Первые впечатления - Джуд Деверо Страница 11

Шесть недель спустя она принесла рукопись в художественную редакцию и попросила коллегу просмотреть ее работу. На следующее же утро та влетела в кабинет Иден и заявила, что не могла оторваться всю ночь и что книгу надо срочно издавать. Иден сумела сохранить спокойствие, хотя ей хотелось вскочить и, размахивая руками, понестись по редакции, рассказывая всем и каждому, что ее книга принята, принята!

Она этого не сделала. Больше того, она не рискнула рассказать о своем успехе даже самому близкому человеку – Мелиссе. Дочь наверняка поделится новостью со Стюартом, а он будет завидовать, и опять Мелисса окажется между ними – не слишком преуспевающим мужем и успешной в делах матерью.

Книга должна выйти – Иден бросила взгляд на календарь – через три месяца. Пилотные экземпляры уже отпечатаны и разосланы критикам и в библиотеки. И пока все полученные отзывы были весьма благосклонны. Попадались среди них и восторженные. Иден настраивала себя на спокойное отношение к происходящему и повторяла, что не расстроится, если книга не попадет в список бестселлеров. Но в душе – в самом темном и амбициозном ее углу – жила надежда, что еще как попадет! Ведь в ее собственной редакции книгу читали охотно и очень хвалили. А фраза «бисексуальная любовь поистине многогранна» стала буквально крылатой.

Итак, она не сможет скрывать свой успех от дочери и ее мужа бесконечно. До сего момента Иден рассматривала книгу как очередной триумф над этим высокомерным снобом, Стюартом. Но теперь она с ужасом осознала, что ее успех может стать той каплей, которая переполнит чашу терпения молодых, и брак Мелиссы станет еще ближе к тому, чтобы потерпеть крах.

«Я знаю, что нужно делать, – сказала себе Иден. – Много лет назад миссис Фаррингтон спасла жизнь мне и моей нерожденной дочери. Похоже, что и сегодня она выступает в роли доброго ангела. Ее завещание убережет мою дочь от развода и поможет сохранить нам с ней нормальные отношения. Я не стану виновницей ее бед.

Сейчас я пойду к ним и скажу, что уезжаю. Мелисса будет плакать, а Стюарт не сможет скрыть торжества. Ну и черт с ним. Я приняла решение и смогу быть сильной и гордой. Как всегда».

Иден шла по Кинг-стрит, с улыбкой разглядывая старые дома по обеим сторонам улицы. Арундел, что в Северной Каролине, был старым – правильнее сказать, старинным – городом. А у таких мест есть одно неоспоримое достоинство – с течением времени они становятся не просто старше, но прекраснее. Иден уехала из Арундела двадцать два года назад, пусть булыжная мостовая теперь еще бугристее, чем раньше – деревья выросли и их корни выталкивают камни, – все равно улица выглядит чудесно, и Иден идет по ней с удовольствием.

Все с той же улыбкой она повернула тяжелую бронзовую ручку на двери и вошла в контору мистера Брэддона Гренвилла. Секретаря не оказалось на месте, и Иден могла спокойно осмотреться. Небольшой холл, со вкусом обставленный мебелью в колониальном стиле, показался ей весьма уютным. Однако самой замечательной деталью интерьера оказалось окно: оно занимало полстены, и из него открывался потрясающий вид на исторический центр города. Вдали, у линии горизонта, блестела вода – там начиналась гавань. Иден стояла у окна, любуясь городом.

Вчера она прилетела в Роли, взяла напрокат машину и приехала в Арундел. На ночь остановилась в доме Тредвеллов – одном из многих старых зданий, переоборудованных под небольшие отели. Вечер выдался теплый, и Иден хотела выйти прогуляться по городу, с которым была разлучена так долго. Она представила себе, как будет бродить по булыжным мостовым, разглядывать старые дома, обходить улицу за улицей… И осталась в номере, осознав вдруг, что у нее просто нет на это сил. Разговор с дочерью накануне отъезда дался ей очень нелегко. До сих пор Мелисса не мыслила жизни вдали от матери, и Иден готовилась к слезам и истерикам, которые неизбежно последуют, когда она сообщит о своем скором отъезде из Нью-Йорка. И была шокирована тем, как дочь приняла известие о предстоящем расставании. Ошибиться было трудно – Мелисса просто не могла скрыть свою радость. И вновь Иден убедилась, что она слишком затянула детство собственного ребенка, и ей давно пора было отселить молодых.

Когда Иден объявила о своем намерении переехать, дочь разревелась, но уже через пару минут слезы Мелиссы высохли, и она мечтательно заявила, что давно собиралась переклеить обои, а Стюарт принялся подсчитывать арендную плату, которую им придется вносить теперь самостоятельно.

Через пятнадцать минут после того, что представлялось Иден очень трудным разговором, она вернулась в свою спальню. Аргументы в пользу ее отъезда, которые она накануне продумывала так тщательно, не понадобились. Похоже, только она пребывала в уверенности, что Мелиссе лучше жить с матерью, а молодых такая ситуация уже давно тяготила.

Иден провела бессонную ночь, а утром отправилась на работу, чтобы сообщить руководству о грядущих изменениях в ее жизни. Незаменимых нет – эта истина особенно актуальна и верна, когда дело касается хороших должностей. Тут же нашелся другой редактор, с энтузиазмом согласившийся принять на себя заботу о писателях, которые до сего дня находились под опекой Иден. Приблизительно неделя ушла на то, чтобы передать дела коллеге, и вот она уже собирает чемодан, пребывая в новом качестве и на новой должности: Иден решила работать внештатным редактором, чтобы иметь возможность самой распоряжаться своим временем. Кроме того, работодатели выдали Иден пачку рукописей, которые ей предстояло прочитать в поисках очередного жемчужного зерна.

Все произошло на удивление быстро и легко. Иден получила письмо каких-то восемь дней назад, и вот она уже упаковала чемодан и готова покинуть Нью-Йорк. Поразмыслив, она позвонила в офис мистера Брэддона Гренвилла и поинтересовалась, пригоден ли дом миссис Фаррингтон к тому, чтобы в нем жить.

– О да, вполне. – У адвоката оказался приятный низкий голос, и Иден слушала его с удовольствием. – После смерти сына миссис Фаррингтон всерьез занялась ремонтом дома. Видите ли, она очень удачно продала один из серебряных чайных сервизов, как оказалось, работы Пола Ревира, [3]так что деньги за него заплатили огромные. И все до последнего цента миссис Фаррингтон потратила на ремонт. Если позволите, я выскажу свое мнение: уверен, она готовила и отделывала дом для вас, мисс Палмер.

Иден едва не расплакалась, так ее растрогали эти слова. «Все-таки кто-то меня действительно любил и думал обо мне», – сказала она себе.

– Мисс Палмер?! – озадаченный долгим молчанием, позвал ее собеседник.

– Да-да, я вас слушаю. Просто… знаете, мне было нелегко смириться с тем, что миссис Фаррингтон умерла. Хоть мы и не виделись много лет, она была для меня другом и близким человеком.

– Миссис Фаррингтон была чудесной женщиной и прожила очень долгую и по-своему интересную жизнь. Мой дед плакал на ее похоронах как ребенок.

– Боже, неужели мистер Гренвилл еще жив?