Святые грешники - Карина Винтер Страница 11

— Ага, по которому зона плачет. Сменили тему. Нечего девке голову дурить — ей об учебе надо думать. Справка твоя истечет через два дня. Продлевать не вижу смысла.

На душе потеплело. Дом. Она успела по нему соскучится.

Стоило отцу только сесть рядом, как она чмокнула его в колючую небритую щеку, желая, чтобы поскорее из его глаз ушла печаль. Время лечит, а раны притупляются. Дедушка навсегда останется в их памяти. Пускай, даже если она его толком и не знала.

Безусловно она стала предметом сплетен. До однокурсников дошли слухи о перестрелке ее дома. Что странно, так это то, что по возвращению их жилище вернулось к прежнему состоянию. Конечно они с отцом имели догадки, но не делились друг с другом, чтобы не заводить провокационную тему.

После занятий за ней плелся Пашка, не переставая ее упрашивать. Имел же представление, какая она жалостливая.

— Волкова, это вопрос жизни и смерти. Мне нужна модель. Важные люди будут в жюри и приз денежный попилим. Помогут в дальнейшем с продвижением и оплатят затраты. Чего ты противишься? Соглашайся и будем снимать мерки, — дернул ее за косу, но она убрала ее вперед, забирая пальто в гардеробе.

— Я же не модель, — отнекивается, ненавидя отказывать людям, потому что из-за этого чувствует себя паршиво. — Ноги не длинные. Толстая я по сравнению с другими кандидатками. Не обижайся, Пашка. Серьезно. Давай вместе лучше создадим коллекцию?

Он заржал, показывая на нее пальцем.

— С тобой, Волкова? Да твой стиль мешка никто не заценит. Отличная шутка. Фух, — перевел он дыхание от смеха. — В общем, договорились. Вечером приходи будем снимать мерки для купальника.

Чего? Я обняла себя руками. В купальнике перед всеми? Папа будет в ярости, да и она не сможет перед столькими то людьми.

— Паш, я не могу, — снова слабо возражаю.

— У меня есть уже кое-какие черновики. Грудь твоя будет выглядеть шикарно…

Но Катя уже не слушала, испытывая ужас. Ее же засмеют все. Она опозорится.

— Баран, закрой пасть уже, а? — раздражённо бросил за спиной мужчина.

Мысленно прокляла себя. Это он. Ужас, почему она не согласилась с отцом и не отсиделась дома?! День испорчен. Главное, чтобы Пашка быстро унес ноги, а то мало ли…

Ее обняли за плечи, чмокая в щеку. Но все внимание было сосредоточено на Паше.

— Ты еще здесь? Унес ноги, пока можешь. Девушка сказала «нет». Подобное повторится и сам в купальнике по набережной прогуливаться будешь. Усек?

Катя съёжилась, когда Паша напоследок посмотрел на ее плечи.

— Значит, слухи правдивы? Что же, совет и любовь.

Насколько же мерзко и гадко я себя чувствовала, глядя на его удаляющуюся фигуру. До нее слухи дошли. Мало того, что Пашка не считает ее талантливой, теперь еще будет думать, как все, что она какая-то легкодоступная девка, раз общаюсь с такими, как Артем и Андрей.

— На улице прохладно, милая. Давай помогу, — вместо угрожающего тона перешел на заботливый Артем, помогая ей надеть пальто и подставив локоть, дождался, когда она за него возьмется, прежде чем вместе выйти из университета.

На них все пялились. Что любопытно, так это то, что Артем приехал с сопровождением, но дал ребятам знак следовать за ними. Настоящие качки с бычьей шеей сидели в тонированной машине.

— Прогуляемся? Ты тихая сегодня. Случилось чего?

Я посмотрела на него, снова отворачиваясь. Мы шли по тротуару, а я не предприняла попытки скинуть его руку.

— Зачем ты влез? Я сама разобралась бы. Не то, чтобы я принижаю твоё мужское достоинство, а просто… он мой одногруппник, Артем. У тебя есть, где проявлять жестокость.

— Ага, вон оно что. Да ладно тебе. Я лишь припугнул лоха, — видя, что я морщусь, поспешно произнес: — Извини. Твоего непутевого товарища. Пока ты не научишься твердо говорить нет, я буду делать это за тебя.

Тут он вдруг остановился, обхватив двумя руками меня за талию и краем глаза заметила, что машина тоже остановилась.

— Я скучал, — еще ближе прижимается, заставляя врасплох. — Днями и ночами думал о тебе. Поцелуемся?

Артем говорил серьезно, но секундное замешательство и легкая дрожь на его губах даёт подсказку. Он меня проверяет.

— Нет.

— Не слышу, красавица, — забавляется, и поднимая одну руку, поглаживает костяшками пальцев щеку. — Ты должна четко и громко отстаивать свою позицию. Еще раз.

— Иди к черту, — шепчу и смех рвется наружу, но поддавшись вперед, утыкаюсь ему в грудь, нежась в объятиях. — Нет. Я не разрешаю себя целовать, — твердо произношу, выпрямляясь и щелкая его по носу.

— Не плохо, но нужна практика. Для пущей убедительности бей по яйцам, — не могу скрыть румянца на щеках, а Артем награждает меня лукавой улыбкой. — Но на мне не практикуйся. Дам в распоряжение Лешку и упражняйся, сколько влезет.

Вдруг рядом с нами проезжает посторонний автомобиль прямо по луже и благодаря реакции Артема, мое пальто спасено.

— Мудила, — прищуриваю глаза, и он цокает. — В привычку входит.

— Артём, я серьезно. Теперь он снова зазнается и будет себя считать лучше. Я должна ему доказать, что это не так.

Я приму участие в конкурсе. В качестве модельера.

— Не понял. Ты шутишь что ли?

— Нет. Артем, послушай, — хочу объяснить свою точку зрения, но он уже вспылил, разрывая объятия.

— Головой соображаешь, что говоришь? Может, ещё на панель встанешь?

Меня это дико задело. Ничего не говоря, развернулась на пятках, не собираясь выслушивать его беспочвенный бред.

— Молчание знак согласия, я не понял? — орал он мне в след. — Да и катись к черту! Сама прибежишь.

Разве сложно дать человеку высказать свою точку зрения? Нет, сразу включает свою импульсивность.

Мне не дали сесть в электричку. По пути остановил Андрей, настаивая отвезти, но как только уладит дела.

Конечно я ему все рассказала, когда села в салон.

— Катюх, извини меня конечно, но Артем прав. Ты далека от всех этих тусовок, поэтому не знаешь, что там внутри творится. Докажешь как-нибудь иначе свою крутость. Подожди, сейчас раскручусь, подкину тебе деньжат и замутишь свой показ или что там у вас.

— Разве дело в деньгах? Тебя кто-нибудь обзовет ты так оставишь? Нет, ты набьёшь ему морду, — прикусываю язык, а Андрей уже во всю веселится.

— Еще немного и ты пацанским жаргоном заговоришь. А за язык я его сам подвешу — только попроси.

— Ну, ударишь ты его и что? Мнение поменяешь обо мне? Нет, он его будет держать уже при себе. У меня уже половина из необходимого готова.

— Права ты по-своему, молодой философ, но я все равно против.