Абрикосовый мальчик - Людмила Леонидова Страница 12

В зал в сопровождении двух крепких кожаных охранников вкатился лысый толстяк. Это был Лук, шеф Полины, владелец цветочного бизнеса Москвы.

Полина видела своего шефа всего раз, но запомнила навсегда. Как-то он объезжал свои владения с дозором. В цветочный магазин, где Полина трудилась на него вместе с Асей, он так и не зашел. Девушки высмотрели через витринные окна, как, выйдя из джипа, он расшаркивался перед большим господином в светлой сорочке с галстуком. Позже оказалось, что это был префект района.

Через месяц к их магазинчику присоединили соседние помещения жилого дома, превратив служебные квартиры на первом этаже в хранилище для цветов.

– Складик небольшой, никому не помешает, уверяю, – донесся тогда до девушек униженный голос Лука через приоткрытую дверь, а префект важно кивал ему в знак согласия.

Полине помнится, что граждане выходили на улицу с плакатами: «Долой капиталистов! Квартиры – людям!» Хитрый Лук прислал всем женщинам этого дома по огромному букету тюльпанов на Восьмое марта. Вскоре все успокоились и забыли. Только когда включались промышленные холодильники, поддерживающие низкую температуру для хранения цветов, раздавались звонки с угрозами от особо прытких жильцов. Полина даже после ночной смены боялась проходить через двор. Старухи выли ей вслед и стучали палками. Но после того как она заикнулась об этом старшему менеджеру, лавочка, на которой собирались сплетницы, куда-то исчезла, и сколько ни требовали крикуны от домоуправления привезти новую, они услышаны не были. Стоять возле подъезда оказалось пожилым жильцам не по силам. Так очередной скандал постепенно затих, а складик остался.

Московскому бомонду, прибывшему на выставку известной скульпторши, Лука Серафимович явился в совершенно другом качестве, выглядел по-иному, то есть не просителем, а дорогим гостем – меценатом и спонсором мероприятия. Из маленького человечка он превратился в большого раздобревшего барина, однако хохолок на его лысой голове, как он ни старался его приглаживать, непослушно торчал. Отлично сшитый синий костюм в полоску очень ему шел и тянул, по прикидке Полины, на пару тысяч долларов, а может быть, и подороже. Лоснящаяся от массажей физиономия сияла в приветственной улыбке. Рядом, стараясь попасть с ним в ногу, по паркету вышагивали двое массивных парней – охранники Луки. Тройка танком надвигалась на Татьяну.

– Радость моя, поздравляю, ты опять сваяла чудо! – воскликнул Лук, раскинув в приветствии руки.

Татьяна бросилась в объятия спонсора.

– Лука Серафимович, какая честь! Как я рада! Большое спасибо за все! За помещение, за цветы!

Только сейчас Полина обратила внимание, что везде, где только можно и оставалось место от скульптур, в вазах и горшках благоухали хризантемы, гортензии, ирисы и орхидеи.

– Что ты, Танюша, пустяки, только чтобы тебе в радость.

«Интересно, знает ли она, кто на самом деле этот толстяк-коротышка?» – подумала Полина. Но тетка Дениса с таким восторгом смотрела на цветочного мафиози, что ее полное неведение было очевидно.

– Пойдем, покажу тебе что-то новенькое, – пригласила скульпторша Лука и повела хвастаться своими работами.

Лук протащил охранников по залам, вглядываясь в серые, не совсем понятные фигуры, похожие на кузнечиков, стоящие на пьедесталах, тумбах и просто на паркетном полу.

– До меня когда-нибудь очередь дойдет? – вернувшись в центральный зал, пошутил Лук.

– Что вы, Лука Серафимович, господь с вами! – Татьяна намекала, что скульптуры не создаются при жизни людей.

– Ну-ну, как преставлюсь, не забудь, что жил на этой бренной земле парень, который тебя любил. Спасибо за приглашение, я побежал.

– А на банкет не останетесь, Лука Серафимович? Севрюжку свеженькую специально для вас заказывала.

– Таня, посмотри на меня, какая мне севрюжка? – Лук похлопал себя по животу.

– Вполне стройный молодой господин, – польстила ему скульпторша.

– Стараюсь им стать, а потому ни в каких банкетах участия не принимаю. Я соблазну поддаюсь сразу. Причем любому. – Он многозначительно подмигнул скульпторше и что-то шепнул на ухо.

Она громко засмеялась, закашлявшись сухим кашлем курильщицы.

– Однако твоя тетка не со всеми такая, как со мной, – успела шепнуть Полина, все-таки затаив обиду и заметив, что скульпторша лебезит перед Луком.

Направляясь к выходу, Лук скользнул острым взглядом по Денису и словно мазком прошелся по Полине.

– Это кто? – услышала она в спину вопрос Лука, и, обернувшись, поняла, что он интересуется ею.

– Девушка моего племянника, – уже у дверей услужливо сообщила Татьяна.

– Дениски, что ли?

– Ну да, ну да, Лука Серафимович. Какая память! Всех моих родственников по именам помните?

– Не всех, а сына Романа Арсеньевича помню. Значит, чернявенькая – его девушка?

– Невеста. Но он мне не говорит, скрывает, Данка все выпытала.

– Ох уж эти мне журналисты! Кстати, она давно ко мне не заглядывала. Пора бы освежить на экране мой имидж «цветочного короля», так ведь она назвала последний телесюжет обо мне?

– Обязательно ей передам.

– А что маменька? Как здоровье? Давно бы пора мне с ней познакомиться.

– Да, если б вы задержались, с Даной сами бы поговорили. Она скоро приедет. А вот маму уже не могу вытащить никуда, что-то она после болезни захандрила. Да и вообще, кажется, у нее того, – Татьяна покрутила пальцем у виска, – крыша поехала.

– Да что ты, Танюша! В наше время дамы ее возраста только жить начинают, слыхивал, что она большой тусовщицей некогда слыла.

– Кажется, те времена давно прошли. – В голосе скульпторши звучали печальные нотки.

– Ну-ну, не расстраивайся, все там будем! – утешил Лук Татьяну и лихо перевел разговор на другую тему: – Вам, людям творчества, о молодости надо думать, ее энергией подпитываться. Вон юная поросль, – он вновь обратил свое внимание на Полину, – она должна вас вдохновлять. Кстати, где такая красавица трудится? – Его любопытство выглядело совсем безобидным.

– Фотомодель!

– О-го! Молодец Денис. А казался таким робким!

– Не говорите, Лука Серафимович. Сама не ожидала, она Максу Спасскому позирует. Слышали о таком?

– А как же! У него девочки все как на подбор.

– Она тоже ничего, в ней характер и собственный стиль чувствуются, хоть и из провинции. Поглядите, как голову держит, как себя несет, и одежонка не из дешевых!

– Вижу-вижу, платье у Вали Юдашкина купила. Он его месяц на витрине в своем салоне на Кутузовском держал, уценил, девчонка, видно, глазастая.

– В Москве только глазастые задерживаются.

– Да, хороша! – причмокнул Лук. – Только зачем вам в семью девушку с такой профессией? А?