Сезон воронов - Соня Мармен Страница 114

Мне ужасно хотелось пить. Головокружение прекратилось, но тошнота подкатывала к горлу снова и снова. Голова грозила лопнуть при малейшем движении. Лиам встал, и кровать покачнулась. Я слышала, как он шарит где-то, потом идет обратно.

– Держи, – сказал он, ощупывая кровать, чтобы найти мою руку и вставить в нее фляжку. – Это вода.

Я услышала нотку сарказма в его голосе.

– Спасибо! – грубовато ответила я.

Кресло скрипнуло под его весом. Лиам закашлялся.

– Ты болен?

– Tuch! Ты не в том состоянии, чтобы говорить.

Я сердито посмотрела в его сторону. Благо, что он не мог меня видеть!

– Где Колин? – спросила я тоном, который яснее ясного говорил о моем настроении.

– Вернулся в лагерь.

Я втянула голову в плечи и прикусила губу.

– Лиам, только не думай…

– Я ничего не думаю, Кейтлин, – сухо оборвал меня он. – А даже если бы и думал, разве я имею право тебя упрекать?

– Не имеешь, – язвительно отозвалась я. – Мне себя упрекнуть не в чем.

Его слова, произнесенные притворно спокойным тоном, подразумевали многое. С долей удовольствия я подумала, что ему очень больно даже думать, что я могла переспать с его братом. Но изменщиком был он, а не я!

Скрипнуло кресло: Лиам сел поудобнее. Что до таверны, то в ней было тихо. С улицы доносились приглушенные крики пьяных гуляк. Только теперь я вспомнила, что сегодня праздник – Хогманай [85]. Что ж, для нас год начинался неважно.

– Давно звонил колокол?

– В полночь.

Тон его смягчился.

– И сколько времени прошло?

– Часа три, может, четыре.

Я уронила флягу на пол и натянула одеяло на замерзшие плечи. Колин так и не растопил камин. Без тепла, которым согревал меня Лиам, я ужасно мерзла в мокрой сорочке даже под одеялом.

– Тебе надо еще поспать, Кейтлин. С утра у тебя будет ужасное похмелье…

– Я знаю, представь себе, – ответила я, закрывая глаза. Голова просто-таки раскалывалась от боли. – Я слишком замерзла, так что все равно не засну.

Кресло скрипнуло. Я услышала, как он высыпает в очаг уголь и разжигает огонь. Слабый золотистый огонек заплясал в сложенном из серых камней камине. Лиам постоял немного возле огня спиной ко мне. Думаю, он просто боялся встретиться со мной взглядом. И вдруг плечи его затряслись от нового приступа кашля.

– Ты болен, Лиам! – невольно воскликнула я с беспокойством. – Ты принимаешь лекарства?

– Я очень рад, что ты до сих пор тревожишься о моем здоровье, – ответил он язвительным тоном.

– Не говори глупости! Мы все еще женаты, и…

Он повернулся ко мне лицом. Я умолкла пораженная. Под глазами у него залегли черные тени, усталое лицо в сумраке комнаты выглядело изнуренным.

– Ты ведь едва стоишь на ногах! – вскричала я в ужасе.

Он осадил меня саркастичной усмешкой.

– Простая простуда. Оставь свое сочувствие при себе!

Я обескураженно смотрела на мужа, уязвленная его тоном. Он стиснул зубы, пальцы бесконтрольно выстукивали дробь по бедру.

– Может, нам поговорить? – предложила я после недолгого молчания.

Лиам не ответил. Пальцы его двигались все медленнее, пока наконец не сжались в кулак.

– О чем именно ты собираешься говорить? О моей простуде?

– Ради всего святого, перестань нести чушь! Ты прекрасно знаешь, о чем!

Голова моя могла лопнуть в любую секунду, глаза слезились и болели. В таком состоянии у меня вряд ли бы получилось заснуть. Я потерла виски.

– Черт побери!

«Нам нужно поговорить!» – повторяла я про себя. Но если за прошедшие недели рана в душе успела затянуться, душевная боль никуда не делась. И бередить ее мне совсем не улыбалось. Кровать снова прогнулась, и Лиам осторожно положил пальцы на мои виски. Я отстранилась. Он отодвинулся, и наши взгляды встретились. Я быстро закрыла глаза. Через минуту пальцы вернулись и принялись массировать мне виски. Сознание мое снова взялось за свое: тела Лиама и Маргарет сплетаются друг с другом, они занимаются любовью…

– Кейтлин… – начал он.

Движения пальцев замедлились.

– Что?

Пальцы скользнули с моих висков по щекам и бессильно упали на плечи.

– По правде говоря, я хочу знать…

Я открыла глаза и посмотрела на него озадаченно.

– Что знать?

– О тебе и Колине…

Судя по всему, перед глазами у него проносились те же картинки, что и у меня. После того, что я успела себе представить, мне очень хотелось ответить, что между мной и Колином что-то было. Я отвела глаза.

– Нет, – ответила я коротко.

И услышала, как он вздохнул, но по-прежнему не хотела на него смотреть.

– Мне почти хотелось, чтобы вы…

Я уставилась на него с возмущением.

– Что? Тебе это доставило бы удовольствие?

– Нет, но я бы не чувствовал себя таким виноватым.

– И мы были бы квиты, так? И все стало бы как раньше?

Я оттолкнула Лиама. Он холодно посмотрел на меня.

– Ты хотела поговорить, да или нет?

– Да! – Я почти кричала.

– Если так, умерь свою воинственность, иначе разговора не будет.

Я яростно выдохнула. Магия его пальцев рассеялась, и голова разболелась снова. Словно в издевку, вдобавок ко всему у меня зашумело в ушах.

– Мне плохо, Лиам. Для меня оказалось так больно… снова тебя видеть. Почему с Маргарет? Я теперь не могу на нее смотреть без того, чтобы не представлять вас вместе!

– Это случайность, глупая случайность!

– Случайность? – с сарказмом повторила я. – Может, для тебя и случайность заняться с кем-то любовью…

– Да, это была случайность. Я не пытался ее соблазнить, если ты об этом. Мы вспоминали Саймона. Маргарет заплакала, и я ее обнял. Мы много выпили, Кейтлин.

Щеки мои пылали. Я до сих пор ощущала прикосновения Колина к своему телу. Если подумать, я ведь тоже не сделала ничего, чтобы оттолкнуть своего деверя. Оттолкнуть действием, не словами… Мою невеселую усмешку Лиам истолковал по-своему и, схватив за плечи, принялся трясти меня как грушу.

– Ты думаешь, мне не было больно? Все эти дни я проклинал себя за то, что сделал! Господь свидетель, как я сожалел! Но было уже слишком поздно.

Его руки обжигали меня даже сквозь ткань сорочки. Я попыталась высвободиться.