(не) просто сосед - Стася Андриевская Страница 12

После того, как она наконец-то уехала, Полина закрылась в ванной и как следует проревелась.

Было тошно от самой себя, от своей беспомощности и зависимости. Хотелось одного — прямо сейчас собрать Марусю и сбежать, но сковывал страх, что это может ударить, прежде всего, по самой Марусе. Так же, как когда-то давно ударило по Полине бегство бабушки. Ведь бабуля хотя и хотела как лучше, и делала всё, чтобы Полина не чувствовала себя ущербной… Она всё равно чувствовала. Хотя и не сразу, конечно.

Поначалу, когда ты ребёнок и в одних трусишках и босиком гоняешь с оравой таких же чумазиков — это одно, но чем старше, тем сильнее проявляется контраст деревни из окружения и города в крови. Презрительное «городская» в спину, за то, что отказываешься есть вяленую рыбу из которой только что, при тебе, пацаны выковыривали палочкой опарышей. За то, что самогонку пробовать отказываешься, за то, что в тринадцать лет ещё не «ходишь с мальчиком» Да много чего ещё!

А потом Полина приехала учиться в город, и всё повторилось с точностью до наоборот — теперь она слыла деревенщиной за то, что в грязную погоду поначалу надевала галоши или за то, что на пары брала с собой бутерброд — простой хлеб с маслом, а не шла обедать столовскими горячими пирожками и пиццами. А ещё «кофе» иногда по привычке называла «кофий» — как говорили у них в деревне, и не брезговала дешёвой подработкой — мытьём полов, например. Или что в свои шестнадцать всё ещё оставалась девственницей. В общем, тоже — много чего ещё, по мелочам. Даже Марк сразу же почувствовал, что она деревенская, и просто чудо какое-то, что именно это его в ней и привлекло! В отличие от свекрови, которую, похоже, именно это больше всего и раздражало.

Все эти годы Полина упорно старалась стать «своей», городской, и уже давным-давно ею стала — но в глубине души всё равно так и чувствовала себя приживалкой. Умом понимала, как это глупо, но всё равно комплексовала. И это и злило, и расстраивало. Как будто внутри неё жила маленькая, в чём-то виноватая девочка, с которой никак не удавалось договориться!

А ведь не пойди бабушка тогда на поводу у своих страхов и останься в городе — всё могло бы быть иначе!

Вот так же и с Марусей теперь. Ну как можно вот так просто взять и уйти? Во-первых, Марк ей всё-таки отец, а во-вторых, квартира-то его! И если Полина не потянет съёмное жильё, придётся ехать к бабушке в деревню, а там ни садика, ни школы уже не осталось. Ни работы. Не говоря уж о стремительно стареющем и спивающемся населении. В идеале — бабушку бы сюда перевезти, а не наоборот…

А ещё, ну если уж смотреть правде в лицо, Марк прав, она действительно виновата в том, что недодаёт ему. Ему же с самого начала нужно было больше. И если поначалу она старалась соответствовать его запросам, то со временем погрязла в рутине и заботах, и муж отошёл на второй план. Другие мужики в таких случаях постоянных любовниц заводят или по проституткам шляются, а этот всего лишь в сети развлекается. Противно, конечно, и обидно, но… Лучше, чем если бы в реале, так ведь?

Постаралась вогнать себя во «всё будет хорошо» и, вроде, даже слегка успокоилось, но в душе всё равно тревожно ныло.

За три недели вынужденного простоя мужики соскучились по работе. И по деньжатам, само собой, тоже. Им теперь даже в воскресенье было в радость выйти. Да и сам Руслан ещё на подъезде к сервису, в районе оптового рынка, почувствовал, как нутро скрутило от предвкушения. Потому что вот это всё — машины, гаражи, въевшийся в кожу мазут и запах железа — и есть его жизнь.

Вот Лорик, например, любит завести разговор о поиске себя, о предназначении. Маетно ей в проводницах, разлюбила она это дело, поезда уже на дух не переносит, терпит из последних сил — и дорогу, и пассажиров, и коллег, а куда ещё себя приткнуть не знает. Тренинги какие-то проходит, курсы, а толку — ноль.

У Руслана же всё проще — с раннего детства, словно ключевая деталь механизма, он встал на своё место и с тех пор из обоймы не выпадал.

Правда, однажды вышибло силой, да так вышибло, что, сидя на обувном производстве, выть хотелось от тоски по железу и механизмам — но и там всё выправилось. Потому что железо и механизмы, к счастью, есть везде. Были бы руки и голова.

Снаружи, возле ворот, его поджидал сплошь тонированный «Икс шестой» Мансурова. Ну что ж, если не гора к Магомету, то Магомет к горе. И не то, чтобы Руслан считал себя горой, но видать, Мансурову действительно очень надо.

Расшаркиваться и приглашать его на чай Руслан не стал, лишь кивнул мимоходом и сразу пошёл к себе. По пути обратил внимание на «новьё» — «Ауди-80», припаркованную на территории сервиса. Сильно покоцанная, местами гнилая. Навскидку — девяносто третьего — девяносто четвёртого года, даже модный в то время цвет «брызги шампанского» скорее всего оригинальной заводской покраски. Руслан остановился возле неё, заценил масштаб. Работы предстояло много, но вся интересная, можно сказать, творческая. Для души.

Заглянул в распахнутые настежь ворота первого ангара:

— Влад, здоров! Восьмидесятую кто поставил?

Из ямы под брюхом белого «Хёндая» показалась голова в засаленной бандане, протянулась для пожатия перепачканная рука:

— Здоров, Рус! Виталик какой-то вчера вечером пригнал. Сказал, сам с тобой свяжется. Маленький такой, шнырявый.

— Понял. Ладно, давай.

— Там ещё это, Кирилл две бочки масла заказал и расходников насобиралось. Проплатить надо, чтобы к концу недели пришли.

— Понял. Бодряков не наведывался?

— Да вроде нет. Не видал.

Руслан отошёл в сторону, набрал СМС:

«Виталь, здоров! Заценил твой раритет. Знатный. По срокам пока не скажу, а по цене чуть позже, как пробью по запчастям»

Краем глаза заметил, как от ворот к нему неспешно плывёт одутловатая, приземистая фигура Мансурова. В это же время получил ответ от Виталика:

«Здоров, Рус! Ну ты понял да, я хочу чтоб ты из неё эксклюзив сделал, типа своей камрюхи. И ещё вопрос — Артём сказал, ты решётки снимать будешь? Может, тебе тогда ручки с противовзломом поставить? У меня как раз есть»

«Это как?»

— Сказать честно, ожидал чего угодно, но что приедешь на такси… — напевно рассмеялся Мансур и протянул руку. — Здравствуй, Руслан.

Руслан ответил на пожатие:

— Сапожник без сапог, Валихан Айратович.

— Знаю я твои сапоги, — с укором качнул пальцем Мансуров. — Так восстановить, это надо золотые руки иметь! Во всём городе только одни такие знаю — твои. У меня в восемьдесят пятом новая «Камри» была, только чёрная. Козырная тачка! На тот момент одна из самых крутых в городе. Так вот, мне кажется та, новая, выглядела хуже, чем твоя восстановленная! А ты её за бесценок. Вай-вай… — покачал головой, помолчал. — Стены-то хоть достроил?

Руслан напрягся. Не нравилось ему это. Как под стеклянным колпаком — каждая зараза знает, чем и как живёшь. Бжикнуло ответное СМС от Витали: