Волшебный оазис - Румелия Лейн Страница 11

— Появится ли здесь кто-нибудь в такую рань? — засомневалась Сью, оглядывая каменные очертания дороги, скрывающейся вдали.

— Кто-то должен появиться, — убежденно ответил отец, не отрывая глаз от дороги. — В эти прохладные ранние часы встретить машину или грузовик вероятнее всего.

При этих словах Сью почти показалось, будто она услышала вдалеке грохот мотора, но это был всего лишь ветерок.

Время шло. Солнце грело все сильнее. Сью давно сняла свитер и осталась в расстегнутой рубашке, юбке-сафари и минимуме белья.

Отцу тоже стало жарко. Его рубашка покрылась темными пятнами. Прячась в тени машины, он весело пожаловался:

— Утомительное дело эта жажда!

Сью боялась даже думать о воде. Кристально чистая жидкость, выливающаяся в стаканы, гипнотизировала обоих своим чистым журчанием. Она вылила бы все до последней капли, чтобы наполнить стаканы, но что-то заставило ее сдержаться. Взглянув на отца, Сью спросила:

— Оставим капельку, как ты думаешь?

Отец поставил стакан, совершенно не напившись. Проведя носовым платком по внутренней части шляпы, он снова надел ее и, показав на сиденье, велел дочери:

— Отдохни немного в машине, а я пока постою, попробую остановить первую же встречную машину.

Сью уже понимала бессмысленность этого занятия. Непохоже, что по этой дороге кто-то ездил, и вряд ли кто-то поможет выбраться им из западни, в которую они угодили. Но ведь надо же отцу чем-то заняться.

Сидя в машине, она взяла какой-то журнал, но не смогла прочесть ни строчки. Одежда липла к телу, волосы мокрыми прядками спадали на лицо. Она сложила журнал и стала обмахиваться им, как веером, но и это не принесло ей облегчения, потому что металл машины нагревался с ошеломляющей скоростью, и вскоре внутри стало как в горящей духовке. Ей пришлось выйти.

Отец стоял на дороге, высматривая, не покажется ли что-нибудь вдали. У Сью кружилась голова и подкашивались ноги, но она все же добралась до него и встала рядом.

— Думаешь, в ближайшее время кто-то проедет?

— Думаю, это произойдет с минуты на минуту! — бодро откликнулся он.

Пока они ждали, солнце поднималось все выше и выше, а тень от машины становилась короче. Они пытались спрятаться в ней, плотно прижавшись к колесам «лендровера», пока солнце не поднялось над их головами.

Сью ощупью отыскала канистру и два стакана. Однако заколебалась, поскольку воды в ней почти не осталось. Отец, увидев это, подтолкнул дочь:

— Не жадничай, девочка! Скоро мы выберемся отсюда!

Сью послушалась его и разлила остатки воды. Ее хватило, чтобы наполнить каждый стакан лишь на полдюйма. Увидев расстроенное лицо отца, она попыталась слить все в один стакан и отдать ему, но он решительно вложил стакан ей в руку, повернулся и стал снова смотреть на дорогу.

Сью съежилась возле машины, отмеряя секунды ритмическим пульсированием крови в ушах. Она больше не смотрела на дорогу. Ее надежды, поддерживаемые оптимизмом отца, рухнули, как падает наземь раненая птица. Теперь она знала, что здесь, в простирающейся на многие мили пустыне, они никого не встретят. Конечно, на дороге виднелись следы машин, но, судя по их окаменелости, было ясно, что им уже много лет.

Она все это понимала, но не могла придумать, что им делать. Ее единственной заботой было найти, куда спрятаться от плавящей жары. Металлический каркас машины накалился, как утюг. Песок был еще хуже. Почти теряя сознание от жары, Сью ползала вокруг в поисках убежища, когда к ней подполз отец, взял ее за руку и, еле дыша, приказал:

— Под машину!

В яме под «лендровером» песок сразу же прилип к мокрой одежде и телу, а разогретый металл источал едкий масляный запах. В горле так пересохло, что Сью не могла глотать.

— Хорошую кашу мы заварили, — осторожно поворачиваясь, чтобы не коснуться днища машины, наигранно веселым голосом произнес отец. — Это я виноват, что мы съехали с дороги.

Сью помотала головой:

— Нет, это я виновата, что не позаботилась о воде. Ее могло бы хватить намного дольше. Мне так хочется пить!

Они молча посмотрели друг на друга.

— Я знаю. — Отец похлопал ее по руке, и на мгновение девушке стало стыдно. Он ведь тоже жестоко страдает и все же находит в себе силы улыбаться! Ей хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но даже для этого требовались силы. Отец опустился обратно на песок. По-видимому, ему тоже было очень плохо.

Она смотрела на его седую голову, и ей до боли хотелось чем-то ему помочь. Но как это сделать? К кому обратиться? Куда идти? Если бы знать куда, она не раздумывая пошла бы, хотя ноги ее не слушались и при каждом движении кружилась голова.

Теперь уже ничто не имело смысла. Сью беспомощно лежала, и ей казалось, будто она слышит жару, шипящую вокруг нее языками пламени.

Жара продолжала пульсировать. Наверное, уже наступил день. Интересно, работают ли еще ее часы? Она повернула голову, чтобы взглянуть на них, но, ничего не разглядев, впала в забытье.

Когда Сью пришла в себя, ей показалось, что прошли столетия. Отчаянно пытаясь вырваться из забытья, она почувствовала рядом с собой резкие движения отца и услышала его настойчивый голос, прорезающий тишину:

— Сью! Послушай, Сью!

Она ничего не слышала, кроме его отчаянных попыток вылезти из-под машины. Только оставшись в яме одна, Сью вдруг различила ровный, ритмичный шум мотора.

Она не помнила, как вылезла из-под машины, и все же, наверное, это сделала. Палящее солнце, жалящее ее запекшиеся глаза и лицо, не было плодом ее фантазий. Она шаталась из стороны в сторону. Сквозь красное пятно на некотором расстоянии увидела отца. Он вдруг покачнулся и упал на колени перед двумя приближающимися коренастыми фигурами. Вскоре Сью почувствовала, как и ее тело коснулось песка…

Невдалеке она услышала голос. Долго блуждая в туманном водовороте своей памяти, Сью пыталась вспомнить, кому же принадлежит этот резкий тембр. Кто-то подхватил ее крепкими руками. Их прикосновение словно послужило ключом, и она узнала голос.

Ее плечи лежали на коленях, покрытых гладкой тканью. К губам ей поднесли бутылку с прохладной водой. Сью открыла глаза и взглянула на суровое загорелое лицо с пронзительными голубыми глазами, слегка потемневшими от сдерживаемых чувств.

Вода текла из ее пересохших губ на подбородок. Сью чувствовала, как она льется на ее грязную рубашку. Ей хотелось плакать: надо же, не кто иной, как Мэтт, нашел ее в таком виде! Струйки слез текли по песку, прилипшему к щекам.

Вода полилась в ее пересохшее горло, и, наконец, над ней сомкнулась благословенная чернота.

Что было дальше, Сью не помнила. Полная чернота, казалось, длилась всю ее жизнь. Наконец, в самых отдаленных уголках памяти что-то замелькало, и она почувствовала, как ее приятно обволакивает какая-то мерцающая дымка.