Брачная лотерея - Линда Андерсен Страница 11

Лаура обняла его за плечи. Вернон входил в нее медленно, осторожно, словно давая ее телу время приготовиться, подстроиться под его ритм. Глубоко, прерывисто вздыхая, молодая женщина потянулась к нему. Вернон неспешно поцеловал ее, его язык и тело двигались на удивление согласованно. Казалось, будто на то, чтобы заниматься любовью со своей избранницей на кухонном полу, в его распоряжении целая вечность, и ни минутой меньше.

Но Лаура придерживалась на сей счет иного мнения. Она прижималась к нему все теснее, все требовательнее. И вот наконец наступил долгожданный миг экстаза, однако удовлетворенности он не принес: Лауре отчаянно хотелось большего.

Словно в ответ на ее немую мольбу, Вернон задвигался резче. Молодая женщина шире развела бедра, предоставляя ему большую свободу. Разгоряченный, одержимый, в этот миг он принадлежал ей, только ей, пусть и ненадолго… Лаура забыла о том, кто она и где, помня лишь об одном: тело ее истосковалось по любовной игре, по возможности дарить и брать…

Вернон ощутимо напрягся, резко подался вперед и застонал во власти неодолимого наслаждения. И Лаура вновь затрепетала в экстазе – ничего подобного она не ждала. Она до боли вцепилась ему в плечи, выгибаясь всем телом…

– Какого черта! – Вернон отпрянул столь стремительно, что молодой женщине на мгновение почудилось, будто кухня объята огнем.

– Что случилось?

– Порвался… – бросил он. – Со мной в первый раз такое…

– Что порвалось? – с замирающим сердцем переспросила Лаура.

– Презерватив. – Вернон откатился в сторону и подобрал с полу джинсы.

– Ты шутишь?

– Радость моя, пожалуйста, скажи, что ты принимаешь таблетки или что-нибудь в этом роде!

– Увы, нет, – прошептала Лаура, обводя кухню взглядом в поисках своей одежды.

К горлу на мгновение подступила тошнота от осознания того, что она не далее как минуту назад занималась «небезопасным» сексом. Не говоря уже о том, что дело происходило под кухонным столом и с мужчиной, которого она впервые видит…

– Ведь ты ничем таким не болен, правда? – взмолилась Лаура, застегивая лифчик. – Только смотри, говори чистую правду!

– Хочешь верь, хочешь нет, но я всю жизнь пользуюсь презервативами. Всегда, без исключения.

Лаура оглянулась через плечо. Вернон, уже в джинсах, продевал руки в рукава рубашки. Молнию он, впрочем, застегнуть не удосужился.

– Слава Богу! – выдохнула молодая женщина.

– А ты?

– Я вот уже несколько лет как… э-э-э… сексом не занималась. – Она застегнула блузку и снова подняла взгляд. – Мне очень жаль. Все это было ошибкой.

– Вовсе нет, – улыбнулся Вернон краем губ. – Не все, только финал. Тут бы любой перепугался.

Но Лаура ничего не желала слушать. Домой, скорее домой! Она примет горячую ванну и будет уповать на то, что судьба не сыграет с ней подлую шутку прямо сейчас, когда она только-только начинает новую жизнь в городке Сент-Огюстен. Молодая женщина схватила со стула куртку, смела со стола и яростно запихала в сумочку листки, карандаши, прочую мелочь и опрометью бросилась к выходу.

Если Вернон и произнес «до свидания», то она этого не услышала.

В ту ночь Вернон спал как убитый: в «Водовороте» он выпил столько, что парень менее крепкий рухнул бы под стол и до утра оттуда не выполз. Один из работников, Диггори, который ничего крепче светлого пива отродясь в рот не брал, подбросил его до дому на грузовичке и, поддерживая под руку, довел до спальни. А там молодой Паркинсон рухнул поверх одеяла на кровать, с пологом на четырех столбиках, и захрапел.

Однако даже во сне он вспоминал Лауру: что за удивительные, неповторимые моменты подарила ему она! Какая она теплая, податливая, нежная… как упоительно постанывала, подстраиваясь под его ритм… Одних мыслей об этом хватило, чтобы «завестись» снова. Даже накачиваясь виски в два часа ночи, когда зал кружился перед его глазами, а стойка раздваивалась, он представлял Лауру так ясно, словно по-прежнему сжимал ее в объятиях.

Вернон снова и снова прокручивал в голове все, что происходило на кухонном полу, вплоть до той минуты, когда усовершенствованное изобретение многовековой давности подло подвело его в самый ответственный момент. Дойдя до этого досадного эпизода, Вернон сжимал кулаки и принимался громко браниться и сквернословить… А что делать, если мозг так и вскипает в черепе, точно расплавленная лава?

Проснувшись утром в субботу, Вернон со всей ясностью осознал, что никогда еще не получал от секса такого удовольствия, пусть даже все и длилось очень и очень недолго. В окна струился слепящий свет солнца. Вернон крепко зажмурился и принялся вновь проигрывать в воображении соблазнительные сценки.

Он представлял, как занимается с Лаурой любовью на прохладных белых простынях холодной зимней ночью, и на песчаном берегу озера знойным летним днем, и у камина, перехватив бокал-другой виски, и в душе, и на столе… Да где угодно, только бы на Лауре было потрясающее черное кружевное белье! От грузовичка он отказался сразу: трудно было вообразить элегантную, утонченную итальянку пристроившейся на переднем сиденье. Зато мысль об уик-энде в Оттаве показалась на диво соблазнительной: он и Лаура в одном из тех коротеньких черных платьев и в туфельках на высоких каблуках, что женщины надевают специально для того, чтобы сводить мужчин с ума!

От таких фантазий тело его мгновенно пробудилось к жизни, так что Вернон заставил себя вспомнить вариант любовной игры под названием «порвалась резинка», и это оказалось сродни ледяному душу.

Если в решающую минуту тебя подвел презерватив, впереди – несколько недель томительного беспокойства. Ведь если сперматозоид повстречается с яйцеклеткой, то парень повстречается с бедой, и судьба ему – прогуляться к алтарю с золотым колечком в кармане. Но ведь такая чепуха только с подростками случается! И уж конечно тщетно надеяться, что либо он, либо Лаура Фортман бесплодны… В конце концов у Лауры двое детишек, а он… Он – Вернон Паркинсон, черт подери!

Вернон со стоном сел прямо и спустил ноги на пол. Он примет душ, побреется, затем съездит в город позавтракать, а может, заодно и подстрижется. Да и перед Лаурой извиниться не помешает… Конечно, не его вина, что случилось то, что случилось, но он мог хотя бы проводить даму до фургончика. Мог бы и поцеловать ее на прощание с традиционным: «Я тебе позвоню».

Он почесал грудь и глубоко задумался. Но вскоре сдался. Вспоминать о прошедшей ночи оказалось чертовски трудно. За последние двенадцать часов или около того жизнь его невероятно усложнилась. Да еще и правая коленка ноет, будь она неладна. Следующий раз они с Лаурой займутся сексом в постели.

– Марвин вчера даже на бал Фермерской лиги не пошел, – посетовала Агата, помешивая кофе в сто первый раз, по крайней мере, так показалось раздраженной Лавинии. – Говорит, спина побаливает.