Замкнутый круг - Мария Чепало Страница 11

—Семен Аркадьевич!— это был голос Байрамовой. Она задрала свою огромную руку к потолку, привлекая внимание и указывая, где стоит.

На ее зов обернулся не только Семен Аркадьевич — престарелый сухой мужичок в круглых очках и коричневом шерстяном костюме-тройке — но и весь зал. Заметив, что на нее все смотрят, Байрамова ни капли не смутилась, а лишь отхлебнула шампанского. Я незаметно подошел ближе.

—Здравствуйте! Наконец-то нам удалось встретиться!— сказала Байрамова.— Посмотрите своим профессиональным взглядом, за что здесь можно выложить кругленькую сумму?

Старичок принялся за дело, а девушки остались около фуршетного столика.

—Мы разве не будем сами смотреть на декорации?— спросила Плешецкая.

—Зачем?— ответила вопросом на вопрос Байрамова, Вика Сергеева прыснула от смеха, прикрыв рот рукой.— Сейчас он найдет что-нибудь, что можно выгодно перепродать, и пойдем на аукцион. Меня это барахло не сильно интересует.

—Ужасно,— скривила нос Сергеева.— Как можно носить эту безвкусицу? Посмотрите на ту женщину. Эта форма каблука… боже… как у шестидесятилетней старушки!

—Чем планируете заняться после аукциона?— спросила Байрамова.

—Я не смогу остаться. Планирую ухать часов в девять,— ответила Плешецкая.

—Как? Аукцион самое интересное за весь вечер! Неужели не хочешь посмотреть, как старики бросаются деньгами? Я буду повышать ставку, чтобы они брали втридорога!— посмеялась Байрамова.

Плешецкая улыбнулась и обвела глазами зал.

—А что у тебя, какие-то дела?— спросила Сергеева.— Я думала ты ничем не занимаешься.

—У нее, наверное, начинается любимый сериал, ничего ты не понимаешь, Вика!— ответила за Плешецкую Лейла.

Плешецкая взглянула на подругу гневным взглядом, но та была увлечена изучением закусок. Молчаливо переваривая не то насмешку, не то издевку, Плешецкая ничего не сказала в свою защиту.

Уже тогда я понял, что о кафе и своих планах на бизнес Плешецкая не рассказывала подругам. Выходит, никто вообще не был в курсе того, чем она занимается.

—Я собираюсь поехать в клуб. У Вити небольшой отпуск и он уехал за город с друзьями, а я решила тоже немного развлечься,— сказала Сергеева, поправляя платье.

—Клуб неплохая идея!— поддержала Байрамова.— Лика, ты как? Может бросишь свои сериалы на этот вечер?

—Нет,— она фальшиво улыбнулась.— Последний раз, когда я там была, кончился жутким позором.

—Ц-ц…— Байрамова закатила глаза.— Какая ты зануда! Подумаешь выпила лишнего! Это приличное заведение, из которого слухи по людям не расходятся! Давай, отдохни хоть раз по-человечески,— Байрамова пихнула локтем Плешецкую, но вышло это не так, как она рассчитывала. Плешецкая не удержала бокал и тот упал, разбившись вдребезги.— Ой! Ну что ты такая неуклюжая!?— воскликнула Байрамова, поднимая подол платья, дабы не замочить.

—Я?— возразила Плешецкая.

—Ну так крепче держать надо!— расхохоталась Байрамова.— Извините!— крикнула она кому-то из персонала.— Моя подруга тут разбила бокал! Помогите, пожалуйста!

И все вроде было безобидно, но эта излишняя самоуверенность и неспособность почувствовать границы допустимого со стороны ее подруг, отражались в глазах Плешецкой нездоровым блеском. Она нервно закусила нижнюю губу, опустив взгляд в пол, а когда подошла уборщица, Плешецкая два раза искренне извинилась.

И мне стало ее так жаль.

Правда.

Но, с другой стороны, почему она не постояла за себя? Почему позволяет отпускать в свою сторону насмешки?

Почему молчит?

К девушкам подошел Семен Аркадьевич и увел Байрамову обсудить какой-то экспонат. Плешецкая и Сергеева остались вдвоем и не сговариваясь переместились к винтажному креслу, стоявшему в углу зала.

—Не обращай на нее внимание,— успокоила Плешецкую Вика.— У нее с мужем проблемы, поэтому она такая озлобленная сегодня. Скажу тебе по секрету, только ты никому, хорошо? Лейла заметила, как ее свекровь прокалывает презервативы, представляешь! Заходит она в спальню, а там она — стоит, значит, около прикроватной тумбочки, а в руках игла и пачка презервативов, прикинь! Так Лейла такой скандал устроила! Это вчера вечером было. Орала на весь дом, чтобы мамаша его выметалась немедленно, вот так!

—Ты откуда об этом узнала?— спросила Плешецкая.

—Лейла рассказала, только она просила тебе не говорить. Так что цыц!— Сергеева растянула улыбку до ушей, а ее щеки чуть подрумянились.— Я тебе ничего не говорила.

—Хочу пройтись, ты пойдешь?— спросила Плешецкая у подруги.

—Не-ет, ты иди, я тут покараулю, когда шампанское снова разольют.

Сергеева села на кресло, закинув ногу на ногу, и в считанные секунды к ней подбежала женщина с бейджем и сказала:

—Девушка, здесь нельзя сидеть, это кресло выставлено в качестве экспоната!

—Что?— переспросила Сергеева.

—Вы сидите на экспонате!

—Серьезно!?

Сергеева соскочила с места, посмотрела на кресло и расхохоталась.

—А я-то подумала, что за старье вы тут поставили, неужели нормальных кресел не было!

Смеясь, она отошла поближе к фуршету, где уже разливали новую порцию шампанского.

Плешецкая рассматривала шляпу с белым пушистым пером, стоя в центре зала. Свет от люстры падал на ее завитые волосы, и они отражались каштановыми бликами. Она была одинока в центре толпы, ее мысли никто не видел, хотя они легко читались по лицу. Она неуверенно теребила обручальное кольцо и не могла настроиться на хорошее настроение.

Ведомый тем самым непонятным чувством, все еще крутящимся в солнечном сплетении, я вдруг сделал шаг навстречу. Затем еще один и еще. Пальцы задрожали, ладони вспотели. Я не чувствовал ног.

Что я делаю?

Нас разделяло лишь слово. Стоило мне что-то сказать, и Плешецкая посмотрела бы на меня.

—Лика!— позвала ее Байрамова.

Плешецкая встрепенулась, и обернулась на зов подруги.

—Подойди сюда!— все также бесцеремонно крикнула Байрамова.

Она ушла, а я остался.

Кровь гудела в ушах, заглушая все звуки. Мне казалось, я состоял на девяносто девять процентов из адреналина. Шляпа укоризненно смотрела на меня, и я думал, сейчас она скажет: «Ну ты и кретин!»

Что руководило мной в тот момент я понял гораздо, гораздо позже.

Остаток вечера я не смел повторить эту глупость. Начался аукцион, и все посетители начали усаживаться на скамейки. Плешецкая попрощалась с подругами, а те в свою очередь, чуть ли ни рады были от нее избавиться.

Я подождал, пока она отойдет от музея, чтобы выйти незамеченным, но ждать пришлось долго. Занималась гроза. Ветер раздувал ветви деревьев в разные стороны. Сверкали молнии. Дрожащими руками Плешецкая вытащила из сумки зажигалку и с трудом зажгла сигарету. Она стояла на серой улице, мимо неслись машины одна за одной. Прическа ее растрепалась, под глазами черные дуги отпечатавшейся на коже туши. Плакала она беззвучно, одними глазами, а лицо при этом было непроницаемо каменным. Словно она знала, что ей воткнут нож в спину, ждала этого и была согласна…