Подарок - Сесилия Ахерн Страница 11

Однако на лице его это не отражалось. Теплое выражение довольства, которым оно лучилось утром, теперь исчезло. Глаза глядели холодно и уже не были похожи на теплые синие озера, как раньше, они бесстрастно следили за тем, как штиблеты Лу преодолевают путь от вращающихся дверей до края Гейбова одеяла.

Глядя на эти штиблеты, Гейб воображал, что он валяется на пляже и ждет, когда ему принесут заказанный коктейль, а штиблеты — это обувь официанта, который приближался, держа в шатком равновесии поднос с коктейлем. Официант широко растопыривал руки, что делало их похожими на рожки люстры. Гейб давно уже сделал заказ, но милостиво прощал официанту эту легкую заминку. Густой влажный воздух располагает к медлительности и лени, и песок вокруг усеян распростертыми телами, лоснящимися и источающими запах кокосового масла. Нерасторопность официанта можно объяснить и трудностью лавирования между телами. Ноги приближались, шлепая по песку, и с каждым шагом в воздух взлетали песчинки. Но, достигая его, песчинки превращались в капли дождя, а шлепанцы официанта вдруг превратились в знакомые сверкающие штиблеты. Гейб поднял глаза в надежде увидеть многоцветную радугу коктейля с фруктами и воткнутым в стакан бумажным зонтиком. Но вместо этого перед ним предстал Лу с ворохом одежды в руках, и Гейбу стоило некоторого труда вновь приспособиться к холоду и гулу машин, и к толчее, сменившей картину тропического рая.

Лу тоже выглядел теперь не так, как утром. Его волосы уже не блестели, как у Кэри Гранта, а прическа потеряла изысканную аккуратность, на плечи его, словно перхоть, падали белые ледяные шарики и, уютно забившись в швы, таяли далеко не сразу, а растаяв, оставляли на материи темные пятнышки влаги. Непривычный ему ветер, изменив его обычно расслабленную походку, заставил его горбиться и поднимать плечи в попытке укрыть уши от холода. Без своего кашемирового пальто он дрожал всем телом и был похож на остриженную овцу — голую, на тонких мосластых ножках.

— Работу хотите? — доверительно спросил Лу, но вышло это у него слишком тихо и робко — ветер заглушил его голос, унеся вопрос мимо Гейба и дальше, вдоль по улице.

Гейб только улыбнулся.

— Вы так думаете?

Смущенный его реакцией, Лу кивнул. Объятий и поцелуев он не ожидал, но его вопроса словно ждали. И это ему не понравилось. Уместнее было бы в ответ запеть от восторга, пуститься в пляс, разохаться, разахаться, рассыпаться в благодарностях и уверениях в вечной признательности. Но ничего такого не последовало. В ответ он получил лишь снисходительную улыбку и, после того как Гейб выпростался наконец из одеяла и поднялся в полный рост, еще лишь твердое, благодарное и, несмотря на холод, очень теплое рукопожатие. Без дальнейших слов и обсуждений все было решено и подписано, сделка состоялась, хоть Лу и не мог припомнить, чтоб вел переговоры.

Когда они оба, одинакового роста, одинаково синеглазые, стояли друг против друга и смотрели друг другу в глаза, и взгляд Гейба из-под капюшона, по-монашески низко нахлобученного на лоб, буквально сверлил Лу, тот, моргнув, даже отвел взгляд. В тот самый момент в его душу закралось сомнение — ведь теперь благородный замысел стал реальностью. Сомнение вторглось непрошеным, как своенравный гость, чей визит не был оговорен заранее, и Лу смутился, не зная, как поступить, куда деть свое сомнение — оставить его при себе или прогнать. У него была масса вопросов к Гейбу, возможно, необходимых, но в голову в этот момент почему-то пришел только один.

— Могу я вам доверять, Гейб? — спросил Лу.

Он хотел обрести уверенность, хотел расслабиться и успокоиться, но вовсе не рассчитывал на такой ответ, какой услышал.

Гейб и глазом не моргнул.

— Во всем, вплоть до собственной жизни. Президентские апартаменты джентльмену и человеку слова!

Покинув холодную улицу, Гейб и Лу ступили в тепло мраморного вестибюля. Стены, полы и гранитные колонны были украшены завитушками кремового и карамельного цветов, а также цвета шоколада «Кэдбери», и Гейбу хотелось их лизнуть. Он понимал, что замерз, но не знал до какой степени, пока не очутился в этом тепле. А Лу чувствовал на себе взгляды — все глядели, как он ведет мимо ресепшн и дальше, в мужской туалет на первом этаже, этого странного оборванца. Сам не зная почему, Лу счел необходимым проверить все туалетные кабинки и лишь потом сказал:

— Вот, это вам. — И он сунул в руки Гейба ворох одежды, которая теперь была чуть влажная на ощупь. — Возьмите и оставьте себе.

И он повернулся к зеркалу, чтобы причесаться, привести волосы в прежнее безукоризненное состояние, смахнуть с плеч ледяные крупинки, вытереть дождевые капли — словом, вернуться к норме, как внешне, так и внутренне, в то время как Гейб стал медленно разбирать вещи: серые брюки от Гуччи, белая рубашка, полосатый серо-белый галстук. Он ощупывал их осторожно, словно боясь, что от малейшего прикосновения все это может рассыпаться в прах.

Пока Гейб, сбросив одеяло в раковину и удалившись в кабинку, переодевался, Лу расхаживал взад-вперед вдоль ряда писсуаров, отвечая на телефонные звонки и мейлы. Он был так поглощен работой, что, когда, подняв взгляд от аппарата, увидел перед собой мужскую фигуру, он не узнал в ней Гейба и снова уткнулся в телефон. Но тут же вновь поднял голову, внезапно осознав, что это Гейб.

Единственной деталью, по которой еще можно было догадаться, что это на самом деле Гейб, были грубые «мартенсы», выглядывавшие из-под брюк Гуччи. Одежда оказалась Гейбу совершенно впору, и, стоя перед зеркалом, он глядел на свое отражение, словно оторопев. Вязаная шапочка теперь не скрывала его густых черных волос, совсем таких, как у Лу, только сильно спутанных. Застывшее тело отогрелось, губы налились краской, а прежде синеватые озябшие щеки порозовели.

Лу не знал, что и сказать, но после паузы, слишком продолжительной, чтобы казаться приличной, он с места в карьер приступил к делу.

— Помните, вы поделились со мной той историей насчет ботинок?

Гейб кивнул.

— Правильно сделали. Я не против, если вы и впредь станете замечать такого рода вещи. И держать меня в курсе того, что заметили.

Гейб кивнул.

— У вас есть где жить?

— Да. — И он опять покосился в зеркало. Голос его звучал спокойно.

— Значит, вы сможете дать Гарри свой адрес? Гарри — это ваш начальник.

— Разве не вы будете моим начальником?

— Нет. — Лу вытащил из кармана свой «Блэкбери» и стал просматривать какие-то ненужные послания. — Нет. Вы будете работать в другом… отделе.

— Да, конечно. — Гейб напрягся. Казалось, его смутило, что он посмел подумать иначе. — Правильно. Здорово. Большое спасибо, Лу, очень вам благодарен.

Лу смущенно отмахнулся от благодарностей и, глядя в сторону, произнес: «Вот» — и протянул Гейбу свою расческу.