Вихрь любви - Мейр Ансворт Страница 11

Услышав громкий стук в дверь, Нона вскрикнула. У Джулиана перехватило дыхание.

— Это все музыка, — шепнула побледневшая Нона. — Духи ее услышали… я же вам говорила!..

— Вздор! Быстро идите в другую комнату. Я посмотрю, кто это, — прошептал Джулиан, придя в себя.

Убедившись сначала, что Нона ушла и взяла с собой кроту, Джулиан осторожно открыл дверь и, выглянув в темноту, увидел на пороге Ханну.

Он впустил ее и позвал Нону:

— Все в порядке. Выходите…

В следующее мгновение Нона была уже в объятиях Ханны.

— Ну, ну, моя малышка! — Ханна погладила ее по голове, разжала кольцо объятий и сняла шаль.

Джулиан подвинул ей кресло ближе к огню.

— Может быть, хотите поговорить наедине? — предложил он, взяв со стола книгу и направившись к лестнице.

— Нет… нет, сэр! Я была бы рада посоветоваться с вами, потому что не знаю, что делать, а вы были добры к девочке!

— В чем дело, Ханна? — Нона опустилась на колени у ног Ханны и тревожно посмотрела ей в лицо. — Кто-то обнаружил, что я здесь?

Ханна покачала головой:

— Насколько мне известно, нет. Ваш отец… — Она перевела взгляд с Джулиана на Нону. — Ума не приложу, что делать? — Она взяла Нону за руку. — Вам надо уехать… подальше отсюда. Гриффит Талларн совсем взбесился, так что здесь небезопасно. Уходите отсюда, мисс Нона.

— Что случилось? — тихо спросила Нона.

— Вчера… был рыночный день, и ваш батюшка ушел из дому рано, чтобы продать овец с нижнего луга. Примерно во время вечернего чая мне показалось, что во двор въехала повозка. Я услышала голос Гвиона и еще подумала, что на него не похоже в рыночный день так рано возвращаться. Затем я услышала тяжелые шаги в коридоре и, когда он вошел на кухню, закричала от страха. Он нес хозяина на руках, а лицо у вашего батюшки… было все в крови… — Ханна закрыла лицо руками.

— Ах, Ханна, Ханна! Он не… умер?

— Нет… нет… жив! Мы положили его в постель, но у него очень неприятная рана на голове, и, вы же его знаете, от врача он отказался. Он в постели… слабый, полагаю, от потери крови и тряски в старой телеге, которую у кого-то одолжил Гвион.

— Но что случилось? — тревожно спросила Нона.

— Он затеял драку с Мэттью Рисом возле трактира «Медведь». Оба были уже изрядно навеселе… и ваш отец упал на мостовую и разбил голову.

— Кто такой Мэттью Рис? — спросил Джулиан.

Обе женщины вначале промолчали, затем Нона в раздумье произнесла:

— Это… молодой фермер. Его овцы вечно забегают и на наши поля. Мой отец его ненавидит. — Нона опустила голову. Теперь будет еще хуже. Они поссорились. Это я виновата.

— Нет… нет, — возразила Ханна. — С тех пор как вы ушли, отец сам не свой. Обыскав всю гору и не найдя вас, он сказал, что больше… никогда не пустит вас в дом. Он обзывал вас самыми ужасными словами, пошел на старое поле, граничащее с полем Мэттью Риса, ходил взад-вперед вдоль изгороди и кричал, когда видел в поле молодого Риса. Я сама терпеть не могу эту семью, но подобное сумасшествие никому не принесет пользы. — Она тяжело вздохнула.

— Я должна вернуться и ухаживать за ним, — сказала Нона.

Ханна подскочила.

— Нет… нет… нет! — страстно возразила она. — Я за этим и пришла. Боялась, что вы узнаете и придете, а если он вас сейчас увидит, ему станет еще хуже… да и вам тоже. Вы должны уехать отсюда подальше, а рана заживет. На моем веку бывали и более тяжелые случаи. — Она взглянула на Джулиана. — На ферме всякое случается.

— Может быть, я могу чем-либо помочь, — предложил Джулиан.

На лице Ханны мелькнула улыбка, но она покачала головой:

— Я вам, конечно, очень благодарна, но, думаю, он не позволит вам приблизиться к себе. — Она взяла шаль и посмотрела на Нону: — Вам, мисс Нона, лучше на время куда-либо уехать.

— Но куда, Ханна? Куда я могу поехать? Некуда!

Ханна вынула из кармана листок бумаги, на котором был написан адрес, и протянула его Ноне:

— Это моя кузина, она замужем за фермером. Я много, лет о ней ничего не слышала. Да мы и не переписываемся почти, если только кто-нибудь умирает или женится. Но Анна будет добра к вам. Вы поживете у нее до тех пор, пока не решите, что делать… куда идти…

— Но как она туда попадет? — спросил Джулиан. — Насколько я понимаю, оставаться здесь ей небезопасно, но надо точно знать, куда ехать. — Он посмотрел на притихшую Нону, неотрывно глядящую на Ханну. По выражению лица Ноны он понял, что от тревоги за нее говорит резче, чем намеревался. — Не сегодня же ей уезжать?

Ханна покачала головой:

— Сегодня хозяин здесь не появится… но, может быть, завтра… или послезавтра. Он упрямый человек. — Она снова повернулась к Ноне: — Чтобы попасть к моей кузине, вам следует перейти через гору. Лучше держитесь подальше от дорог. Через вершину, несколько миль вдоль Золотого озера, затем будет крутой обрыв, и внизу вы увидите лощину. Вы ведь не боитесь крутых обрывов, правда?

Нона покачала головой. Она часто видела долину, о которой говорила Ханна. С горы лощина казалась ей другим миром. Она понимала, что путь до нее по дороге совсем не близок, да и по горам тоже. Ее охватила внутренняя дрожь.

Она вдруг ощутила полное одиночество, страшное своей безнадежностью. Она снова почувствовала себя ребенком, ищущим поддержки у женщины, много лет заменявшей ей мать.

Нона бросилась к Ханне и крепко прижалась к ней:

— Ты не можешь… ты не можешь… отослать меня!

Некоторое время Ханна крепко обнимала прижавшуюся к ней Нону и целовала в голову. Затем со вздохом отстранилась от нее и, посмотрев в глаза, сказала:

— Я словно частичку от сердца отрываю, но Пенгорран не место для вас, мисс Нона. Я обещала вашей бабушке… а потом вашей матушке, что всегда буду поступать так, как лучше для вас. А сейчас для вас, дитя мое, лучше на время удалиться. — Она смахнула навернувшиеся на глаза слезы. — Я бы пошла с вами, несмотря на то что стара для путешествий, но ваш отец… думаю, во многих смыслах больше нуждается в помощи, чем вы. У вас все будет хорошо. Я в этом уверена. Когда Джулиан вернулся, проводив Ханну до тропы, он застал неподвижную Нону. Поняв, что она его не замечает, он принес дров, развел огонь и приготовил чай.

Пододвинул кресло к очагу, сказал:

— Сядьте сюда, а я принесу чай. Я мог бы завтра вместе с вами пойти в горы. Хоть часть пути вы проведете не одна. — Он улыбнулся ей, и, в конце концов, словно проснувшись от какого-то кошмара, она подошла к креслу, села и уставилась на языки пламени. — Можно выйти рано, пока кругом еще никого нет, — продолжал Джулиан. — Оставлю Сэмми еды на день, и отправимся. Вы обещали как-нибудь показать мне гору. Помните?

На следующее утро Нона выглянула в окно и посмотрела на окутанный туманом утес Крейглас. Она надеялась, что, когда они поднимутся, туман рассеется. Джулиан спустился вниз, когда она складывала юбку с несколькими блузками в черную шаль.