Ты смысл моей жизни - Елена Архипова Страница 11

Я протирала, Ваня болтал без умолку, а Саша просто лежал. Ему тоже сняли гипс два дня назад, только его мама к нему не пришла. Она, наверное, вообще была не в курсе изменений в состоянии сына. Она была озабочена тем, как бы её сожитель не сел за то, что избил её же сына. Избил так, что мальчишке от пяток и до пупка наложили гипс единым куском, а ещё на правую ручку от кончиков пальцев и до плеча.

Я, увидев, что мальчишка отвернулся к стене, поняла, что он тоже нуждается в таком же вот обтирании. Но как ему это предложить? Я видела взгляд этого восьмилетнего мальчика. Это был взгляд взрослого человека. Как не обидеть? Как не унизить, предложив помощь? Выручил меня тогда Ваня, он тоже видел, что Саша отвернулся, а потому специально громко спросил:

– Мам, а у тебя есть ещё салфетки?

– Да, есть. Зачем тебе?

– А у Саши закончились. Да, Саш?

Мальчишка резко повернулся и пристально на нас посмотрел. Видно не увидел ничего такого, что могло бы его обидеть, потому кивнул, соглашаясь.

– Саш, а хочешь, я тебе помогу? Самому же неудобно пальцы на ногах протирать.

"Неудобно" – это было не то слово. "Невозможно" подходило больше. А потому ребёнок со взглядом взрослого человека молча кивнул, соглашаясь и разрешая мне предложить ему свою помощь.

Мальчишки за неделю, проведенную в одной палате, очень сдружились. Ваню выписали через неделю, а Саше предстояло там провести ещё две. Ваня с Сашей обменялись номерами телефонов и созванивались до сих пор, а потому я спросила у сына:

– Вань, как там дела у Саши? Давно вы с ним говорили?

Сын помрачнел.

– Перед поездкой…

– Да? И как у него дела?

– Его в детдом забрали. Он сказал, что отчима посадили, а маму его к нему не пускают.

В его ситуации – это был не самый плохой расклад. Только вот как объяснить это ребёнку. Он же рос именно с такими родителями. Да, моральными уродами, но других он не знал.

– Вань, давно его в детдом забрали?

– Он сказал, что три недели назад.

– И он молчал?

Ванька виновато насупился.

– Просто мы с ним не созванивались.

Десятью годами ранее. Егор

Конечно, я знал, что она внучка Марьи Семёновны. Знал, что её зовут Евгения. Женя. Женечка. Обычная с виду девчонка, далеко не стройняшка. Хотя, это кому как. Аппетитная попка, высокая грудь. А волосы! Держите меня семеро! Кудри. От природы, не искусственные. Не очень длинные они у неё, чуть ниже плеч. Как же мне нравились её волосы.

И куда только парни смотрят? Такая красота и одна? Я был уверен, что парня у неё нет. Ни разу не видел, чтобы кто-то её провожал. И ведь не скажешь, что недотрога. Сколько раз мы в лифте ехали развеселой компанией: она со своей Жучкой, мы с Мышкой и очередная дама из тех, с кем легко всё и просто. Улётный секс, без лишних слов и обязательств.

Привычное утром:

– Дорогуша, подъем! Твое такси тебя ждет внизу.

– Мачо, повторим, при случае?

– Не будем загадывать, дорогуша. Хорошо? Но ты оставь свой номер телефона.

И ведь ни разу девчонка не глянула свысока ни на одну из моих дам, мол, она сама-то не такая. Хотя, то, что она не такая – это и так понятно. Но молодец, не осуждает. Любопытство на первых порах да, было, мол, что у меня общего может быть с такими дамами. Потом девочка сделала правильный вывод, только секс, и ничего личного, как говорится!

Да что же меня так на её волосах заклинило? Пробовал специально искать кудрявых. И даже нашёл. У одной, правда, были не свои кудри. А вторая вроде и кудрявая, но непроходимо тупая оказалась.

– Дорогуша, подъем! Твое такси тебя ждет внизу.

– Ну, нееет! Пусик, я сейчас не поеду! – жеманно растягивая слова, – я должна выпить кофе, принять ванну! Да я в это время обычно только домой из клуба возвращаюсь…

– Вот и не изменяй традициям. Самое время домой.

– Ой, ну нееет! Замуж я за тебя не пойду, не говори мне сейчас про традиции. Пусик, поцелуй меня! Ты уже уходишь?

Замуж? И с чего она решила, что я её замуж зову? Странный ассоциативный ряд, однако, от слова традиции до замужества.

– Да нет, дорогуша, это ТЫ уже уходишь.

Еле выпроводил, обругав сам себя последними словами. Где были мои мозги, когда я её вечером к себе притащил? Похоже, что вчера точно в штанах! Целовалась она так, что крышу сносило напрочь! Вот мне от её поцелуев и снесло. Ублажала, кстати, тоже на твердую пятерку. Даже на пятерку с плюсом. Это, по моей классификации, наивысшая оценка, между прочим. Но вот про то, что она в очереди не за мозгами стояла, когда их раздавали – это точно про неё! Я даже не стал просить её оставить номер телефона.

Но нет худа без добра. Из-за того, что эта красивая кудрявая, но непроходимо глупая девица долго собиралась, мы вышли на прогулку позже, чем обычно. А это значит, что Женечки в лифте не было. Это и к лучшему, мне совсем не хотелось, чтобы Женя и эта кудрявая, но глупая встретились в лифте. С её-то логикой и полным отсутствием ума могла ведь и ляпнуть что-нибудь лишнее. Вот ни дать, ни взять, как мартышка с гранатой: не знаешь, где рванет! Хватило того, что она в коридоре учудила, увидев мою Мышку.

– Ой, фу! Гадость какая! Как можно такую собаку вообще любить? Она хоть не кусается? Да она же глупая!

– Это с чего ты так решила?

– Так по морде же видно, что у неё этого… как там? А вспомнила, интеллекта нет!

– Ого! Какие слова то мы умные знаем! – не смог я удержаться, – это где ж ты такое умное слово вычитала, дорогуша?

– А вот! – и она жеманно похлопала ресничками, – там ещё что-то про печать было и лоб, но я не поняла. Только не лоб, а как-то по-другому…

– Чело, не обремененное печатью интеллекта. Так?

– Да, да, точно!! – обрадовалась она.

– Я бы, конечно, поспорил, у кого из вас двоих этой самой печати точно нет. Но, пожалуй, не буду, чтобы не обидеть одну из вас, – усмехнулся я и подмигнул Мышке, – заходим, девушки!

– Пусик, я не расслышала из-за этого дурацкого лифта, что ты мне сказал! – надула губки девица.

– Ничего страшного! Не обращай внимания, дорогуша!

Вообще, то утро не задалось. Сначала эта кучерявая и не очень умная девица, называющая меня "пусик". Потом, оказалось, что кофе дома закончился, ну, а на финал сломалась моя машина. Сломалась на глазах наших боевых подруг. Людмилы Петровны, председателя нашего колхоза, тьфу! товарищества, и Марьи Семёновны, нашей бухгалтерши. Бабушки моей Женечки. Да, дошел я уже, однако, до того, что стал называть её "моя Женечка". Так я и узнал, где она работает. А дальше, казалось бы всё просто:

Конец ознакомительного фрагмента