Когда мужчина влюблен - Синда Ричардс Страница 11

Она оставила его вопрос без ответа.

— Ведь наверняка носите! Скажите правду, мисс Уорт!

— Да, ношу.

— Ну, прошу вас, не сердитесь на меня, пожалуйста!

— Я не сержусь.

— Сердитесь, отлично вижу. Я вывел вас из себя. Так какие же блюда можно отведать в вашем милом ресторанчике?

Аннемари не ответила.

— Да ладно вам, Аннемари! Не сердитесь. Скажите все-таки, что там у вас готовят? Может быть, я когда-нибудь захочу посетить ваше заведение.

— Я умираю от голода, Гэннон, и не хочу сейчас говорить о еде.

— А вы сделайте над собой усилие. Расскажите мне про ваш ресторанчик. Пожалуйста.

В темноте она не могла видеть его лица. Сегодня Дэвида долго допрашивали, и Аннемари была уверена, что его снова избивали. Внезапно она догадалась, что все эти расспросы о ресторанной еде Дэвид затеял для того, чтобы отвлечь ее от тревожных мыслей о том, на что способны эти террористы-самоучки.

— Мы подаем еду два раза в день. Завтрак с семи и до половины двенадцатого. И обеды по-семейному.

— А что такое обеды по-семейному?

— Традиционная еда жителей гор. Если бы вы жили на ферме, и на воскресном обеде присутствовал священник, то вам бы подали… — Аннемари продолжила терзать себя и Дэвида подробным описанием обеда.

— Мисс Уорт! Эй!

— Гэннон, оставьте меня в покое! И прекратите пинать меня каждый раз, когда обращаетесь ко мне!

— Я вынужден вас пинать, иначе вы меня вообще не станете слушать. Поговорите со мной. Расскажите о горах Блу-Ридж.

— Я вам уже о них рассказывала. А также о ресторане, о пламенной азалии, о горном лавре…

— И рододендроне, — напомнил Дэвид.

— Вот именно, больше не о чем рассказывать.

— О Наоми и Руби.

— Толстые такие женщины… они поварихи. В ресторане. А теперь достаточно.

— Какие у них любимые словечки?

— Дэвид! — раздосадовано воскликнула Аннемари.

— Продолжайте!

Придется уступить, подумала Аннемари, иначе он не отстанет.

— Хорошо. Однажды я захотела накрасить ногти ярко-красным лаком. Мне было лет тринадцать. Руби сказала, что нельзя. Я ответила ей, что все равно накрашу. Тогда она уперла руки в бока и заявила: “Посмотрим, чья возьмет!”

Дэвид громко рассмеялся. Его смех был так заразителен, что Аннемари не смогла удержаться и рассмеялась вслед за ним.

— А что она хотела этим сказать?

— Наверное — “Ты не будешь красить ногти!”.

— А что сказала Наоми? Нет, погодите, я знаю. Она ничего не сказала, потому что всегда молчит, но так расстроилась, что у нее началась икота, верно?

— Верно.

О Боже, подумала Аннемари. Если все будет и дальше продолжаться в том же духе, он будет знать о ее жизни не меньше, чем она сама.

— Хорошо, Гэннон. Теперь ваша очередь.

— О чем?

— О вашем детстве.

— Вряд ли вам будет это интересно. Мое детство прошло в Бронксе и было совсем не таким, как ваше.

— Все равно расскажите.

Какое-то мгновение он пристально смотрел на нее.

— Хорошо, — сказал Дэвид, все так же продолжая смотреть ей прямо в глаза. — Мой папаша сбежал от нас, когда мне было шестнадцать — бросил мою мать, трех моих братьев, двух сестер и меня. Денег у нас не оставалось. Есть было нечего, но ему на все это было наплевать. Мать не позволила мне бросить школу, и я перебивался случайными заработками. Знаете, как трудно прокормить семерых человек? Я вкалывал, как мог, но что толку? Деньги нужны были позарез. Я придумал, как их достать, но меня поймали. В семнадцать лет мне грозила тюрьма. Наш приходской священник вступился за меня, потому что знал, как обстоят дела в нашей семье. И полицейский, который мог упрятать меня за решетку, тоже об этом знал. Он припугнул меня как следует, но отпустил.

— Продолжайте, — промолвила Аннемари, когда он замолчал.

— Я… не слишком расстроился. Правда, было обидно, что я попался — я был крутой парень. Мне необходимо было раздобыть денег. И я не виноват, что это было противозаконно.

— Так что же было дальше?

— Я снова чуть было не влип, но один старый пьянчуга открыл мне глаза. Его звали Арчи. Он был ветеран Второй мировой войны, морской пехотинец. Я посещал католическую школу, и иногда на ленч он туда приходил. Рассказывал нам о днях своей молодости, о штурме Иводзимы и все такое прочее. В общем, он сказал мне, что пора взять себя в руки, что своими поступками я пытаюсь наказать своего отца, но на самом деле причиняю вред своим близким и себе. Сказал, что мне нужно вступить в ряды морской пехоты США, потому что там найдут, чем меня занять, и там я смогу разобраться в себе самом. Думаю, что он даже разговаривал с моей матерью, потому что она тоже завела разговор об армейской карьере. Я больше не мог видеть боль в ее глазах и послушался ее совета. И вот я здесь. Каких успехов я добился! — добавил он, указывая на кандалы на своих ногах. — Не смотрите на меня с такой жалостью, мисс Уорт!

— Это не жалость, Гэннон. Это уважение, смешанное с восхищением.

Дэвид поспешно отвернулся, ничего не сказав.

— Так, где же сейчас ваш отец? — спросила Аннемари, потому что была не менее любопытна, чем ее товарищ по несчастью.

— Дома, в Бронксе. Вернулся несколько лет назад. — Немного помолчав, он спросил: — Хотите, я вам расскажу о самой большой любви моей жизни?

— Давайте, — согласилась Аннемари, хотя ей меньше всего на свете хотелось слышать о его любовных похождениях. Конечно, ничего удивительного — ведь Дэвид красивый мужчина и к тому же довольно интересная личность. Но до его женщин ей не было абсолютно никакого дела.

— Ну, слушайте, — сказал он, все так же улыбаясь, и начал долго и подробно описывать… мотоцикл “харлей-59” своего дяди Сальваторе.

— У вас есть приятель, мисс Уорт? — неожиданно спросил Дэвид.

— Да, есть, — ответила она. В его глазах что-то промелькнуло — будто он не ожидал подобного ответа, но быстро взял себя в руки.

— Да-а-а? И как его зовут?

— Рассел Чандлер.

— И чем занимается этот ваш Рассел? Он, наверное, проповедник или что-то в этом роде?

— Нет, он не проповедник. Почему вы так подумали?

— А вы похожи на подружку проповедника. Так кем же он работает?

— Он риелтор, продает недвижимость и участки земли в горах.

— Да? А вы с ним, случайно, не собираетесь пожениться?

— Нет.

— Почему же?

— Я уже была замужем, — спокойно ответила Аннемари, думая о том, что теперь настала его очередь удивляться. Щепетильная владелица ресторанчика, похожая на подружку проповедника, которая уже успела сходить замуж. На этот раз Дэвид Гэннон определенно заинтересовался.