Ключ к счастью - Джейн Фэйзер Страница 11

Он повернулся к Пен, плотнее натянул ей на голову капюшон, внимательно, как и прежде, глядя в ее бледное лицо, в огромные, орехового оттенка усталые глаза.

То, с какой легкостью и непосредственностью он позволял себе обращаться с ней, касаться руки, лица, шеи, путало и удивляло ее. И в то же время она испытывала благодарность за подобную простоту в обращении. Не говоря уже о действенной помощи. Все это согревало ее продрогшее измученное тело, облегчало боль.

Передняя дверь таверны распахнулась. На пороге показалась женщина с фонарем в руке.

— Добро пожаловать, сэр. Седрик говорит, с вами леди и она ранена.

— Это так, мистрис Райдер. — Оуэн выдвинул Пен вперед. — Мы имели удовольствие столкнуться с шайкой бродяг. Они ранили леди Брайанстон, и нужно немедленно прочистить рану и сделать перевязку.

Вслед за хозяйкой Пен ступила в узкий коридор, из которого они вышли в просторную кухню, где она смогла разглядеть, что мистрис Райдер была невысокой толстушкой средних лет, завернутой в большущий платок поверх ночной рубашки. Хозяйка ответила ей взглядом, выражавшим любопытство, смешанное с почтительностью.

— Простите, что подняли вас с кровати, — пробормотала Пен.

— Пустяки, мадам, — последовал ответ. — Местечко у нас и вообще‑то бойкое, а что касается шевалье, так он может появиться тут в любом часу.

В печи горел яркий огонь, на таганке стоял чайник, недалеко от двери лежали три шотландские овчарки рыжеватого окраса. Они лениво поднялись с пола и помахали хвостами, приветствуя вошедших. Оуэн потрепал каждую по лохматому загривку. Было понятно: они знают друг друга и рады очередной встрече. После чего собаки вновь улеглись на пол и как по команде положили морды на вытянутые лапы.

Седрик устроился возле печки, с наслаждением отогреваясь и с признательностью думая о Пен, благодаря которой они находятся в теплом доме, а не на берегу в ожидании судна.

— Грейтесь, — сказала хозяйка, — и пускай вода тоже согреется, а я пока приготовлю комнату шевалье для троих. Там все почти готово, нужно только топлива подбросить в огонь. Мы ведь не ждали вас нынче ночью, сэр.

— Нет! — воскликнула в замешательстве Пен, поднимая руку, словно для того, чтобы задержать хозяйку. — Не нужно комнату… То есть мне не нужно. Я скоро пойду на переправу. Через пять минут.

— Думаю, наши дела займут немного больше времени, миледи, — сказал Оуэн, тон его был чуть‑чуть снисходительным — как у доброго дядюшки, увещевающего свою легкомысленную племянницу. — Вам будет удобней привести себя в порядок и согреться наверху, и там же я займусь вашей раной. А мистрис Райдер принесет туда горячее питье.

— Ну конечно же! — одобрила та. — Давайте, молодой Седрик, помогите мне. Выньте из печи горячие угли… насыпьте вон в тот железный ящик и тащите наверх. Мы мигом согреем комнату шевалье.

Они занялись своим делом; Оуэн предложил Пен сесть Поближе к огню.

— И советую оставить все опасения, — добавил он.

— Вы так считаете? — довольно сухо спросила Пен.

Тем не менее она послушалась, села у печки, протягивая к огню замерзшие руки и не пропуская ни единого слова из того, что отвечал Оуэн, хотя ответ этот можно было счесть несколько насмешливым.

— Я полагаю, — говорил он, — что человек, безрассудно пускающийся в путь в одиночку по ночным дорогам Лондона, должен быть незнаком со страхом. Кроме того, — его голос сделался еще язвительнее, — если главной причиной вашего страха является ваш покорный слуга, то, должен заметить, он куда менее опасен, чем банда ночных грабителей и убийц.

Это еще неизвестно, хотелось сказать Пен, но, конечно же, она не позволила себе такой вольности. Если честно признаться, то чувство, которое он у нее вызывал, нельзя было называть страхом. Скорее, это было опасение. Весьма серьезное.

Разминая затекшие пальцы, она ответила с некоторой расстановкой, так как следила за каждым своим словом:

— Я не боюсь вас, сэр. И если бы трусливый факельщик не умчался, как заяц от собак, возможно, не потребовалось бы ваше вмешательство, однако не думайте, что я не испытываю благодарности. Вы, по существу, спасли мою жизнь. Только зачем… почему вы следовали за мной по пятам чуть не весь вечер, как вы сами признали?

Он усмехнулся:

— Я уже имел честь сообщить вам: вы заинтересовали меня, леди Пен, и я почувствовал, что свыше моих сил не следовать за вами.

Произнося эти слова, он холодно и пристально смотрел на нее, это был другой человек — не тот, кто заботливо поддерживал ее, поправлял на ней капор, беспокоился о ране. Когда же он настоящий?..

Они оба замолчали. Правда, напряженности в этом молчании Пен не ощутила. Ей было тепло и спокойно, тишина в кухне нарушалась только сопением собак и потрескиванием поленьев в печи.

Вместе с расслаблением пришло чувство боли. Ныло все тело, зудели царапины и ушибы, пульсировала рана на шее; Пен чувствовала, как там стягивается кожа. Ей сделалось страшно: что, если уже началось заражение? Это похуже, чем странное преследование, которому она подверглась сегодня со стороны некоего Оуэна д'Арси.

В кухню вошел Седрик, сказал, что мистрис Райдер приготовила комнату, там уже стало значительно теплее, из кладовки принесены разные мази, бальзамы и тряпки для перевязки.

Оуэн молча кивнул и поднялся.

— Идемте, — скомандовал он, не глядя на Пен.

Та и так понимала, что выбора у нее нет. Все складывается таким образом, что она никак не может освободиться от зависимости перед этим человеком. Как видно, он послан ей судьбой… Но что, если не судьбой, а злым роком? Или, того хуже, свекровью и ее сынком?..

Господи, что с ней? Что за мысли? Определенно у нее начинается лихорадка, которая предшествует отравлению или… заражению крови… Что ж, будь что будет, но она не отдаст, никому не отдаст главное свое сокровище… Ее рука потянулась к поясу, нащупала вышитый кошелек, сжала его что есть силы… Нет, она так просто не сдастся! Ни смерти, ни злому року, в чьем бы обличье тот ни являлся… Она ведь дочь своей матери, из семьи Кендал, а все Кендалы сильны духом, их не возьмешь на испуг, они умеют добиться чего хотят.;. И вовсе не Оуэн д'Арси выбрал ее, а она сама выбрала Оуэна д'Арси, чтобы тот служил ее целям. Может быть, он — кто бы он ни был — и есть ее судьба?..

Ей стало легче. Горячечное состояние почти прошло. Что с пей было? И сколько это длилось? Судя по тому, что Оуэн ничего не заметил, считанные секунды.

Она встала со стула, вскинула голову и первая вышла из кухни в узкий коридор, откуда лестница вела на второй этаж.

Оуэн шел за пей, несколько удивленный внезапной переменой, произошедшей с ней: после расслабленного состояния возле огня, когда ему казалось, что придется вести ее наверх, внезапно такой вид, будто она бросает вызов кому‑то. Но отчего и кому? Уж не ему ли? Что ж, это неплохо: значит, он сумел подогреть в ней интерес, любопытство, от которых недолго и до сближения.