Маленький секрет - Сара Харрис Страница 11

— Значит, по-твоему, это только моя святая обязанность — предохраняться?

Уоррен же настаивал, что Анне вообще не следует выезжать на Спенсер-стрит. Наоборот, она должна повернуть направо около знака «мост» на Трейси-стрит. Так она сразу попадет на Питербороу-роуд. Уоррен напомнил жене, что в субботу вечером на Спенсер-стрит просто не проехать.

— И что ты мне предлагаешь? Избавиться от него?.. — продолжала выяснение отношений Ру.

— Я этого не говорил.

— Уоррен, это уже живой человек. Даже на этой стадии у него уже есть зачатки мозга.

— Жалко, что твой мозг до сих пор не вышел из этой стадии.

У светофора не было поворота налево, и Анна остановилась напротив родильного дома. В нос бил тяжелый, дымный запах выхлопных газов других машин. В машине было темно, и Анна на ощупь искала на полу дорожную карту Лондона. Но тут она вспомнила, что отец отремонтировал ей свет в машине. Ее отец, инженер-строитель по профессии, мог починить что угодно. Включив свет, Анна сразу же нашла свою «Карту всех дорог Лондона». Она полистала ее без особого энтузиазма. Как бы ей хотелось, чтобы отец был сейчас рядом с ней. Папа обязательно подсказал бы ей, что делать. Карта рассыпалась на листы, западная часть Лондона держалась практически на одной нитке.

Наконец у нее в руках оказалась карта нужного ей района.

А не повернуть ли ей обратно домой, подумала Анна. А что, если Том и правда окажется тем самым мужчиной, который поможет ей крепко спать по ночам? И все-таки с каждым годом Анна становилась менее требовательной к своему воображаемому «идеальному мужчине», убавляя его шевелюру и прибавляя ему морщин. Даже когда Анна лежала в постели, в темноте, этот очаровательный молодой принц уже казался ей слишком нереальным.

Анна узнала его по тем приметам, по которым всегда отличала англичан за границей. Она испытала радость привычного узнавания — еще один бледнокожий вежливый британец, с другой стороны, все это «истинно британское» вызывало у нее какое-то отторжение, напоминая ей о доме. Он оказался полной противоположностью ее «идеального мужчины». Этакий мистер Никакой. Они случайно встретились взглядами в комнате, заполненной симпатичными, оживленными мужчинами в обтягивающих футболках и угрюмыми, саркастичными женщинами со сложными прическами. Он улыбнулся ей. И Анна улыбнулась в ответ, но только для того, чтобы создать иллюзию, что ей хорошо. Он оказался даже еще некрасивее, чем она ожидала. Волосы, например, неопределенного цвета — темнее, чем белокурые, но в, то, же время светлее, чем русые.

Все остальные гости были совсем молоденькими. За последние десять лет, пока Анна сидела дома и смотрела телевизор, давно уже выросло новое поколение. Похоже, все они были довольны собой. Они казались какими-то нереальными. У Анны было такое чувство, будто она попала за кулисы студенческой постановки «Сон в летнюю ночь». Она опять встретилась взглядом с мистером Никаким, который держался в этой обстановке так же принужденно и неловко, как сама Анна. Она переходила из комнаты в комнату в поисках Ру, и ее вдруг озарило, что до сегодняшнего вечера она тоже считала себя слишком молодой. Ей, например, всегда было намного уютнее в конце вагона — там, где обычно хихикали и шушукались школьницы, а не среди подруг Ру — замужних, обремененных детьми и кредитами. А сейчас Анна почувствовала, что на глазах превращается в свою мать. Увидев девушку в крошечном топе и шортах, она про себя подумала, как сделала бы ее мать: «Чудесно, дорогая. Но почему ты пришла в нижнем белье?» В другой комнате, обвешанной колонками и усилителями: «Чудесно, дорогой. А тебе свои собственные мысли слышно?» Добравшись до гостиной и увидев на столе щепотки кокаина, а рядом нюхающих его людей, Анна поразилась: «О боже. В мое время…»

Когда ее мать была молода, женщины сами шли навстречу мужчинам. Они не покладая рук и в поте лица искали себе мужей. Замужество давало им гарантию обеспеченной жизни до конца дней. Мать спрашивала Анну: «Ты что, не можешь себе найти кого-нибудь? Не слишком ли ты разборчива?» Во времена маминой молодости замуж выходили просто, за кого угодно, и всё тут. «Но ведь ты, же любила отца, когда выходила за него?» — недоумевала Анна. «Нет». В ее молодости замуж выходили без любви. И вообще она была влюблена в друга отца — Энтони Хаверстока. Анна должна помнить Энтони — лысого, кривоногого коротышку. В ее молодости никто не обращал внимания на внешность мужчины. Замуж выходили за любого. Она не вышла замуж за Энтони только потому, что Энтони предпочел Одри. Барбара произнесла это таким тоном, как если бы сказала «Энтони предпочел маргарин».

Теперь Анна осознала, что раз уж она подумала про себя: «В мое время…» — это значит, что, по-видимому, ее время уже прошло. Во времена Анны, само собой, тоже была «травка», но с тех пор наркотики шагнули далеко вперед. Хотя Джастин Квили, которая была студенткой Лондонского колледжа искусств, конечно, поспорила бы с этим. Даже тогда, в 1986 году, все зависело от того, где искать наркоту. Анна просто проводила время не с теми людьми.

Анна всегда плелась в хвосте за своей подружкой Джастин. Когда им исполнилось по тринадцать лет, у Анны под маечкой только-только начала округляться грудь, а Джастин уже прикупила себе бюстгальтер первого размера.

— Не волнуйся, — успокаивала тогда Анну мама, — всему свое время, против природы не пойдешь.

Она тогда мечтала лечь спать однажды вечером и проснуться такой, как Джастин, или, по крайней мере, стать такой девушкой, которая спокойно произносит слово «трахаться» и умеет пользоваться им в нужном месте и в нужное время. Такой, как Джастин, которая сделала себе татуировку и рискнула уже опробовать на себе тампоны. Но у Анны все было выдуманное, даже ее парни существовали лишь у нее в воображении. И разговаривала она языком романтических журналов для подростков.

Какие парни тебе нравятся?

Если большинство твоих ответов — «О, то тебе абсолютно все равно, какой у тебя парень. Ты — неисправимая кокетка. Нахальные или застенчивые — тебе все равно. Ты будешь болтаться со всеми парнями вокруг, излучая радость лета!

Пока Анна потихоньку излучала радость лета на своих первых вечеринках с парнями, Джастин потеряла невинность. Раскуривая вместе с хозяином вечеринки Расселом Кокером свою первую сигарету с гашишем, Джастин смеялась над Анной, которая боялась притронуться даже к фруктовому пуншу, ведь он такой крепкий!

— Да попробуй ты этот чертов пунш! — глумилась Джастин.

— Я не могу, — простонала Анна, в то время как ее подруга пила из горлышка сидр и курила гашиш, любезно предоставленный Расселом Кокером.

Анне представлялись смутные образы ее взрослого будущего: взрослые мужчины чокаются хрустальными бокалами, а взрослые женщины сидят вокруг кастрюльки для приготовления фондю и макают кусочки сырого мяса в кипящее оливковое масло.

— Извините, — проговорила Анна, когда какой-то мужчина задел ее локтем.

Она пыталась найти кухню и Ру с Уорреном. Но в длинном, узком коридоре толпилось слишком много народу.