Одно мгновенье до любви - Сюзанна Брокман Страница 11

— Если он хотел написать о Пятьдесят пятой дивизии, то почему обратился к тебе? — спросил Том, потирая лоб, чтобы избавиться от внезапной резкой боли. — У матери на фотографии ты в форме военно-воздушных сил.

Келли бросила на него тревожный взгляд:

— Том, с тобой все в порядке?

Черт. Похоже, он выглядит так же плохо, как и чувствует себя.

— Я устал, у меня болит голова. — Он поспешил сменить тему:

— Я хочу знать, что произошло. Почему этот писатель хочет поговорить о Пятьдесят пятой с ветераном военно-воздушных сил?

Джо перевел взгляд с Тома на Чарлза и покачал головой.

— Извини, — сдавленно произнес он. — Это секрет.

— Черта с два, — выпалил Чарлз. — Ты хочешь разболтать его Кауфману. Какой же это секрет? — Он бросил взгляд на Тома. — Кауфман хочет поговорить с ним потому, что Том является «Героем Пятьдесят пятой». «Героем Болдуинз-Бридж». Ты помнишь памятник у гавани? Ту статую, под которой перечислены фамилии жителей города, погибших во время войны?

Том хорошо знал эту статую. Он перечитывал длинный список имен под ней много раз и никогда не мог понять — почему вместо «Герои Болдуинз-Бридж» на монументе выбито «герой».

Чарлз на минуту замолчал, вдыхая кислород через маску, затем продолжил:

— Подойди к памятнику и посмотри на лицо. У этого памятника лицо Джо. Джо не разрешил писать свое имя, но памятник посвящен ему. Во Франции, через несколько недель после высадки в Нормандии, он доставил информацию о немецком контрнаступлении. Эти данные спасли тысячи солдат Пятьдесят пятой дивизии. И потому ему поставили памятник.

Герой Болдуинз-Бридж. Тихий, незаметный Джо, любящий разводить цветы, был «Героем Боддуинз-Бридж».

— Ну и ну, — протянул Том, поворачиваясь, чтобы взглянуть на своего дядю. — Почему ты никогда мне об этом не рассказывал? Это могло мне пригодиться, когда меня в пятнадцатый раз вызывали к директору школы.

Он вдруг понял, что в его шутке есть и доля правды. Один Бог знает, как бы сложилась его судьба, если бы он считал себя не отпрыском «этих чертовых Паолетти», а знал, что живет в доме героя — «того самого героя, с памятника».

Джо только насмешливо фыркнул. Но в глаза Тома он избегал смотреть.

— Немцы хорошо знали местность и планировали отрезать часть Пятьдесят пятой, — продолжал Чарлз. — Изолировать ее от остальных союзных сил. Бой был очень яростным — пленных не брали ни мы, ни они. — Он перевел взгляд на Келли. — Благодаря Джо тысячи солдат из Пятьдесят пятой смогли получить шанс выжить.

— «Благодаря Джо», — насмешливо фыркнул Джо. — Не благодаря Джо, и ты отлично это знаешь! Я был ранен — я не мог даже ходить. Без тебя я…

— Я просто тебя дотащил, — энергично возразил Чарлз, после чего снова закашлялся.

— Дыши кислородом, — строго приказала ему Келли, — или я заберу тебя в больницу.

Джо возразил:

— Ты не просто ехал мимо. Ты хочешь, чтобы люди думали, что…

Чарлз снова хотел снять маску, чтобы ответить, но Том решил прервать спор.

— О'кей. — Он задержал руку Чарлза. Похоже, он уже превращается в рефери. Хорошо, что головокружение прошло и остается лишь справиться с головной болью. — Подождите минутку. Я все еще не понял. — Том пронзил Джо проницательным командирским взглядом:

— Несколько часов назад я узнал от Келли, что ты был сбит над Францией в 1942 году. Но союзные войска высадились во Франции летом 1944 года. Что ты делал во вражеском тылу в 1942 году? Тебя сбивали дважды? Или эта дата неверна?

— Нет. — Это было все, что произнес Джо. Похоже, он снова вернулся к своей обычной манере давать односложные ответы.

— Ага, — произнес Чарлз, — видишь, ты готов рассказывать обо мне, но когда дело касается тебя… — Он перевел горящий взгляд на Тома. — Он был сбит в 1942 году и сильно пострадал. Это часто случается, когда самолет падает камнем. К счастью для него, его нашли не немцы, а люди из французского Сопротивления. Благодаря этому он попал в безопасное место, а не в концентрационный лагерь — немцы американских военнопленных отправляли в лагеря вроде Освенцима. Женевскую конвенцию немцы не соблюдали.

Джо тряхнул головой:

— Они не хотят это слушать. И я не хочу это слушать, — О чем, как ты думаешь, этот Кауфман хочет спросить тебя? — бросил ему Чарлз. — Не про то ведь, как защитить розы от ранних заморозков!

— Папа! — воскликнула Келли. — Вы оба совсем вышли из себя. Может, нам следует…

— Французы нашли его и спрятали, а потом вылечили, — перебил ее Чарлз. — Когда он был среди них, то немного научился французскому. Это позволило ему ходить по французской территории и определять военные объекты для бомбардировки их воздушными силами. Это оказалось намного эффективнее разведки с воздуха. Поскольку эта работа у него получалась хорошо, ему предложили остаться в оккупированной Франции, чтобы помочь подготовить высадку союзников. — Чарлз глубоко вдохнул из баллона с кислородом. — Джо начинал войну в военно-воздушных силах, а закончил ее в Управлении стратегических служб.

Том растерянно посмотрел на своего дядю. Управление стратегических служб. Он всегда восхищался этим человеком, был благодарен ему за доброту, за то, с каким уважением тот к нему относился, — ничего подобного Том не видел даже от родной матери. Но в его глазах дядя был лишь садовником, и Том полагал, что войну тот прошел каким-нибудь мелким чиновником, поваром или… Иисус, что угодно, но только не Управление стратегических служб.

— Боже, Джо, — тихо произнесла Келли. — Ты два года был разведчиком в оккупированной немцами Франции?

Тому тоже доводилось выполнять кое-какие трудные задания, некоторые были крайне опасны. Иногда ему приходилось оказываться у неприятеля под чужой маской. Бывало, что он сидел за столом с людьми, которые мгновенно пустили бы ему пулю в лоб, если бы узнали, кто он на самом деле.

Но никогда его не посылали на подобные задания на целых два года.

— Это было давно, — сказал Джо.

— Но ты бы снова согласился, если бы тебя попросили сделать это еще раз, — кашляя, произнес Чарлз.

Джо уставился на своего старого друга мрачным взглядом:

— Как и ты.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, не мигая и не отводя глаз, пока кашель не заставил Чарлза согнуться.

— Ты все же собираешься дать это интервью? — жадно хватая ртом воздух, спросил Чарлз.

— Думаю, я должен это сделать. Чарлз сердито закрыл лицо маской и втянул в себя столько кислорода, сколько смог.

— Но ты сказал: «Это было давно». Так какой смысл? — Он снова закашлялся, да так, что на глазах выступили слезы, а на губах появились капельки крови.