Предчувствие весны - Мирра Хьюстон Страница 11

Роберт молча рассматривал Мелани. В наступившей тишине слышно было лишь его дыхание.

Самое обидное, что он прав, с горечью подумала Мелани. Конечно, Роберт слишком самонадеян, но все же надо признать, что он не ошибся в выборе убежища, — как и прежде, в школе, я готова сделать для него все, что угодно. В его присутствии я по-прежнему теряю волю.

Роберт отнял руку от ее волос. Мелани так хотелось прижаться щекой к его груди, ощутить его тепло, его запах, но она подавила в себе это желание, хотя и с большим трудом.

Все, что Мелани позволила себе, — это осторожно втянуть носом воздух — от Роберта пахло мылом, дождевой водой и кожей. Мужской кожей — необъяснимый, ни с чем не сравнимый запах силы и нежности.

Они молча продолжали рассматривать друг друга. Мелани отметила про себя, что Роберт не намного поправился за эти десять лет, и если десять лет назад его вполне можно было назвать костлявым, то теперь… Нет, он по-прежнему был худощав, но никто не назвал бы его тощим — его тело было поджарым, но мускулистым. Мелани уже успела почувствовать на себе силу его рук.

Собственно говоря, за десять лет в Роберте изменилось лишь одно — он стал мужчиной. И это привлекало Мелани вдвойне. Пора было признаться себе в том, что она, как и прежде, влюблена в него. Теперь это не было просто школьным воспоминанием — это была действительность.

— Тебе идет, — прервал паузу Роберт, имея в виду прическу Мелани. — Но мне все же больше нравились длинные волосы.

— Я выросла, — отчеканила Мелани, изо всех сил стараясь походить на свою независимую сестрицу Эдну.

Роберт встал, нечаянно задев при этом Мелани, которая, не удержав равновесия, немедленно шлепнулась на пол. Она посмотрела на Роберта снизу вверх — от этого ее взгляд казался жалобным и затравленным. Теперь Мелани наконец смогла хорошенько рассмотреть Роберта. Он смыл кровь, и теперь виден был громадный багровый кровоподтек на правой стороне груди. Мелани невольно поморщилась, представив, какую боль должен чувствовать Роберт.

— Нужно наложить тугую повязку, — сказала она. — Я сейчас.

— Спасибо. — Роберт протянул ей правую руку, помогая встать с пола.

Мелани с опаской, словно боясь обжечься, вложила свою руку в его. Внезапно Роберт насторожился, услышав гулкий неясный шум.

— Это чайник, — успокаивающе сказала Мелани, выключая плиту. — Теперь и чаю можно выпить.

Роберт облегченно выдохнул.

— Чай? Замечательно.

— Роберт, а ты не голоден? — спохватилась Мелани. — Я могу приготовить сандвичи.

Роберт просительно взглянул на нее.

— Если тебе не трудно…

— Да что ты, нисколько! — с воодушевлением воскликнула Мелани, но тут же осеклась: не время играть роль хорошей и гостеприимной хозяйки. — Я хочу сказать — не умирать же тебе с голоду. Тебя устроит ветчина и сыр?

— Да, — благодарно сказал Роберт. — Спасибо, Мелани, ты просто прелесть.

Мелани подала ему кружку с горячим чаем и отвернулась к холодильнику.

— Послаще, — услышала она голос Роберта за спиной.

— Что? — Мелани в изумлении обернулась.

— Я люблю сладкий чай, — пояснил Роберт. — У тебя нет меда?

Как я могла забыть, думала Мелани, машинально подавая Роберту баночку с медом, он же всегда любил сладкое. В школе он постоянно таскал сладости из моей коробки для завтраков. Наверное, родители не баловали.

Роберт Грин на кухне школьной тихони Мелани Рокуэлл — пьет сладкий чай и ждет, когда она приготовит ему сандвич! И он намерен провести в ее квартире всю ночь!

Нарезая хлеб, Мелани подумала, что, раз уж она решила три месяца назад изменить свою жизнь, то сегодня следовало бы воспользоваться случаем и, не думая о последствиях, заняться любовью с Робертом Грином. Тогда он поймет, что Мелани Рокуэлл уже не та влюбленная в него простушка, что была в школе, а взрослая, уверенная в себе женщина.

Мелани вздохнула украдкой — это самая бредовая идея из всех, что когда-либо приходили в ее голову. Переспать! Да она и глаз-то на Роберта лишний раз поднять не смеет!

— Может, ты все-таки объяснишь мне, что с тобой случилось, — вновь попыталась она перевести разговор на события сегодняшнего вечера.

Роберт молчал. Мелани между тем тонко нарезала ветчину и сыр, уложила их между двумя ломтями хлеба, добавила листья салата и кусочки маринованного огурца и щедро сдобрила майонезом. Когда сандвич был готов, она обернулась к Роберту и раздраженно набросилась на него с упреками:

— Так и будешь молчать? Ты ворвался в мой дом, требуешь, чтобы я накормила тебя, и не желаешь ничего объяснять! Строишь из себя Аль Капоне!

Роберт удивленно поднял на Мелани глаза.

— Почему Аль Капоне?

— Ну… — Мелани пожала плечами. — Это единственный гангстер, который пришел мне в голову.

Роберт усмехнулся.

— Во-первых, он не совсем гангстер, а во-вторых… Ты слишком прямолинейна.

— Это кажется тебе смешным? — возмутилась Мелани. — А что бы ты подумал на моем месте?

Роберт с наслаждением отпил горячего сладкого чая.

— Поверь, моя милая, мне сейчас не до смеха.

Моя милая — надо же! Мелани независимо дернула плечом, но все же это фамильярное обращение было ей приятно.

— Ты совсем замерзла, — сказал Роберт, глядя, как она переминается на полу и трет одну озябшую босую ногу о другую. — Почему бы тебе не надеть что-нибудь… Ну не знаю — тапочки или носки.

Мелани поставила перед ним тарелку с сандвичами.

— Я тронута твоей заботой, Роберт, — саркастически произнесла она, но сразу же посерьезнела, зацепившись взглядом за кровоподтек на обнаженной груди Роберта. — Все же меня беспокоят твои ребра: вдруг у тебя перелом? Как бы тебе не стало хуже.

— Ничего страшного, — беспечно отмахнулся Роберт и отломил от сандвича кусочек хлеба. — Дай мне поесть спокойно.

— Ну вот. — Мелани с удовлетворением оглядела свою работу. — Я не слишком туго наложила бинты?

Роберт сделал осторожный вдох и тронул бинты, охватывающие плотным коконом его грудную клетку. Несколько минут назад он принял две таблетки аспирина и боль немного притупилась.

— Все в порядке, спасибо, Мелани.

Роберт устало и расслабленно прикрыл глаза. Лучшего и желать было нельзя — он сидел в мягком кресле в теплой гостиной, сытый, отогревшийся. Вокруг него хлопотала Мелани, и Роберту было приятно смотреть на нее. Даже мешковатый свитер, на который она сменила облегающую блузку, не скрадывал женственных очертаний ее фигуры. Когда она наклонилась над его лицом, обрабатывая йодом царапины, Роберт почувствовал ее запах. Это был не запах дорогих духов, а ее собственный аромат, свежий и приятный.