Оттенки моего безумия - Сабина Рейн Страница 12

Я подхожу ко второй раковине рядом с Джаредом и поправляю волосы, мою руки, все, что угодно, лишь бы перестать ощущать удушающую неловкость. Желание покинуть этот чокнутый дом никуда не делось. Теперь я безумно рада, что никогда не приходила сюда. Все здесь какое-то… ненормальное. Хотя дело даже не в доме, а в его обитателях.

– Хейли, правильно? – вновь раздается голос Джареда. Я поворачиваю голову в его сторону так резко, что удивляюсь, как не свернула шею. Сглотнув, киваю. – А языком?

– Что – языком? – непонимающе спрашиваю я. Джаред выглядит так, словно еще чуть-чуть, и взорвется диким хохотом. Чувствую себя идиоткой.

– Работать им умеешь?

– Меня зовут Хейли, – пищу я, словно кукла, а мои глаза расширяются. – Мне пора! – и вихрем вылетаю из комнаты. Никогда больше не зайду в этот чертов туалет.

Повернув вправо, я сталкиваюсь с кем-то и тут же падаю. Покачав головой, смотрю наверх и вижу парня. Черт побери, сколько приключений за несколько минут!

Однако вместо самодовольства я вижу широкую дружелюбную улыбку на лице, за которое поборолся бы любой скульптор. Протянув руку, незнакомец продолжает улыбаться.

Я принимаю помощь.

– Привет. Я… – Не успевает парень закончить, как его перебивает уже знакомый мне грубый голос.

– Проваливай, Кэс, – говорит Блейн, опершись плечом о стену и сложив внушительного размера руки на груди. Мне редко доводилось видеть качков, поэтому Блейн казался мне очень большим.

– Ты не можешь меня ненавидеть слишком долго, – рычит Кэс и поворачивается в сторону Блейна так резко, что задевает меня рукой, и я снова падаю. – Черт, прости, малышка.

Когда Кэс протягивает ладонь, я хочу принять его помощь во второй раз, потому что понимаю, он толкнул меня случайно. Но вдруг Блейн отдергивает руку Кэса и протягивает мне свою. Когда я вкладываю свои пальцы в его, не могу не заметить, что его кожа намного теплее и грубее, чем у Кэса.

Как я поняла, враг Блейна ухмыляется и, желая нам всего доброго, подмигивает мне и скрывается за углом.

– Оказывается, ты еще у нас и девочка-приключение, салага, – с неподдельным весельем шепчет мне на ухо Блейн.

Я поворачиваюсь к нему и сквозь зубы говорю:

– Перестань меня так называть! Мне двадцать два года!

– Дез ждет, – отвечает Блейн, и я поспешно направляюсь в сторону его комнаты и, когда дохожу до двери, слышу: – Салага.

Рыкнув себе под нос, захожу к Дезу, который сидит на кровати и внимательно читает мои конспекты. Кажется, я не видела картины милее, чем красавчик, занятый учебой. От воспоминаний о нашей дружбе и от развернувшейся передо мной картины по венам разливается тепло, и тогда я понимаю, что действительно скучала по Дезу Деррилу Вайлчману.

– Деррил, – шепчу я. Мне показалось, что я сказала это тихо, но судя по тому, как Дез резко поднял голову, мои слова прозвучали достаточно громко.

– Никто, кроме тебя, не называет меня вторым именем, – без тени веселья произносит Дез. – Пожалуйста, не делай так больше. Зови как угодно, только не Деррил. Я объяснял, что это имя умерло вместе… – Фраза обрывается и остается недоговоренной.

– Хорошо, – всего лишь отвечаю я, прекрасно его понимая.

Несмотря на то, каким веселым пытался казаться Дез, я знаю, что шрам у него не только на спине, но и глубоко внутри. В самом сердце. 

* * *

В комнате общежития меня уже поджидает Лана со своей фирменной выгнутой бровью. Серьезно, у этой девушки самые шикарные брови, которые мне когда-либо доводилось видеть. Она лежит на кровати, волосы собраны в пучок, в руках книга Эрнеста Хемингуэя.

– Это моя книга, – говорю я, указывая на нее пальцем. Лана, как никто другой, знает, что я просто ненавижу, когда трогают мои вещи.

– Ты ведь дочитала ее еще несколько дней назад, – невинным тоненьким голоском произносит она.

– Лучше бы ты взяла Арментроут! – ворчу я. – Это первое издание, мне пришлось растоптать ступни в кровь, чтобы заработать на него. Я откладывала деньги с пятнадцати лет!

– Да-да, и потом твоя мама добавила тебе еще несколько тысяч баксов. Слушай, отец перед смертью оставил тебе немаленькое количество денег, зачем ты работала, если могла позволить себе этот кусок бумаги с буквами без усердного труда?

– Я не собираюсь тратить наследство без нужды. Я хотела купить эту книгу сама. Идти к цели самостоятельно намного интереснее, чем использовать готовые средства на получение желаемого, – всего лишь отвечаю я, надеясь, что соседка поймет меня правильно.

– Ясно, – немного помолчав, говорит Лана и, повернув голову к книге, бурчит: – Я буду аккуратна.

Когда я решаю, что наш самый долгий разговор в жизни окончен, она спрашивает:

– Где ты, кстати, была?

– А что? – слишком поспешно выпаливаю я.

– Просто обычно тебя нет по субботам и воскресеньям, – пожимает плечами Лана. – Тусовалась со своими друзьями-лузерами?

– Они не лузеры, Лана, – скрежещу зубами я.

– Признаю, Зак красавчик. Но разве тебе не скучно с ними? Не хочется сходить, например, на вечеринку?

Лана никогда не обращалась ко мне с подобными расспросами, и поэтому я всеми силами пытаюсь понять, что же ей нужно и с чего такой интерес к моим товарищам.

– Нет, – твердо отвечаю я и скрываюсь за дверью ванной комнаты. Сев на крышку унитаза, перевариваю все, что сегодня случилось.

Должна признать, что день вышел насыщенный. Местами, я бы даже сказала, безумный. Мне и в голову не могло прийти, что я когда-нибудь переступлю порог дома братства и буду сидеть в компании смущающих меня парней.

После того как я назвала Деза вторым именем, его веселое настроение улетучилось и больше не появлялось. В какой-то мере мне было стыдно, но в то же время я была рада так его назвать. Что-то было в его втором имени родное… знакомое… близкое моему трепещущему сердцу.

Блейн, к счастью, больше не появлялся в комнате Деза, в его присутствии я чувствовала себя особенно неловко.

Я думала, что после того как парни чуть не сбили меня, посыпятся вопросы, требования развернутого ответа. Но ничего такого не было. Никто из них не вспоминал о том случае, за что я очень благодарна, несмотря ни на что.

Однако по взгляду Деза было несложно понять, что он догадался – я одна из ночных художников.

Проливной дождь. Но я собираюсь с силами и выхожу, зная, что промокну. Зонтик сломался, а новый купить я не в состоянии, поэтому, когда я преодолел расстояние между дверью и машиной, меня можно было смело брать и отжимать в стиральной машинке.

Сегодня день визита к матери. После насыщенной недели я даже рад побывать в ее тихом домике за городом. Однако не уверен, что по-настоящему смогу отдохнуть, ведь нам предстоит долгая и нужная беседа о том, что делать с Джезом.