Сводные влюбленные - Лана Кохана Страница 12

Я собиралась на двойное свидание в кафе: крутилась перед зеркалом, оценивая лиловое платье, в котором должна была почувствовать себя красивой. Нет, сногсшибательной. По крайней мере, так утверждала Диана. Только вот я не могла выполнить должного. В платье, что прилегало как вторая кожа, едва прикрывая ноги, я чувствовала себя голой. Кому как, но меня перспектива расхаживать голышом по улицам не воодушевляет.

Возможно, моя подруга не оценит подобного решения, но я все же переоделась. Мой выбор остановился на шифоновой блузке и юбке с завышенной талией — образе, в котором Макс назвал меня красавицей.

Он обещал приехать завтра вечером. Наши тайные ночные встречи воодушевляют и заставляют улыбаться.

Эх, если бы он еще на них не на мотоцикле приезжал. Того гляди, однажды не доедет…

Я запихнула пачку влажных салфеток в сумку. У нормальных девушек там лежит переносная косметичка, а у меня — перцовый баллончик от брата и шокер от папы. Пригодятся, если мясо будет пресным или не прожаренным. Ну, или если Коул Скотт окажется маньяком.

***

Коул Скотт учится в другой школе, но хорошо общается с парнем Дианы. Подруга устроила это двойное свидание в надежде, что я «не останусь старой девой» в мои-то шестнадцать лет. Я не особо сопротивлялась.

Во-первых, я единственная из нашей группки, у кого нет парня. Даже Нелли встречается с Андерсоном. Хотя он ботаник, а Диана говорит, что это не считается.

Во-вторых, в нашей школе со мной, вроде как, побаиваются встречаться. За это нужно отвесить низкий поклон моему драчливому братцу. Если бы не Макс, возможно, я была бы сейчас с МакКензи. Теперь он просто невероятно привлекательный, а еще весь из себя такой загадочный и неприступный.

— Привет, Полетт! — Диана помахала мне рукой, окидывая недовольным взглядом наряд, и представила нас с Коулом друг другу.

У него длинноватые волосы и нос, зато милая улыбка. Неплохое чувство юмора и умение поддержать разговор парня скрасили вечер, но за ужин я платила сама, так как этот «джентльмен» как-то совсем уж не по-джентльменски намекал на мой «непомерный аппетит». Это ведь только первое свидание, а он уже считает, сколько салата я съела и не прихватила ли лишнюю ложку мороженного. Подумать только!

Жаль, но ничего у нас не выйдет. Хотя нет, вру, не жаль. Как раз наоборот — домой шла в на удивление приподнятом настроении.

Диана и Кларисса будут пускать пену изо рта, когда узнают о моем решении. В конце концов, одна из них устроила это свидание, а второй я, видите ли, перед глазами маячу и статус порчу своей нетронутостью. Зато я знаю, кто меня поймет.

Братец. Моя тихая гавань. Моя нерушимая стена.

За последние пару лет он знатно возмужал и окреп. Надо этим воспользоваться! Попрошу, чтобы покатал на ручках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Макс, 20 лет

— Поверить не могу, что ты снова это сделал! — причитала Этти. — Тебе нужно записаться на уроки контроля гнева или к психотерапевту. Сколько можно? Из-за тебя я останусь престарелой девственницей!

Как по мне, так довольно неплохая перспектива.

— Ты еще маленькая, чтобы таким заниматься.

— Мне семнадцать! И чтоб до этого дошло, нужно хотя бы в отношения вступить. А ты мне не даешь! Нельзя избивать всех, кто ко мне прикасается! — Она ткнула в меня пальцем.

— Этот козел отделался малой кровью, — стоял на своем я. — Ему нужно было зубы повыбивать, чтобы он их своими грязными руками собирал, а не девушек за задницы лапал!

— Да не успел он меня как полагается полапать!

— Как полагается?! Ему не полагается даже дышать в твою сторону!

Я попытался остановить Этти, ухватить за локоть, но она отскочила в сторону и продолжила дуться.

На улице было темно. Мы ушли слишком далеко от шумного дома, из двери которого лился свет и вываливались пьяные тела. И только луна создавала переливы на заплетенных волосах сестренки, отбрасывала тени на тело, прорисовывая плавные изгибы.

— Как от меня так ты всех отбиваешь, а как самому глазки строят — так на, пожалуйста!

— Да брось, Этти. Тони — плохой выбор. Ты же знаешь, у парней в этом возрасте одно на уме.

— Ты в этом возрасте, — прищурилась она.

— Именно.

Грудь сестренки раздулась пуще прежнего, а челюсть сжалась плотнее. Она смотрела на меня так, словно я снова покрасил ее кота в розовый цвет.

Пончик, если ты меня слышишь, знай, я сожалею!

— Этти, я ведь о тебе забочусь.

Я сделал шаг к сестренке и потер маленькие плечи, пользуясь тем, что от меня не отбиваются. Напряжение сделало ее тело менее пластичным, но кожа осталась мягкой. Мне так хотелось и дальше касаться девушки, однако она стряхнула мои руки, перекинула обе косы за спину и, гордо вздернув подбородок, зашагала в направлении дома.

За всю дорогу ни один из нас не проронил ни слова. Родители беззвучно задали вопрос: «Что с ней?», когда Этти, не удостоив их внимания, убежала к себе в комнату. Я тяжело вздохнул и почесал затылок:

— Гормоны, наверное.

До меня донесся хлопок двери, от звуковой волны которого у Пон-Пона шерсть встала дыбом. Он начал носиться по дому так, словно у него бешенство. Весь в хозяйку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Полетт, 17 лет

Мама вечно разгуливает по дому в одних трусах. С тех пор, как Макс уехал в университет, этот беспредел усугубился. Хотя порой даже забавно наблюдать, как она начинает метаться по дому, когда раздается звонок в дверь.