Беги, хватай, целуй - Эми Сон Страница 11

– Иногда приходится применять насилие.

– Не хотелось бы мне попасть в число твоих врагов, – заметила я.

– Да уж, не советую.

– Ты тут временно работаешь?

– Ага. Как ты догадалась?

– По татуировке. Я тоже здесь временно. Меня зовут Ариэль Стейнер.

– Сара Грин. – Мы пожали друг другу руки. – Как тебе здесь нравится?

– Кошмар. Ненавижу бездельничать и ненавижу работать, поскольку меня бесит то и другое.

– Я тоже. В колледже я состояла в Международной Социалистической организации, а теперь вот приходится пресмыкаться перед корпоративной Америкой.

– Я тоже состояла в МСО! Ты где училась?

– В Колумбийском университете. А ты?

– В Брауне.

– Ты кто – драматическая актриса, оперная певица ли музыкантша?

– Актриса. А ты?

– А я готовлюсь в рок-звезды. Осваиваю аккордеон и сама сочиняю песни. Хочешь взглянуть на мою конуру?

– Конечно.

Ее комната находилась этажом ниже. Сара забрела к нам, потому что у них сломался ксерокс. У нее под столом красовались наклейки групп «Клэш», «Секс пистолз» и «Риплейсментс», [22]а к компьютеру были подключены наушники.

– Разве босс разрешает тебе слушать музыку? – удивилась я.

– Он ничего не знает. Я слушаю, только когда его дверь закрыта, да и то через один наушник, чтобы всегда быть начеку.

Я заметила на столе у Сары розовый листок памятки с несколькими напечатанными словами.

– Неужели ты печатаешь сообщения для босса? – недоверчиво спросила я.

– Нет, – ответила Сара, протягивая мне листок. Под словами «Пока Вас не было» жирными прописными буквами было напечатано: «Я ОБДУМЫВАЛА СПОСОБЫ ВАС УБИТЬ». Я пригласила свою новую подругу пойти со мной на ленч.

Я всегда обедала в «Мет-Лайф-билдинг», [23]поскольку у них в мансарде ежедневно между двенадцатью и часом дня устраивались представления – концерты, демонстрация бальных танцев, и вообще, кто только там не выступал. Когда мы с Сарой пришли туда, великолепная гибкая пара из находящегося в этом же здании центра бальных танцев демонстрировала танго. Мы нашли свободные места на открытой трибуне. Сара достала баночку безалкогольного напитка и сэндвич с тунцом, а я – йогурт и кекс из рисовой муки.

– Хотела бы я оказаться на месте этой женщины, – сказала я, разглядывая танцоров. – Этакая безжалостная, порочная красотка, не признающая, когда ей отвечают «нет».

– И я бы хотела, – отозвалась Сара. – Признаться, мои любовные дела ни к черту. Пару недель назад моя подружка Лиз навязала мне своего знакомого скульптора. Мы встретились в баре, а минут двадцать спустя уже вовсю осваивали на его лежанке шестьдесят девятую позицию. [24]Целых три недели у нас был потрясающий секс, но однажды утром он позвонил мне с сообщением о том, что из Праги вернулась его бывшая подружка и он решил снова с ней встречаться.

– Вот кошмар-то!

– Да ну, ерунда! Прошло два дня, я сидела в кафе на Эй-авеню, неподалеку от дома, и сочиняла тексты к песне, когда на меня начал пялиться один очень похожий на Кейта Ричардса [25]рокер в своем неизменном прикиде. Двадцать минут спустя мы оказались в его постели в позиции номер шестьдесят девять. В один из следующих вечеров нам нечем было заняться, и когда я спросила, нельзя ли мне привязать его к изголовью кровати, мой любовник выскочил из постели и давай вышагивать взад-вперед по комнате. Он все повторял, что не верит своим ушам – настолько все это странно, – и спрашивал, не извращенка ли я. Сам, поди, тайный педик, вот и переполошился.

– Надеюсь, ты ему это не сказала?

– Нет. Только подумала. Я просто смотрела, как он ходит кругами. Мне очень хотелось спросить: «Не пойти ли нам в постель и там все обсудить или тебе нравится быть злобным придурком?»

– Я бы обязательно спросила, а ты?

– Нет. Я ничего не сказала, встала, оделась и отправилась на квартиру одного своего бывшего приятеля. У нас с ним произошел очень болезненный разрыв.

– И давно вы расстались?

– Шесть лет тому назад. Наш роман завязался в старших классах школы, еще в Парамусе, откуда я родом. Потом он поступил в Нью-Йоркский университет, но мы продолжали изредка встречаться, пока я училась в колледже. Сейчас пытаемся перестать трахаться, но это нелегко. Ты ведь сама знаешь, эти узы привязывают тебя к человеку.

– Угу, – согласилась я. – Мы с моим дружком из Брауна, Уиллом, продолжали заниматься сексом еще целых четыре месяца после того, как он меня бросил.

– А почему он тебя бросил?

– Я обманывала его с Бо Родригесом, президентом ассоциации «Студенты против классового угнетения».

– И твой дружок вас застукал?

– Нет. Я познакомилась с Бо на вечеринке первокурсников осенью, сразу после того, как мы с Уиллом начали встречаться, но я ничего не говорила ему до конца семестра. Меня терзало чувство вины, и однажды утром, лежа с Уиллом в постели, я во всем призналась. Он столкнул меня на пол, заявив, что никогда не сможет больше мне доверять, но все же не порвал со мной. Мы встречались еще целый год, но в наших отношениях преобладали взаимные оскорбления; мы только и делали, что дрались и трахались. В конце концов, он все же бросил меня в январе, на втором курсе, но мы время от времени спали с ним вплоть до самого мая.

– Парни так странно реагируют, когда их подружки спят с другими.

– Я не спала с Бо. Он только залезал мне под кофточку.

– Вот смехота! Выходит, твой бойфренд взбесился из-за петтинга?

– Его отец бросил мать ради другой женщины, так что его представления о верности несколько старомодны.

Сара понимающе кивнула. Я выбалтывала все подряд, но ее это не смущало. Понятно было, что я никогда не смогу перещеголять ее по части всевозможных странностей и отклонений. До конца обеденного перерыва она успела поведать мне, что в отдельные моменты своей жизни была близка к самоубийству; страдала булимией; [26]сидела на сильнодействующих антидепрессантах; была президентом молодежной храмовой группы; залетала; принимала наркотики, в том числе кокаин; в качестве винтика системы становилась членом всевозможных национальных и профессиональных ассоциаций, какие только можно придумать, включая Общество анонимных алкоголиков и «Фи-бета-каппа» – привилегированную организацию студентов и выпускников колледжей. В свете ее прошлого я посчитала, что не слишком огорошу Сару, рассказав о Джеймсе.