и поскакали к роще. Еще два залпа проредили их ряды. И лишь после этого люди Гэндзи вновь превратились в кавалеристов и тоже бросились в атаку.