Сладкий капкан - Делла Сванхольм Страница 11

— Дядюшка, каким же красивым стал твой дом! Коврик новая мебель, картины… Видно, дела твои идут хорошо.

— Да уж, не жалуюсь, — удовлетворенно протянул старик. — Но сейчас ведь речь не обо мне и о моем благополучии. Рассказывай, что с тобой стряслось? Почему примчалась без предупреждения, как будто за тобой гнались бандиты?

— Никто за мной не гнался, тем более бандиты.

— Тогда, значит, дела не криминальные, а любовные, не так ли? — И он пытливо посмотрел в зеленые глаза Николь.

Она невольно поежилась под его взглядом.

— А как ты догадался?

— Да я ведь старый лис, давно на свете живу, — отшутился он. — А что может выгнать ночью на улицу красивую, молодую женщину, имеющую выгодный бизнес, и заставить ее примчаться к старому дяде в Перигор? Только любовь!

— Или ее отсутствие, — мрачно добавила Николь и тут же спросила: — Ты помнишь Поля, моего компаньона?

— Конечно, еще с младенчества. Замечательный парнишка. Симпатичный, скромный, трудолюбивый. Вы с ним росли как брат с сестрой. — Он помолчал, а потом спросил: — Так что же произошло: ты любишь его, а он любит другую? Увы, так часто бывает.

— Я думала, что люблю Поля, а, наверное, на самом деле просто к нему привыкла. Вернее, мне с ним было очень удобно. Мы понимали друг друга с полуслова. И как-то незаметно для самой себя я стала думать о браке с ним. — Горе и отчаяние последних часов куда-то отступили. Сидя на уютном диванчике в уютном доме дяди, Николь вдруг поняла, что больше не ненавидит Поля. Печально, что так вышло, но, честно говоря, она никогда не испытывала к нему большого чувства, страсти. А без этого разве возможен счастливый брак? Неожиданно для самой себя она улыбнулась. — Да, обычная история: сердце Поля мне не принадлежит.

— А кому? Как зовут эту разлучницу? — рассердился дядюшка Бенр. Сейчас, когда Николь наконец улыбнулась она стала такой хорошенькой, что он просто недоумевал, как Поль мог увлечься кем-то, а не его прелестной племянницей.

— Разлучника, дядя. Его зовут Франсуа Люмьер. Они вместе уже два года, не меньше. А я этого не заметила или не поняла. И никто мне не намекнул, не подсказал.

— Да уж, — только и мог вымолвить ошеломленный дядюшка Бено. — Я читал, что такое бывает, и даже очень распространено в современном обществе. Но мы тут, в Перигоре, более старомодные, более консервативные.

— Наверное, и я в Безансоне оставалась такой же старомодной. — Николь тряхнула гривой светло-каштановых волос. — Вот я поговорила с тобой, и как-то легче мне стало. Но, честно скажу тебе, пока мне не хочется возвращаться в Безансон. Что же делать? — Она вопросительно взглянула на дядю.

— Так оставайся у меня, девочка, — предложил тот. — Отдохни, отоспись. Когда ты в последний раз хорошо спала со своей кофейней?

— Что-то не припомню, — вздохнула Николь. — Работала как вол, чтобы сначала открыть ее, а потом сделать прибыльной.

— Вот и хорошо. Оставайся у меня. А когда начнется сезон сбора трюфелей, мы с тобой вместе пойдем на охоту. Согласна?

Глаза Николь загорелись зеленым огнем.

— Дядюшка, да ты просто змей-искуситель. Знаешь, что собирать трюфели мое самое любимое занятие с детства! А кому ты продаешь грибы?

— У меня есть замечательный покупатель. Антуан Лану, владелец ресторана и отеля в Бордо и мой друг.

— Это тот, который спас тебя, когда ты сломал ногу?

— Да, именно он. Антуан за это время стал очень состоятельным и уважаемым человеком. Женился на красавице, похожей на королеву, но сам остался, во всяком случае для меня, таким же добрым и щедрым.

— Ах так вот откуда у тебя такой достаток! — воскликнула Николь. — Даже предметы роскоши — картины, ковры.

— Ну, это мне по дешевке покупает Ингрид — жена месье Лану. Она любит посещать блошиные рынки и развалы антикваров и всегда там отыщет что-нибудь особенное. Она ведь искусствовед по образованию. Ну да, может статься, ты сама когда-нибудь увидишь мадам и месье Лану и убедишься, что я ничего не придумал. Потрясающе красивая пара!

— Счастливые! Значит, это любовь. И к моему списку я могу добавить: «Антуан и Ингрид».

— А что это за список? — поинтересовался дядюшка Бено.

— Да так, пустяки, — вдруг вспыхнула Николь. — Я недавно раздумывала над тем, какие в литературе и в истории были знаменитые влюбленные. И только навскидку: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Петрарка и Беатриче…

— А что, звучит неплохо: Антуан и Ингрид. — Бено покачал головой: — Хотя я бы поостерегся включать их в твой заветный список. Конечно, для Антуана это была любовь с первого взгляда, а вот для Ингрид… — Он задумчиво прищурился: — Может, возможность сбежать с Гренландии. Она ведь оттуда родом. И до встречи с Антуаном никогда не покидала этого острова — работала разделочницей на рыбозаводе, как и ее мать. Но это сегодня даже представить невозможно! Она теперь королева, чистая королева. Ее так и зовет журналистская братия.

— Вот это да… — протянула Николь.

Дядюшка Бено прошелся по комнате, засунув руки в карманы домашних брюк.

— Они женаты всего шесть лет. Отрезок времени очень маленький. Хотя, с другой стороны, достаточно большой, чтобы завести детей. А детишек-то у них и нет. У Антуана две сестры, куча племянников, а своих собственных детей нет. А он их очень хочет. Поэтому пока не стоит включать их в твой список, — заключил он.

— Ну хорошо. Я еще ничего не решила окончательно. Поживу у тебя, успокоюсь и только потом на трезвую голову буду принимать решение.

— Вот это мне по душе, девочка! — воскликнул дядюшка Бено. — Узнаю свою практичную племянницу.

Так для Николь началось счастливое время в доме дядюшки Бено. Конец лета был жарким. Каждое утро она бегала на речку купаться и загорать. Ухаживала за садом и небольшим огородом.

А потом наступил октябрь. А с ним и сезон сбора трюфелей. Николь стало казаться, что Поль и его профессор — это из какой-то другой жизни, которая, возможно, ей только померещилась. А настоящая жизнь здесь, в Перигоре: день за днем, ночь за ночью, когда черная Лулу делает стойку перед небольшим вспученным участком земли, а Николь и дядюшка Бено, наклонившись, раскапывают это место и находят там черные комочки трюфелей, издающие свой неповторимый запах.

— Какие же мы с тобой, однако, азартные! — восклицал обычно дядюшка Бено, когда они под утро возвращались домой. Он падал в кровать и тут же засыпал. А в восемь часов утра звенел будильник, дядюшка Бено просыпался, быстро принимал душ, завтракал, и, схватив приготовленную Николь корзиночку с трюфелями, мчался на своем старом маленьком грузовичке в Бордо, к АнтуануЛану.

Вернувшись домой, он с довольным видом клал конверт с деньгами на резной дубовый буфет, и они в полной тишине садились обедать. А потом проваливались в послеобеденный сон и встречались только за ужином. Он в отличие от обеда проходил очень оживленно: дядюшка Бено рассказывал, как принял его Антуан, как радовался трюфелям сумасшедший ирландец — шеф-повар ресторана «Шатле», как величественно вплывала в кабинет мужа Снежная королева, мадам Ингрид Лану.