От любви до ненависти и обратно - Тоня Ивановская Страница 11

“Дорвался до трона. Принц оборотней. Еще посмотрим, сколько ты на нем продержишься”.

– Герцогиня Триллиум, – объявил ее Оберон, и Грета вошла в зал.

Верн сидел на троне в окружении своих людей. Людей ли? Грета прикинула, что некоторые из них определенно люди. Куда без оборотней? Большая часть они. А вот двое были такие же, как Оберон. Странно, она не слышала, чтобы на западе жили какие-то магические сущности. Но сейчас стояли перед ней. И явно не слабые.

– На колени, Грета! – приказал Верн.

Сказал грубо, а сам до дрожи впечатлился ее обликом. Как же хороша она была в мехе заячьем. Белизной оттенял он румянец легкомысленно. И такая непроглядная Грета была, непостижимая. Словно бархат ночи, метелицей отуманенный.

Грета тоже Верна рассматривала. Вымахал ее “котик” в бравого рыцаря. Воистину, верно в детстве предугадывала. В благородном окружении не затеряется, так и хочется роже такой величественной подвиги приписывать.

“Хорош черт, – рассердилась герцогиня. – Слаженно с троном смотрится. Будет трудно его оттуда вытащить”.

Смерила презрительным взглядом, отчего Верн тотчас пришел в ярость. Как мог, скрывал, но она-то уж видела. Молчала. Все равно сожжет, хоть последние минуты полюбуется на взбешенного оборотня.

– Леди, вам стоит… – пытался спасти ситуацию Оберон.

– Никогда еще не преклоняла колени перед торговцами.

– Э, – растерялся Оберон, явственно чувствуя, как Верн готов разорвать ее на части. – Ваша Светлость, не мне вам рассказывать, что наш король…

– Уже король? С десяток шагов назад князем был, – подцепила западника Грета и перевела взгляд на Верна. – Думаешь, забрался на красивый стул ― королем сделался? Тешь себя иллюзиями.

– За гордыню свою и поплатишься, – мягко ответил оборотень, всеми силами пытаясь не показывать, насколько сложно гнев сдерживать.

– Жду с нетерпением! – с вызовом сказала Грета. – На закате костер запалишь?

Вдруг Верн засмеялся.

– Нет, я тебя не убью. Не дождешься.

Это для Греты действительно стало неожиданностью. Что он делать собрался, неизвестно. Но какая разница? Она размышляла: раз жива останется, то еще пожалеет о своей глупости оборотень.

– Знаю, что ты присягнуть королю не успела. Мне клятву верности дашь?

– Издеваешься?

– Это чтобы записали, что ты отказалась, – мотнул он головой в сторону писаря.

Только сейчас Грета заметила, что действительно беседу-то их документируют.

“Что за дьявольскую игру он затеял?”

Только об этом подумала, как в зал вошел человек с небольшой плоской коробочкой. Передал ее Верну, а оборотень довольно улыбнулся и открыл.

– У меня для тебя, Грета, подарок. Сюрприз. Помню, любишь сюрпризы.

Он достал из коробки медное кольцо со знаками Зверя. Грета моргнуть не успела – не то что оттолкнуть Верна магией – как тот защелкнул украшение на ее шее.

Кожу обожгло хищным пламенем, Грета сразу поняла, что медь зачарована. Попыталась вырваться, только сила не слушалась. Будто крылья вырвали бабочке, трепыхалась в руках оборотня, совершенно беспомощная. А Верн не отпускал ее, сжимал пальцы на белоснежной шеи и в глаза смотрел безжалостно. От глаз его пронизывающих мороз прошел по коже, а оборотень возвышался над добычей долгожданной и почему-то медлил, сам не осознавал окончательно.

Лишь схватил ее, мысли все развеялись. Чувствовал, как колотится в герцогине сердце ненавистное, ощущал запах ее колдовской и попытки вырваться неумелые. Как же хотелось вгрызться в ее голову.

– Это пожиратель магии, – хрипло оборвал их единение Оберон. – Древний амулет против колдовства. Мы…

– Она уже поняла, – отшвырнул Грету Верн и вернулся на трон.

Оберон помалкивал, как и все в зале. Герцогиня приходила в себя, пытаясь понять новые ощущения. А Верн прикрыл глаза и нахмурился.

– Сама виновата, – наконец тихо произнес оборотень. – Из-за упрямства твоего на улицах трупы валяются. Открыла бы ворота, сейчас на местах тех болтались бы перепившие на свадьбе счастливчики.

– Мерзавец, – шептала герцогиня, пытаясь стащить с себя украшение, которое ошейником стянуло горло. – Будь ты проклят, грязное животное!

– Опять животное, – сжал зубы Верн. – Я оборотень! И я твой король, нравится тебе это или нет.

– В таком королевстве я жить точно не намерена.

– О, нет, ты будешь. И я лишаю тебя титула.

Грета замерла, прожигая его взглядом.

– И земель. Все у тебя забираю, Триллиум. Все. Будешь жить долго, без привилегий и без магии. Посмотрим еще, долго ли гордыня у тебя, девка, продержится.

– Еще что отнимешь? – холодно спросила Грета.

Внутри у нее как будто все окаменело, а Верн пожал плечами.

– Я пойду? – спросила она с вызовом.

– Иди. Хотя нет, – Верн окатил ее триумфальным взглядом. – Не слишком ли роскошно платье для горожанки без имени?

– Что?

– И украшения благородные.

“Чтоб ты сдох, урод!”

Грета скинула с себя серьги, кольца и пояс драгоценный. Швырнула ему под ноги шубу. Начала расшнуровывать платье. Столько злости было в ней, что даже помощь не понадобилась. Чувствовала, как краснеет. Только не от стыда, от ярости. Не смотрела на других, только Верна душила своей ненавистью. Перешагнула через бархат черный и в оборотня с рыком бросила. Тот поймал, вроде как даже смутился. Грета стояла в тронном зале в тонкой рубашке чуть выше щиколоток и думала:

“Попросит снять, глаза ему выцарапаю”.

Не просил. Только сидел на своем троне и пялился. Торжествовал, должно быть, оборотень. Но по виду не сказать, о чем думает.

– Все? – вздернула она гордо голову.

– Нет! – прикрикнул на нее Верн. – Тесьму золотую забыла.

Стала расплетать волосы. Пальцы дрожали, получалось очень медленно. Прокляла его уже всеми бранными словами, которые за свою жизнь услышала. Выживет и отомстит, только это Грету успокаивало.

Бросила тесемки в застывшего оборотня. Скользнула взглядом по Оберону, который был белее снега на улице.

– Вы можете идти, ле… Грета, – тихо сказал брюнет.

– Поторопись, – ожил Верн. – До темноты еще найти приют нужно. А то мои солдаты о пылкости столичных ведьм наслышаны.

Грета бросила на него ядовитый взгляд и гордо зашагала к выходу. А когда хлопнула дверь, один из советников повернулся к своему оруженосцу и тихо сказал:

– Отправь людей, пусть перехватят прекрасную деву и отвезут в особняк, что я занял.

В тот же миг Верн сжал его горло.