Двойня в подарок - Виктория Волкова Страница 11

– Да! – рявкает в трубку Торганов, сразу становясь серьезным и собранным. Выслушав, роняет коротко. – Через полчаса буду.

– Только не говори, что тебя нужно доставить в город, – тормозит около дома Богдан.

– Да иди ты, – морщится Виктор и, хлопнув меня по плечу, роняет отрывисто. – Там твоя Лера рожать собралась. Нужно возвращаться.

– Я смотрю, ты тут как королева устроилась!

Вздрогнув, распахиваю глаза от знакомого ехидного голоса. И удивленно смотрю на Ларису Дроздову и Лену, с любопытством оглядывающих гостиную.

Я даже не услышала, как они вошли! Вот лохушка!

– Привет, – сажусь на кровати. – Вы зачем тут?

– Проведать тебя, – хмыкает Лариса и поджимает и без того тонкие губы. – Везет же некоторым… Да, Лен?

Запахивая халат, тяжело поднимаюсь навстречу.

Незваные гостьи спокойно разгуливают по гостиной. Заглядывают в спальню и санузел. Смотрю на них растерянно. И даже не знаю, что предпринять.

– Нам так не жить, – тянет Лена противно.

От жадных взглядов и едких замечаний мне становится не по себе. Улыбаюсь, стараясь сдержаться. Разговаривать с бывшими соседками невмоготу, а попросить выйти неудобно.

Некрасиво это. Как-то не по-людски…

– Конечно, куда нам! – усмехается Лариса. – От Морозова залетела птичка наша. Вон, уже с утра прибегал. Мой муж его сразу срисовал и мне позвонил. А я-то быстро два плюс два сложила…

Ноги моментально становятся ватными, а в ушах бьют барабаны.

Фей вычислил меня?! Как? Не может быть!

Пытаюсь успокоиться, но не получается.

– Дура ты, Лерка! – снисходительно роняет Лариса, впиваясь в меня цепким взглядом. – На кого позарилась! Думала, женится он на тебе? Не-а! Морозов детей отберет, и тебя под зад ногой выпрет…

Каждое слово бьет по нервам. Сердце колотится бешено.

– Лариса, прекрати, – останавливает ее Лена. – Смотри, на ней же лица нет… А ну как родит раньше времени… Фей тебя живьем закопает…

– А что я такого сказала? – передергивает плечами Лариса. – Только предупредила по дружбе.

– Ладно, пошли, – хватает ее за руку Лена. Дверь хлопает, неся долгожданную тишину. Но я даже встать не могу. Размазываю слезы, бегущие по щекам. И с трудом соображаю, что делать дальше.

Морозов все знает!

«Погоди паниковать, – сжав дрожащие кулачки, останавливаю саму себя. – Вполне возможно, он приезжал по другому поводу!»

«Но кому я вру?» – усмехаюсь устало.

Все сходится. Лариса права!

Именно сегодня меня перевели в люкс. А он в роддоме один. Если Тимофей приезжал не по мою душу, то где же тогда лежит его жена? Да и не станет Морозов определять любимую в Шанский роддом. Отвезет в Москву или в Майами.

«Она могла родить, и ее выписывают домой, – придумывает новые доводы здравый смысл. – Во-вторых, муж Дроздовой мог обознаться. В третьих…»

Чувствую, как все тело пронзает резкая боль, бьющая словно током.

Успеваю только сесть на диван и прижать руки к животу. Малыши как по команде переворачиваются. А внизу усиливается тянущая боль.

– Тихо, мои хорошие. Тихо… – шепчу сквозь слезы. – Мама с вами. Мы справимся. Я обязательно что-нибудь придумаю…

Выдыхаю, когда становится легче.

Нужно уехать. Сбежать. Но, похоже, я попала в ловушку. Из отделения не выйдешь. Вещи мои в камере хранения.

Да и поступила я в патологию в ноябре, а сейчас январь. В осеннем пальто далеко не уйдешь. С такси в Шанске туго. А ближайшая больница в областном центре.

Нет, побег – не выход! Не хочу и не могу рисковать детьми.

«Боженька дорогой, – реву, обхватив живот обеими руками. Утыкаюсь носом в спинку дивана, – пусть Морозов обо мне не вспомнит! Пусть идет своей дорогой, а я – своей! Пожалуйста!»

Шепчу «Отче наш», как учила бабушка. И не могу вспомнить ни одну другую молитву.

Совсем от страха мозги растеряла. Мысли путаются. А сердце выпрыгивает из груди. Нужно успокоиться.

– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает Роза, входя в палату с большим белым кулем.

Точно такой же нес Фей.

– Все в порядке, – киваю через силу.

– Ты чего раскисла? – вздыхает медсестра и, поставив пакет на журнальный столик, добавляет решительно. – Пойдем в кроватку, милая…

Тупо пялюсь на бумажную сумку с логотипом фармацевтической компании, а в голове уже складываются воедино причудливые пазлы.

ВИП – палата, разом подобревший персонал и этот самый пакет… Без Морозова тут точно не обошлось.

– Что это?

– Лекарства твои. Нам по спецфондам выделили. Виктор Петрович распорядился их тебе отдать. Поэтому я все сразу принесла, – бойко тараторит Роза.

Протягивает мне обе руки.

– Давай, провожу!

Хватаюсь за прохладные пальцы. Сама точно не дойду. Голова кружится. Боюсь упасть. Осторожно поднимаюсь с дивана.

И охаю от неожиданности, когда ноги заливает теплая жидкость.

– Погоди, Лерочек, – обалдело шепчет Роза, переводя взгляд с меня на лужу на полу. И выскочив из палаты, распахивает дверь в ординаторскую.

– Марина Николаевна, у Ушаковой воды отходят!

– Что значит – рожать собралась? – рычу, поворачиваясь к Вите. – Ты же сам пять минут назад говорил…

– И был убежден, что неделю смогу ее продержать на капельницах, – недовольно кивает Торганов. – А что произошло, пока мы сюда ехали, понятия не имею…

– Ты там на кофейной гуще гадаешь, доктор? – кричу, не сдерживаясь.

– Ладно, спорщики, – философски фыркает Дан и резко сдает задом. И замечает совершенно спокойно. – Хватит орать, не в лесу.

Отвернувшись к окну, прикрываю веки.

Давай, Морозов, вдох-выдох. Авось полегчает.

– Не дергайся, Тима, – на мое плечо опускается тонкая Витина ладонь. – Достану я твоих дочек…

– Спасибо, – шепчу сдавленно. Хлопаю по руке друга. – Только ты разберись, Вить, что там случилось. Печенкой чую, неспроста все.

– Братская печень, – усмехается Торганов, и через минуту я слышу его голос, наполненный холодной яростью.

– Марина, что там с Ушаковой произошло? Час назад все было нормально… Почему плачет? Кто заходил в палату? По камерам наблюдения отследили? А она сама что говорит?

Повернувшись, пристально смотрю на друга. Если сейчас выяснится, что Леру довел кто-то из персонала, подам в суд на роддом. Плевать, что дружу с Торгановым.