Неуловимая невеста - Стефани Лоуренс Страница 11

Ходившие за покупками вернулись довольно быстро и были очень довольны своей хитростью. Доркас тоже понравилась бурка, хотя для Арнии, привыкшей носить на голове шарф, длинным концом которого она прикрывала лицо, такие перемены не были столь уж значительными.

— Никто нас не видел, — доложил Мукту. — Зато я видел двоих, когда мы вышли из лавки. Они и взглядом нас не удостоили.

— Прекрасно.

Гарет обозрел свой маленький отряд, совершенно неузнаваемый в местных одеяниях. Уловив блеск глаз Эмили через кружевную вставку черной бурки, он едва сдержал улыбку:

— Ваша идея превосходна!

— Спасибо. — Она едва не подпрыгивала от нетерпения. — А что теперь? Уже пора идти на пристань?

— Слишком рано. Капитан шхуны ожидает нас перед закатом.

Гарет посмотрел на хозяина:

— Думаю, нам стоит пообедать.

Хозяин поспешил принести обед. Объяснил, из чего состоят местные блюда, и показал, как пользоваться кусками лепешек вместо ложки.

Гарет заплатил хозяину, и тот, низко кланяясь, проводил их до двери.

Они направились к пристани, в порядке, который обсудили за едой. Впереди шли Гарет и Уотсон, надменные и самоуверенные, двое богатых, хорошо одетых арабов. В двух шагах позади них шагали женщины, придерживая перёд бурки, чтобы хоть что-то увидеть сквозь кружевные вставки, и опустив головы. Теперь было ясно, почему арабские женщины со стороны кажутся такими покорными.

Далее следовали Бистер и Джимми, толкавшие деревянную тележку, нагруженную вещами. Ее они оставят на причале, как остальные пассажиры. За ними шли Мукту и Маллинс, исполняя свои истинные роли охранников.

Процессия прокладывала путь неспешно, как подобало здешним жителям. Так, словно единственной заботой было вовремя успеть к отплытию. По дороге они встретили двух «кобр», Миновали еще двух на пристани. Никто из врагов ничего не заподозрил.

Они добрались до шхуны, пришвартованной у одного из дальних причалов.

Капитан, улыбнувшись, громко приветствовал Гарета:

— Майор Гамильтон!

Гарет выругался себе под нос, буквально взлетел по сходням и стал расспрашивать капитана о каютах, отвлекая его внимание от тех, кто поднимался следом. Оглядевшись и быстро пересчитав всех по головам, он немного успокоился и жестом приказал женщинам спуститься вниз.

Проходя мимо, Эмили окинула его неодобрительным взором.

Мукту и Блистер остались на палубе. Капитан отдал команду, и шхуна отчалила.

Под днищем бились волны Красного моря, и эта качка казалась такой успокаивающей! Ободряющей! Гарет увидел собравшихся на пристани служителей культа. Один из них показал на шхуну.

Они ускользнули, но кто-то оказался достаточно умен, чтобы пересчитать всех членов их маленького отряда. Шестеро мужчин, три женщины. Очевидно, только одна шхуна вышла сегодня в море с таким количеством пассажиров.

Они улизнули без драки, но их заметили. Сообщники Черной Кобры знали, где они.

«7 октября 1822 года.

Очень поздно.

В каюте шхуны. Красное море.

Дорогой дневник!

Мы сумели перехитрить злодеев. Однако напряжение, бывшее почти ощутимым, пока мы ждали отплытия шхуны, не отпускает. Не знаю почему, но дорогой Гарет и все остальные тоже боятся, что «кобры» отыщут нас… что мы по-прежнему несвободны.

Должна признать, что, последовав за Гаретом, я не предвидела такой опасности и постоянно нарастающего напряжения. Все это очень отвлекает меня от цели. Да, я получила шанс наблюдать, как он ведет себя в тяжелых обстоятельствах, что, вне всякого сомнения, куда более достоверно, чем при встрече в обычных и ничем не примечательных условиях, но оказываемое на нас давление плохо воздействует на меня.

Я обнаружила, что мне не слишком нравится жить в постоянной опасности и чувствовать зловещую тень быстрой и ужасной гибели. Но все же согласна и на это. Лишь бы быть рядом с ним.

Э.».

Эмили снова вышла к нему на палубу, едва первые лучи рассвета протянулись по небу. На палубе никого не было, если не считать зевавшего у штурвала вахтенного. Гарет стоял на носу, опираясь на поручень. Она подошла к нему, откинула назад легкие прядки, выбившиеся из прически. И, закрыв глаза, подняла лицо навстречу утреннему ветерку. Гарет воспользовался моментом, чтобы еще раз ее рассмотреть. Ненамеренно. Просто не смог с собой совладать.

Утренний зефир целовал ее кожу, и Гарет ему позавидовал. Мысль о том, как он скользит губами по нежной коже щек, по розовым губам… нет, нужно немедленно взять себя в руки.

Старательно откашлявшись, он выпрямился и стал смотреть на волны. Жаль, что она не надела бурку. Тогда бы он не видел ее лица.

— Удивительно, сколько кораблей мы встретили. Не думала, что их будет так много!

— И почти все — торговые суда. В этих местах очень оживленная торговля. Товары везутся из Южной Африки, Индии и даже из Китая и Японии.

Девушка сморщила носик, глядя на идущую параллельным курсом джонку.

— Наверное, нам надо носить бурки даже на палубе.

— Я сам хотел это предложить, — признался он. — Но подумал, что вам будет слишком жарко. В мужской одежде, правда, гораздо прохладнее, чем в обычной, европейской.

Она кивнула:

— В этом вся проблема. Бурки надеваются поверх платья. Возможно, если мы будем прогуливаться только после наступления темноты или когда рядом не будет других судов, можно будет не закрывать лиц.

— Возможно, — кивнул Гарет. — При любых расчетах выходит, что «кобрам» потребуется день-другой, чтобы нас догнать.

Девушка вопросительно вскинула брови.

— Они увидели, как мы покидаем Моху, — пояснил он.

Последовавшее молчание прерывалось только плеском волн, поскрипыванием парусов и криком одинокой чайки. Они должны были ощущать неловкость, но вместо этого ощущали некое единство.

— Вы… и остальные трое делаете это в память о капитане Макфарлане, верно?

Вопрос застал его врасплох.

— Д-да, — пробормотал он, потрясенный новым вихрем эмоций при воспоминании о Джеймсе. — Такова наша миссия, и, конечно, мы обязаны обезвредить «черных кобр». И сделали бы то же самое, даже если бы Джеймсу удалось уцелеть. Но… мы действительно делаем это отчасти для того, чтобы отомстить за него.

За секунду до того, как она отвернулась, он увидел в ее взгляде одобрение.

— Я рада. Учитывая, что капитан Макфарлан погиб, сопровождая меня, я считаю, что тоже должна внести свою лепту.

А вот это неудивительно. Гарет до сих пор мысленно видел обаятельную улыбку Джеймса. Его воистину солнечная жизнерадостность иногда заставляла Гарета и остальных чувствовать себя измученными жизнью стариками. Джеймс всегда имел успех у молодых леди.