Люби меня через годы. Книга 2 - Лилия Орланд Страница 11

– Нет, он проснулся, я это чувствую.

И мы вызвали такси.

Папа ещё спал. Буквально за несколько минут до нашего прихода его отключили от аппарата искусственного дыхания. Он дышал ровно и глубоко. Грудь мерно вздымалась. И, как мама ни прислушивалась, никаких хрипов и других посторонних звуков не обнаружила. Сбоев сердечного ритма она тоже не заметила. И пульс был в норме.

Георгий Иванович, он же доктор Гоша, который проводил операцию, стоял рядом и скептически смотрел на нас с мамой. Но на маму больше. Я же пыталась посылать ему извиняющиеся взгляды.

– Маш, ты же врач, а ведёшь себя как пятиклассница на уроке биологии. Всю динамику я отслеживаю по приборам, а когда проснётся, проведу полный осмотр. Ну, Маш…

– Гоша! – мама резко обернулась и без всякого смущения посмотрела ему прямо в глаза. – Вот когда на этом месте будет лежать твоя жена, я посмотрю, как ты будешь полагаться на нашу электронику.

Георгий Иванович тяжело вздохнул, но спорить больше не стал. Махнул рукой и молча вышел из палаты.

– Зачем ты с ним так? – не выдержала я. Мне было неловко за маму.

– Пусть лучше они будут смотреть на меня косо, чем я пропущу что-то, а потом буду корить себя, проживая остаток жизни в одиночестве.

И я отстала. Даже не стала уговаривать её поехать домой. Если хочет ночевать в кресле возле папиной постели, пусть ночует. А мне нужно передохнуть. Я чувствовала, как вымоталась за этот бесконечный и эмоционально насыщенный день.

Набрала себе ванну. Чтобы не мешало, сняла подаренное Севой кольцо и положила его на раковину. Нашла у мамы соль с лавандовым ароматом, добавила шампуня вместо пены. Открыла бутылку красного вина, купленную сегодня в гипермаркете. Налила в бокал, поставила его на бортик ванны и со вздохом удовольствия погрузилась в горячую воду, покрытую шапкой белой пены.

Как же хорошо!

Я лежала, прикрыв глаза, время от времени пригубливала из бокала. И по мере того, как я расслаблялась, жизнь снова становилась простой и понятной.

Из полудрёмы меня вырвал звонок мобильного. Надо же, а я и не заметила, как уснула. Выбралась из ванны и, оставляя мокрые разводы, голышом пошлёпала в свою комнату.

Телефон лежал на кровати и мигал экраном с пропущенным вызовом.

Сева! Совсем забыла ему позвонить…

Мне понадобилась почти минута и мысленная репетиция будущего разговора, чтобы набрать его номер.

– Привет, Сев! – мне было неловко, что совсем забыла о нём, и я боялась, что он это услышит.

Бойфренд меня не разочаровал. Едва подняв трубку, тут же начал отчитывать:

– Саша, я же просил позвонить, как только приземлишься. Уже вечер, а от тебя ни слуху ни духу.

Голос у него был капризный и недовольный, такой бывал у Тёмки года в три, когда он не получал того, что ему хотелось.

– Сев, прости, я совсем забегалась и забыла, – начала оправдываться, уже зная, что этим только раззадорю его.

– Я так и знал, уехала и тут же забыла. С глаз долой из сердца вон, как говорится, – вот с Севой так всегда, взрослый человек мог за минуту превратиться в капризного ребёнка.

Дальше уже ему возражать не стоило. Я молча выслушала то, что у него накопилось за долгую ночь и день без меня. Вести монолог долго Сева не умел  вскоре выдохся.

– Как твой папа? – сделал он шаг в мою сторону.

– Сегодня прооперировали. Врач говорит, что всё будет хорошо.

– А когда ты вернёшься? Ты помнишь, что у нас ещё не готовы визы? – Сева быстро вернулся на свои рельсы.

Мне хотелось повесить трубку, но я понимала, что не сделаю этого. Всё-таки должен быть здесь хоть один взрослый человек. Да и он это запомнит и будет припоминать мне при каждом удобном случае. Поэтому я снова принялась пережидать, когда словесный поток иссякнет.

Я не слышала никаких посторонних звуков. Только спиной почувствовала взгляд. Обернулась медленно, продолжая держать телефон у уха.

Логинов стоял в проёме двери, застывший соляным столбом, как жена Лота, увидевшая нечто запретное, то, на что нельзя было смотреть. В трубке что-то бубнил Сева, но я его не слышала, не в силах оторвать глаз от Ярослава.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Господи, запрети мужчинам так смотреть на женщин! Вся поза Логинова говорила о сильнейшем напряжении. Его ноздри расширились. Взгляд, которым он окинул меня с головы до ног и обратно, потемнел.

Я сглотнула, внезапно лишившись голоса. Только и могла смотреть в ответ, да ещё думать – Логинову нравится то, что он видит. Об этом явно говорило выражение его лица.

И тут до меня дошло…

– Я тебе перезвоню, – пискнула в трубку каким-то полузадушенным голосом и бросила телефон на постель.

Сорвала с кровати покрывало, даже не заметив, как мобильник со стуком упал на пол. Закуталась, с каким-то непонятным удовлетворением отмечая, что с лица Логинова сошло выражение удовольствия. И его сменило разочарование.

Значит, тебе нравится, как я выгляжу голой, господин Логинов? Это очень хорошо. Мною овладело какое-то бесшабашное веселье. Хотелось петь и кружиться по комнате, пританцовывая.

Но вместо этого я тоже застыла, глядя на него, чувствуя, как пунцовеют щёки, как сердце, словно на американских горках, то ухает вниз, то начинает биться где-то в районе горла.

Логинов сделал первый шаг навстречу, и я, испугавшись, тоже отмерла. И наконец спросила внезапно осипшим голосом:

– Что ты здесь делаешь?

Логинов моргнул и словно очнулся. Шагнул назад. Помотал головой, будто пытался стряхнуть с себя наваждение.

– Ты прости, что вломился без предупреждения, я звонил, но никто не открывал, а дверь была не заперта…

– А калитка? – если входную дверь я ещё могла забыть запереть, находясь в эмоциональном раздрае, то замок на калитке защёлкивался автоматически.

– Я перелез через забор, – признался Логинов, неожиданно смущаясь. И вообще, теперь он выглядел немного дезориентированным, словно и сам не понимал, как здесь очутился.