Капризы женской любви - Людмила Леонидова Страница 12

После встречи в ресторане у мамы начался роман с Аликом. Он действительно оказался в тот вечер случайно на дне рождения друга.

После такой исповеди мама тяжело вздохнула.

— Но ты можешь разыскать отца, — виновато сказала она. — Слышала, что у него все в порядке, он крутой бизнесмен и у него новая семья. Виктор — человек крепкий и очень упрямый. Пройдет через все. — Мама улыбнулась. Глаза ее просветлели. — Меня именно этим взял… всегда был решительным и очень конкретным.

«Вот и еще один красавец Алик в нашем девичьем роду», — подумала я и прервала свои воспоминания об одиноких женщинах и колдовских чарах ворожеи.

Мой сотовый трехдиапазонный телефон, который Влад купил специально для Америки, вынужденно молчал при перелете. Не успела я его включить, как он яростно затрезвонил.

— Ты где? — раздался в трубке взволнованный голос американского партнера Стива.

— В аэропорту Джона Кеннеди. А ты? — с надеждой в голосе поинтересовалась я, думая, что американец скажет: «Ситуация изменилась. Контракт отзываю».

— Я в пробке. Детка, стой там, где стоишь, и держи телефон включенным. Как хорошо, что я до тебя дозвонился. Ты у какого выхода?

Меня передернуло от слова «детка», хотя я знала, что у американцев это звучит нормально.

— Я посижу в баре, выпью кофе.

— О’кей, — коротко сказал он, и телефон замолчал.

А я, заказав чашку кофе с коньяком, предалась вновь воспоминаниям о судьбе, которую не удалось обмануть даже мне — четвертой в роду женщине, начиная от прабабушки Мадлен.

Рабочий телефон отца, который дала мама, принадлежал одной из его фирм.

— «Белый аист» слушает, — сладко прощебетал в трубке голос секретарши.

— «Белый аист»? Вы что, детей разводите? — решила поприкалываться я, потому что страшно нервничала.

— Вас что интересует? — сдержанно проговорила выученная на все случаи жизни секретарша.

— Чем вы конкретно занимаетесь? — Я решила исправиться.

— Наша фирма занимается поставками эксклюзивного постельного белья из Германии, самых дорогих фирм. А также перин, подушек, пуховых одеял.

— Разве у аистов есть пух?

— Вам что, собственно, нужно? — теряя терпение, не сдержалась секретарша.

— Мне нужен Виктор Максимович.

— По какому вопросу?

— По личному.

— Как вас представить?

Я назвалась, в трубке тотчас запиликала музыка. Уверенный голос: «Слушаю» — сразу же мне понравился.

Запинаясь я повторила свою фамилию, имя, отчество и собралась с духом, приготовившись вымолвить самое сокровенное.

— Ну, наконец-то, — радостно перебил меня голос в трубке. — Дождался. Приезжай.

— Куда? — Я затаила дыхание от счастья. Такого приема, конечно же, не ожидала.

— Как куда? Ко мне домой.

— А адрес?

— Боже, ну какие вы забывчивые.

«Это, наверное, мы с мамой», — подумала я. И, записав адрес, хотела распрощаться.

— Погоди, мою жену зовут Юлей. Ты можешь приехать прямо сейчас?

— Не знаю. — Конечно, такое радушие ошеломляло.

— Приезжай в любое время. Скажешь ей, я тебя пригласил.

Папа жил в самом центре в новом комплексе с резными башенками и красной крышей. Дверь в квартиру была открыта, и из нее выносили мебель.

— Не стой в дверях, проходи, — сказала мне молодая женщина, совсем ненамного старше меня.

— Вы Юля?

Она на ходу кивнула.

Я хотела раскрыть рот и представиться, но Юля замахала руками и прервала меня на полуслове:

— Знаю-знаю, Виктор Максимович мне звонил. Сейчас новую мебель занесут. Пойди пока в детскую с Машенькой познакомься.

Путаясь в лабиринтах огромных комнат, я продвигалась внутрь квартиры. Громкий плач, доносившийся через одну из дверей, остановил меня.

«Наверное, это и есть детская», — сообразила я и толкнула дверь.

— Почему ты так долго не шла? — В высокой кроватке стояла почти голенькая девочка и захлебывалась от слез.

Я растерялась.

— Одень меня. — Девочка сердито топнула ножкой.

Я стала одевать малышку.

Девочка перестала плакать и спросила:

— Ты теперь у нас жить будешь?

— Нет. — Я покачала головой. Девочка вновь приготовилась зареветь.

— Хочу, чтоб ты со мной жила.

— Хорошо-хорошо, — быстро пообещала я. Слезы высохли.

— А ты про курочку-рябу знаешь? — строго поинтересовалась Машенька.

Надевая на нее платьице, я кивнула.

— А у курочки вымя есть? — Машенька с любопытством заглянула мне в глаза.

— Вымя есть у коровки, — сообщила я ей.

— А как же курочка деток кормит? — Загоняя в тупик, Машенька уставилась на меня.

— Ну вот. — Вынув девочку из кроватки, я взяла ее за руку.

— Теперь кушать, — потребовала Машенька и потащила меня в кухню.

В просторном помещении метров сорок, не меньше — посредине за прилавком, где располагались плита и множество всяких приспособлений для готовки, стояла полная женщина в белом фартуке и колпаке, вероятно, повариха. Бросив взгляд на нас с Машенькой, она фыркнула:

— Неумеха ты, что ли? Посмотри, как ребенка одела?

Я повернулась к малышке и не обнаружила никаких изъянов в одежде.

— Колготки шерстяные надо было в шкафу взять.

Как в бумажных на холоде гулять с ней будешь?

— Да я не собираюсь с ней гулять.

Мой тон тетке в колпаке не понравился.

— Пойдешь как миленькая, — командирским голосом проговорила она. — Только вот Вовку из школы дождешься, и вместе пойдете. А теперь корми ребенка. — Повариха протянула мне белую пластиковую мисочку с кашей и показала на высокий стульчик, за который следовало посадить малышку.

— Не буду, — сразу же заявила Машенька и снова заревела.

В кухне появилась жена отца, Юля, и, взяв из шкафчика протертый до блеска стакан, налила в него что-то алкогольное из цветной бутылки:

— Ну как, все о’кей? — Почувствовав неладное, она перевела взгляд с поварихи на меня.

Повариха кивнула:

— Все в порядке, хозяйка, не беспокойтесь, разберемся. Занимайтесь своим делом.

Тут я не выдержала и вступила в разговор:

— А Виктор Максимович скоро придет? Я с ним повидаться хотела. Мне…