Моя искренняя лгунья - Клио Найтис Страница 11

А что, собственно, мешает ему, Дилану, пойти ей навстречу и принять это откровенное предложение? Сильвия красива, умна и, мягко говоря, не бесприданница. Она совершенно права — из нее получилась бы замечательная жена для человека, стремящегося преуспеть. Но… не для Дилана.

Он был увлечен, очарован, заинтригован, все что угодно. Но отнюдь не влюблен. И у него были все основания считать, что не влюблена в него и сама Сильвия. На этот счет Дилан не обманывался. Они хладнокровно оценивали друг друга исключительно с точки зрения потребительских свойств.

Кроме того, Дилана начали раздражать ее бесконечные попытки разнообразить их интимную жизнь. Дилан никогда не был ханжой в вопросах секса. Он, в общем-то, был не против разнообразия как такового. Однако манера Сильвии скупать все эти «миленькие штучки» в секс-шопах начала всерьез его утомлять.

Когда они оставались ночевать у Сильвии, она умудрялась превратить их любовное свидание в бесконечный и довольно однообразный секс-марафон. Ей хотелось испробовать каждое изобретение. Когда Дилан намекал Сильвии, что все эти ухищрения отнюдь его не возбуждают, она слегка обижалась, но тут же с добродушным смехом отвечала:

— Еще чуть-чуть, дорогой! Нельзя быть таким занудой!

И протягивала к нему руки, выгнув спину и выставив маленькую крепкую грудь. Интересно, любит ли подобное разнообразие Хелен?

Дилан и сам удивился, с какой стати ему в голову пришла эта мысль. Как сексуальный объект давешняя журналистка его ничуть не интересовала. Хелен Мэсси не вызывала в нем никаких эротических переживаний. С этой точки зрения она была, что называется, не в его вкусе. Она скорее будила в Дилане чувство снисходительной нежности, какое может испытывать старший брат к своей маленькой сестренке. Через неделю проживания в ее квартире от этого сентиментального чувства не останется и следа.

Дилан подсел к письменному столу и открыл ноутбук. Спустя несколько минут он полностью погрузился в работу и уже не думал ни о Сильвии, ни о Хелен, ни о своем предстоящем переезде в ее квартиру в Кливленде.

— Да ты просто с ума сошла, если во все это поверила! — Кевин раздраженно расхаживал взад и вперед по ее светлой гостиной. Той самой, которой в предстоящий понедельник предстоит постепенное превращение в неприглядные руины.

Гостиная была не очень большой, а спальня и того меньше. Остальными тремя комнатами после смерти отца и отъезда мамы Хелен пользовалась редко. За исключением той, которую она превратила в свой рабочий кабинет с компьютером и вращающимися стеллажами с книгами.

— Ты сама-то хоть понимаешь, какой это бред? Наверняка тебя попросту разыграли, и в итоге ты останешься в разоренной квартире и с глобальным разочарованием… — Кевин остановился перед сидевшей на уютном бежевом диване Хелен.

Она вскинула на него глаза и вновь уныло потупилась. Кевин словно читал ее мысли. Все, что он говорил, не раз приходило ей в голову с момента возвращения из «Хилтона». На расстоянии вся эта затея казалась еще более нелепой. Кевин опустился перед Хелен на корточки и положил руки ей на плечи. Его лицо стало вдруг очень серьезным, взгляд — напряженным.

— Скажи, малышка, а ты все это не выдумала? Может, ты передумала жить со мной в одном доме и хочешь, чтобы я ушел?

Единственный сын любящих родителей, Кевин жил вместе с ними в западной части Кливленда. Если ему позволяли средства, он перебирался на съемную квартиру. Но сейчас об этом не могло быть и речи. Нет, ни за что на свете Хелен не хотела бы его отпускать. Она подняла на него измученные глаза и сказала первое, что пришло в голову:

— Я очень боялась, что ты так подумаешь.

Кевин не сводил с нее глаз. Хелен со своим нежным, почти детским личиком, с прелестным испугом в медовых глазах показалась ему в эту минуту невероятно привлекательной. Не в силах сдерживать нахлынувшее желание, он повалил ее на диван и принялся лихорадочно стаскивать с нее узенькие брючки.

Все его мысли внезапно улетучились. Осталась лишь жажда немедленного обладания этой хрупкой прелестной девушкой. Целовать ее милое растерянное лицо, гибкую шею, теплую грудь, плоский живот.

Хелен, на мгновение замерев от неожиданности, принялась расстегивать свою шелковую блузку. Кевин прошептал:

— Подожди, не двигайся.

Вид полуобнаженной Хелен в кремовой блузочке возбудил его гораздо сильнее, чем ее полная нагота давешней ночью. Кевин принялся торопливо целовать ее живот, опускаясь все ниже, лаская ее все смелее и откровеннее. Хелен вдруг отчего-то стало очень стыдно. Никто из ее предыдущих горе-поклонников не делал с ней ничего подобного. Но ведь она его любит, чего же ей стесняться!

Хелен запрокинула голову, часто дыша приоткрытым ртом. От наслаждения она слегка застонала, и Кевин тут же с силой вошел в нее Они начали двигаться в неистовом ритме, всё ускоряя и без того бешеный темп. Наконец Хелен в изнеможении раскинула руки и глубоко вздохнула. Кевин, поцеловав ее в шею, начал с благодарной нежностью гладить ее лицо.

— У тебя это в первый раз? — с улыбкой спросил он.

— Такое — да!

Хелен повернулась к Кевину и, обняв его за шею, прижалась к нему всем телом.

— Мы не умещаемся на этом диванчике, — прошептала она.

— К тому же рискуем его сломать, — подхватил Кевин, погладив ее по голове.

Это шутливое предположение о поломке тут же вызвало воспоминание о Вудвордсе, и Хелен досадливо поморщилась. Кевин это заметил и удивленно посмотрел ей в лицо.

— Что-то не так, малышка?

Хелен вздохнула:

— Знаешь, давай пошлем подальше этого бизнесмена с его затеями и уедем на месяц в отпуск. Далеко-далеко.

— Пошлем подальше и далеко уедем — это излишество, — серьезно заявил Кевин.

Хелен улыбнулась. Она успела полюбить в Кевине эту манеру подтрунивать над ней. Сам он при этом оставался совершенно невозмутимым, и Хелен не понимала, шутит он или говорит серьезно.

— Хорошо, уедем в Бэй Вилладж. — Хелен блаженно закрыла глаза. — Ты не представляешь, до чего там чудесно.

Кевин осторожно провел рукой по ее груди.

— Я иду в душ, — сказал он, вставая. — Присоединишься?

— Нет, я еще немного полежу. Я теперь целый месяц буду восстанавливаться. — Хелен потянулась и блаженно закрыла глаза.

Кевин рассмеялся:

— Придется тебя потренировать!

Он направился в ванную, и вскоре Хелен услышала шум воды. Вот и еще одна привычка ее любимого мужчины, о которой раньше она не подозревала. Он непременно принимал душ после занятий любовью.

Ей хотелось лежать в его объятиях, пока не восстановится дыхание, и сама она еще так остро чувствует только что пережитое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Но сказать об этом Кевину Хелен отчего-то робела. Мужчины не терпят каких-либо попыток себя переделать. Хелен была уверена, что если Кевин сможет быть с ней самим собой, он надолго к ней привяжется. Может быть, навсегда.