Среди тысячи слов - Эмма Скотт Страница 12

– Точно мои мысли, – сказал Мартин.

– Хорошего вечера, парни.

Двери закрылась, и мы с Мартином оказались вдвоем.

– Весь актерский состав бы устроил тебе вечеринку в честь дня рождения, если бы ты им позволил, – сказал Мартин, завязывая шнурки.

– У нас вечеринка, – ответил я. – Вечеринка труппы. Завтра вечером после закрытия спектакля.

– Это не одно и то же…

– Невелика разница, – ответил я. – Мне девятнадцать, а я все еще в старшей школе – это чертовски грустно.

На лице Мартина появилось беспокойство, и я сразу пожалел, что не удержал свой чертов рот на замке.

– Это не твоя вина, – заметил он, удерживая мой взгляд в зеркале. – Из тебя выбили весь воздух, парень. Они оставили тебя, чтобы ты смог набрать его снова. Не стоит этого стыдиться.

Как и всегда, у меня не было достойного ответа на это, поэтому я сменил тему.

– «Гамлет?» – спросил я. – Я думал, что вы скорее выберете «Стеклянный зверинец» [21].

Мартин поднял руки:

– Лен прав. Я должен использовать талант, какой имею, а тебе нужно оказаться на сценах побольше. «Гамлет» – яркая роль, и она поможет нужным людям тебя заметить.

– Возможно.

– Не возможно. Это гарантировано. Я пытался связаться с несколькими агентствами, ищущими таланты. Несколькими важными особами из Нью-Йорка, одним из Лос-Анджелеса. Парень из Лос-Анджелеса уже согласился устроить тебе прослушивание этой весной.

Я откинулся на стуле.

– Ты шутишь?

Он положил руку мне на плечо.

– Мне неприятно терять тебя, Айзек, но я выпихну тебя из Хармони с помощью этой пьесы. Я хочу, чтобы «Гамлет» стал твоим великим финалом здесь.

Я уставился на него. Мартин знал об отношениях между мной и отцом. Он знал, что я коплю деньги, чтобы ко всем чертям вырваться из этого города. Наша свалка и бензоколонка не приносили дохода. Учитывая минимальную зарплату за уборку театра на должности неофициального разнорабочего Мартина и 30 долларов за каждый спектакль, в котором я играл, мне понадобится еще девятнадцать лет, чтобы заработать нужную сумму. Не говоря о том, что мои планы по спасению портила вина за то, что придется оставить батю напиваться одного до белочки в этом дерьмовом трейлере.

– Айзек, тебе нужно позаботиться о самом себе, – сказал Мартин. – Ты создан для чего-то большего и лучшего, чем то, что имеешь сейчас. И я знаю, что ты в это не веришь, но ты заслуживаешь чего-то лучшего.

Я отвернулся к зеркалу и стер последние следы засохшей крови под глазами.

– Сначала нужно пройти прослушивание, – ответил я напряженно.

Мартин хлопнул меня по спине.

– Ага, именно так. Не провали его.

Я издал нечленораздельный звук и вылез из-под его руки, чтобы натянуть ботинки.

– Направляешься домой? – спросил он. – Или на горячее свидание с одной из твоих женщин?

Я закатил глаза.

– Я иду на работу.

– Ни за что, – ответил он. – Сегодня у тебя выходной.

– Я не могу позволить себе взять выходной.

– Думаешь, я задержу твою зарплату? В твой день рождения?

Мартин поставил свою громоздкую потертую сумку на стол гримерной. Он порылся в ней и достал толстый красный конверт.

– С днем рождения, парень.

Мгновение я смотрел на Мартина, а потом взял конверт из его рук. Он был тяжелым, как подарочный сертификат. Возможно, из магазина одежды в Брэкстоне. Сердце упало в груди под весом всего, что Мартин сделал для меня этим вечером. Не просто подарил сертификат.

«Гамлет – роль всей моей жизни».

Агентства по поискам талантов.

Настоящую возможность выбраться отсюда.

На меня нахлынула волна благодарности, наполняя меня и мешая вырваться тем жалким словам, что я пытался произнести.

– Вы не обязаны этого делать. Ничего из этого. Но… я благодарен, – я прочистил горло и запихнул конверт в задний карман джинсов. – То есть правда. Спасибо.

– Это от меня и от Брэнды, – ответил Мартин. Его улыбка стала напряженной. – Как поведет себя твой старик сегодня вечером?

– Скорее всего, он приготовил вечеринку-сюрприз.

Мартин сложил руки на груди и пристально посмотрел на меня.

– Ты знаешь, как он будет себя вести, Марти. – Я надел кожаную куртку. – Вырубится или напьется, мечтая помахать кулаками.

– Будь осторожен. И помни: наши двери всегда открыты.

– Ага, ладно. Передай Брэнде спасибо от меня.

Он опустил руки, вздохнув.

– Конечно.

Взволнованный взгляд Мартина следовал за мной, как теплый ветер, к кабине моего старого голубого Dodge. Дыхание вырывалось паром из моего рта, когда я включил двигатель и дал ему медленно прогреться. Я обдумывал предложение Мартина, пытаясь определиться.

Форды жили в большом кирпичном доме на Фронтстрит. Перед ним стояли огромные клены, а вдоль тротуара – забор из кованого железа. Дом был построен в 1862 году, его переделали и обновили. Интерьер был наполнен эклектичными статуями и картинами, которые они насобирали за долгие годы у друзей-художников и привезли из дальних путешествий.

Я часто там бывал, и несколько раз, когда батя становился особо жестоким, я оставался в их гостевой. В такие ночи я часто думал о том, чтобы постоянно жить с Мартином и Брэндой. Я знал, что они меня примут. Мне девятнадцать, и я мог бы жить, где хотел. Батя не смог бы возразить. И все же…

Лежа на мягкой кровати в гостевой комнате Фордов с идеально работающим обогревателем, окруженный комфортом и крепкими кирпичными стенами вместо дешевых досок, я не мог заснуть. Я представлял отца одного в том дерьмовом трейлере и вспоминал, как, когда я был ребенком, еще до смерти мамы, он играл со мной в мяч. Или позволял мне притворяться, что я бреюсь по утрам перед зеркалом в ванной вместе с ним.

Батя был пьяницей-неудачником, но он был моей семьей.

На пассажирском кресле пикапа я достал из заднего кармана джинсов красный конверт. Он был красивым – скорее всего, из дорогого магазина канцелярии в Брэкстоне. Золотые театральные маски, трагедия и комедия, украшали конверт. Внутри лежало пятьдесят долларов и подарочная карта магазина одежды «Аутпост», тоже находившегося в Брэкстоне, а также записка, написанная аккуратным почерком Мартина:

Деньги потрать на что угодно. А сертификат используй для необходимого.

С днем рождения,