Взлом с проникновением - Энни Дайвер Страница 11

— Он попросил меня поехать обратно с ним, — эта идея мне откровенно не нравится, потому что я не уверена, что Лёша не начнет ломиться ко мне в квартиру. Конечно, вчера я убедилась, что он адекватный, но что там пьяный мозг понимает?

— А ты хочешь?

— Не знаю, Алин. Меня пугает, что он такой… — прикрываю глаза всего лишь на секунду, а там он, красивый, с легкой улыбкой, которая ему чертовски идет, с густыми темными волосами и чуть прищуренными глазами, — напористый.

— Тебя не поймешь! — возмущается подруга. — Дима — кисель, Леша — напористый. Определись, а?

— Мне бы что-то промежуточное, — признаюсь честно.

— Ясно, Лёша, — как-то тоскливо подмечает подруга.

* * *

Макаров все же выворачивает все таким удивительным образом, что все согласно отправляют меня с ним, даже не задумываясь спросить моего мнения. Как и мнения Киселя. Вот в нем перед отъездом с дачи я остро видела поддержку. Хоть кто-то был на моей стороне и не желал отпускать меня с Лёшей. Но последний снова проявил чрезмерную напористость, даже не удосужившись узнать, чего хочу я.

Всю дорогу мы едем в молчании, не разговариваем, только одинаково подпеваем песни. Я отворачиваюсь к окну, чтобы он меня не видел, а Макаров сосредотачивается на дороге. Странно, но молчание меня не тяготит. Наоборот, спокойно. Гораздо спокойнее, чем во время разговоров, когда капитан пытается меня уколоть.

Мы заезжаем во двор, и Лёша выискивает место на парковке, ныряя в единственный свободный карман.

— Сырниками накормишь? — спрашивает совершенно спокойно.

— Сырники я готовлю только на завтрак, — говорю и мгновенно краснею до кончиков ушей под его изумленным взглядом. Можно мне катапультироваться с пассажирского прямо в квартиру, пожалуйста?

— Это предложение? — все же вкрадчиво спрашивает.

— Завуалированный отказ, — скрещиваю руки на груди. — Спасибо, что подвез.

— У меня была корыстная цель, — смеется Макаров. — Мне все еще нужно удостоверение. Так что подняться придется.

— Будешь ждать в подъезде! — предостерегаю, игнорируя хитрый блеск в его глазах.

— Ага, — соглашается и открывает дверь, выходя из салона. И вот за какие грехи мне такое счастье привалило? Наверное, пора вставать на путь праведный и идти замаливать все свои похождения.

При слове исповедаться в голове всплывают совсем не те картинки — фантазии больше напоминают превьюшки из «ПорнХаба», от которых я быстро отмахиваюсь. Не надо мне такого. Мне другой раздел, с полицейскими. Тут, кажется, новый фетиш созревает.

Макаров и правда остается ждать в подъезде, а я в очередной раз думаю, что он все-таки нормальный, просто пить ему нельзя. Он даже не попытался просочиться в квартиру, еще и отступил на шаг, убеждая меня в серьезности своих намерений.

Перед выходом смотрю в зеркало, поправляю волосы и натягиваю выше майку, пряча скромную грудь. Лёша все еще стоит за дверью, при виде меня снова улыбается, и я растягиваю губы в ответ.

— Больше не теряй, — передаю удостоверение и так и замираю в дверях. Мне же можно теперь уйти? Пожелать хорошего вечера и закрыться на два замка? Но отчего-то медлю, будто жду от него решительных действий.

— Не буду, я же только нашел, — подмигивает, стискивая мои пальцы в своей руке, и тянет к себе, вынуждая босыми ногами выскочить в подъезд. Кажется, он говорит не об удостоверении, потому что сильная рука по-хозяйски ложится на поясницу, прижимая меня к твердому телу.

Что-то внутри щелкает, и я чувствую тепло. Будто кто-то чиркает зажигалкой над бензином — все мгновенно вспыхивает, обостряет органы осязания и все чувства.

— Лёш… — последнее предупреждение, слабая просьба остановиться. Кто-то должен это сделать, потому что я не в силах. Глубоко внутри я уже льну к мужчине и впервые радуюсь его уверенности и напористости.

— С тебя поцелуй, помнишь? — усмехается он, стремительно сокращая и без того ничтожное расстояние между нами.

Знал бы, что целовать ее до сумасшествия приятно, сделал бы это еще вчера утром. Ника робеет всего четыре секунды, а потом обхватывает мою шею и вступает в борьбу за инициативу. Она отвечает с таким рвением, что все ее прошлое сопротивление кажется большой прелюдией, и хорошо, что я умею ждать и не отступать. Это самый сладкий приз, который я надеюсь смаковать и дальше. Прикусываю губу, скольжу по ней языком, пока малышка тихо стонет и замирает, испугавшись самой себя.

Не хочу ее отпускать, но Ника упирается и отступает назад. В груди стремительно разрастается протест, я все еще не выпускаю ее из рук и снова тянусь к губам, но встречаюсь с ее усмешкой. Она обхватывает мои плечи и шагает вместе со мной в квартиру, уже за закрытой дверью позволяя снова себя поцеловать. Сумасшедшая. Мне нравится.

— Ты уверена? — спрашиваю из джентльменской вежливости, прежде чем залезть ей под майку.

— Уверена, — выдыхает мне в губы. Такой настрой определенно подходит, поэтому я подхватываю Нику под ягодицы и тащу в спальню. Хорошо, что в прошлый раз все запомнил, а то бродил бы от одной двери к другой.

Она не сопротивляется, обхватывает мое тело ногами и продолжает целовать, правда теперь медленно спускается к шее, втягивает кожу и зализывает языком, отчего окончательно рвет крышу. Все слишком. Слишком хорошо, слишком пошло, слишком возбуждающе. Опускаю ее на кровать и нависаю сверху — она божественна в этом ракурсе, особенно с разметавшимися по подушке волосами.

Все же тяну ее майку наверх. Ника помогает мне от нее избавиться, но сама в долгу не остается — тянет подол моей, а я только усмехаюсь. Поровну так поровну. Кожа покрывается мурашками от моих касаний. Это до безумия приятно. Ее реакция на меня, отзывчивость, она сама — идеально. Вздрагивает каждый раз, стоит мне отстраниться на долю секунды, ерзает подо мной и обхватывает ногами торс, вынуждая быть ближе. Спускаюсь к груди, но нарочно оставляю белье на месте, только веду языком по ложбинке, распаляя ее все сильнее. Оставляю несколько поцелуев на животе и тянусь к пуговицам на ее штанах.

Приходится подняться, чтобы стянуть одежду и носочки с ее ног. Любуюсь мягкими изгибами, довольно улыбаясь.

— Ты охренительная, — честно признаюсь, на что Ника только усмехается и закусывает губу. Она приподнимается на локтях и смотрит на меня немигающим взглядом.

— Не смогу ответить тем же, пока не увижу всей картины, — ступней она касается моего бедра и ведет выше, к ремню, нарочно задевая уже твердый член, вынуждая меня зашипеть. Проводит пальцами по краю джинсов и плотоядно улыбается, когда сокращаются мышцы. Дразнит намеренно, но это только подстегивает.

— Ты не разочаруешься, — заявляю самоуверенно и подмигиваю, перехватывая ее голень, но не мешая движению. Определенно не жалею, что влез в ее квартиру. Самое удачное решение в моей жизни.