Пари, или не будите Лихо - Яна Лари Страница 11

Мне срочно, просто жизненно необходимо прокапать глаза ромашковым чаем и обнести Мусины запасы валерьянки, иначе в дверях через пару минут появится чей-то труп – либо мой, либо этого отмороженного мерзавца Лиха.

Встань в очередь

Решив переждать бурю на кухне, с таким усердием тру стол, что кажется красное дерево вот-вот должно задымиться. Моя взвинченность прорывается в каждом движении и при официальном знакомстве с Лихом наверняка не ограничится одним подёргиванием века, а выдавать себя ни в коем случае нельзя, иначе родители начнут задавать вопросы, ответа на которые я при всём желании дать не смогу. Шутка ли – переспать с первым встречным! Попробуй объяснить, что оно того стоило.

Лизке теперь тоже не расскажешь, она в лучшем случае не станет слушать, если ещё накрученная ссорой не обвинит в клевете, что куда более вероятно. Решать нужно конкретно с Матвеем. С глазу на глаз, и желательно до того, как он успеет втереться в доверие всем членам семьи, включая нашу бесхвостую кошку Мусю.

– Верочка, ну где ты там? Выйди к нам на минуточку.

Несвойственное маминому голосу кокетство как специально подливает масла в огонь. Я не настолько наивна, чтобы поверить будто едва меня увидев, этот рыцарь тёмных подворотен поспешит откланяться и перестанет пудрить влюблённой Лизе мозг. Нужно срочно брать ситуацию под свой контроль.

Любовь у них, ага. Видала, даже трогала. Аж до самого рассвета.

Матвей, как и предполагалось, от скованности не страдает. С вежливой улыбкой выслушивает мамины восторги от подаренных роз – крупных, кремовых на длинных толстых стеблях. Не идущих ни в какое сравнение с букетом привядших гладиолусов, вручённых ей прижимистым Сашкой в день знакомства. И вроде как всего лишь цветы, а отец одобрительно кивает, подкупленный проявленным к своим женщинам уважением. Ну ещё бы! Глядя на этого франта, в жизни не подумаешь, что ради презента кому-то наверняка пришлось проститься в лучшем случае с телефоном.

– А вот и Вера, – спохватывается мама, сообразив, что Лизка представлять нас не собирается, предпочитая бездарно делать вид будто меня не существует.

Дуется дурочка, а ведь я оказалась более чем права. К сожалению.

Взгляд Лиха медленно сфокусировавшись на мне, раскалённым жалом скользит по лицу вниз, к высокой горловине свитера, надёжно скрывающей наш общий секрет. Я даже ощущаю покалывание на коже – такое же отчётливое, как желание выставить его за дверь.

– Привет, – произношу срывающимся голосом.

– Приятно познакомиться... Вера. Меня зовут Матвей.

Многозначительная, незаметная для посторонних пауза щекочет каждый позвонок унизительным намёком на наше одноразовое рандеву. То самое, когда он даже не счёл нужным узнать моё имя.

Мысленно проклиная наглость гостя, явно нацелившегося вогнать меня в краску, выдавливаю из себя приветливую улыбку и твёрдо смотрю ему в глаза. Не дождётся подонок, ни горящих ушей, ни хорошего отношения – уж точно не после того, как попался на горячем. Я не позволю сестре повторить мой неудачный опыт первых отношений, связавшись со лживым сукиным сыном. Её это подкосит.

И без того наигранное радушие окончательно сходит на нет, стоит Матвею протянуть мне с дюжину белоснежных роз и, не отрывая от меня такого же тяжёлого взгляда, демонстративно переплести Лизкины пальцы со своими. Понимает, сволочь, что я против, знает почему, но недвусмысленно даёт понять, что без боя не отступит. Да и с боем, судя по недоброму прищуру, тоже.

– Ну всё, поздоровались, разулись – хватит топтаться на пороге, пройдёмте к столу. С обеда маковой росинки во рту не держал.

Я тактично молчу про схомяченную отцом втихаря отбивную, а он широко улыбается, с порога одобряя выбор дочери. Папа философ. Поэтому точно не станет интересоваться достатком Матвея, ведь главное по его авторитетному мнению наличие рук и головы, остальное со временем приложится, сам ведь поднимался практически с нуля.

Мать же, ойкнув, сбегает на кухню. Вот она у нас запросто могла бы попить гостю кровь, но поднятый вверх большой палец, тайком показанный Лизке, отнимает мою последнюю надежду на союзника. Что правда очарования гостю сегодня действительно не занимать. Вместо растянутого свитера и джинсов на нём брюки, жилет, даже галстук бабочку не поленился надеть – вырядился как на свадьбу, и явно получает нешуточное удовольствие от устроенного маскарада. Ничуть не меньшее, чем от моей растерянности.

За столом с самого начала завязывается непринуждённая беседа. Одна я молчу, украдкой рассматривая сидящего напротив Матвея. Сперва цепляюсь взглядом за широкие плечи, красиво обтянутые светлой рубашкой в мелкую тёмно-синюю полоску. Его нервные пальцы безостановочно перебирают шармы на Лизкином браслете, а губы будто застыли в рассеянной улыбке.

Волосы, которые в прошлую нашу встречу показались мне чёрными как смоль, в свете лампы отливают шоколадным оттенком и постоянно спадают на правый глаз, вынуждая парня зачёсывать их назад, а меня – ощущать покалывание в ладонях от воспоминаний какие они мягкие на ощупь. Конечно, семейный ужин не лучшее место для детального осмотра случайного любовника, но есть в нём что-то такое, что притягивает моё внимание снова и снова.

Матвей успевает отвешивать комплименты маминым салатам, Лизкиным достижениям в учёбе и живо интересуется коллекцией отцовских охотничьих трофеев, при всём при том упорно избегая задерживать на мне взгляд и тщательно фильтруя свою речь на предмет жаргонных словечек. О себе говорит с неохотой – отца похоронил, мать-диабетик работает вахтёршей в театре, есть брат восьмиклассник, собственно, на этом всё.

– Матвей, а сам ты работаешь, учишься? – всё-таки побеждает мамин прагматизм.

– Я будущий юрист, – коротко улыбается он, но затем зловеще хрустит суставом указательного пальца, когда я, не сдержавшись, выдаю нечто среднее между ядовитым смешком и откровенным фырканьем. Ну да, знание законов порядком упрощает их нарушение. – Извините, я выйду в подъезд, покурю?

– Не нужно, – великодушно отмахивается разомлевший от сытного ужина отец. – у нас в семье не курят, но ты можешь воспользоваться форточкой на кухне. Первая дверь справа.

– Сиди, я покажу, – опережаю, порывающуюся встать маму. Вмешательства Лизки можно не опасаться, не сунется она при родителях никотином дышать. – Заодно пирог проверю.

Пусть гад даже не надеется, что можно так запросто натоптать на стороне, а затем спокойненько спрятать под рубашкой следы на спине и заявиться в наш дом, чтобы как ни в чём бывало заливать о своих трогательных отношениях с Лизой. Не прокатит.

Принятое решение озарило меня с внезапностью первых месячных, поэтому едва оказавшись наедине, беру быка за рога, а вернее Лихо за грудки, не давая себе секунды на то, чтобы растерять запал. Достало быть для всех хорошей, хвалённая вежливость ни черта не работает, а если и работает, то исключительно против меня.