Не бойся, ты со мной! - Мелани Милберн Страница 12

– Вы хотите покормить девочку? – спросила она.

Их глаза на секунду встретились.

– А почему бы и нет? – наконец ответил он, встал и взял Джорджию на руки.

Как только он сел, Нина вручила ему бутылочку и мягкую салфетку, а сама откинулась на спинку стула.

Наблюдая за тем, как он ловко и нежно обращается с племянницей, девушка задавалась вопросом: хочет ли он завести собственных детей? Если да, то почему вступает в фиктивный брак без любви? Она знала, что итальянцы – народ, почитающий семью и наличие детей, прочный фундамент для серьезных отношений. Но жениться на незнакомке, пускай она и мать ребенка твоего брата, вовсе не входит в обязанности перед семьей. Хотя она и сама выходит замуж ради того, чтобы остаться рядом с Джорджией. Возможно, он аннулирует брак, как только сможет забрать Джорджию из-под ее опеки. Ведь однажды правда всплывет наружу…

Желудок снова заурчал, но девушка оттолкнула от себя меню.

– Вы не голодны? – спросил Марк.

– Я буду кофе. – Нина посмотрела в сторону. – Черный.

Подошла официантка принять заказ. Ребенок уже допил все содержимое бутылочки и блаженно ворковал на руках у Марка.

– Сколько ей? – спросила молодая девушка.

– Четыре месяца, – ответила Нина.

Официантка улыбнулась, перевела взгляд с девочки на мужчину.

– На папу похожа.

Нина уже была готова сказать, что Марк не отец Джорджии, но в последнюю минуту остановилась.

– Да, – ответила она, пораженная тем, что прежде не рассмотрела этого сходства.

Те же темно-карие глаза, шелковистые черные волосы и оливковая кожа. Впрочем, от Нади Джорджии тоже кое-что досталось: розовый ротик и слегка вздернутый носик.

Официантка, приняв заказ на кофе, удалилась. Марк осторожно прижал девочку к плечу, мягко поглаживая спинку.

– Вы когда-нибудь думали о том, чтобы в будущем завести собственных детей? – сорвалось у Нины с языка.

Она могла поклясться, что видела мелькнувшее в глубине черных глаз сожаление.

– Нет. – Мужчина переложил Джорджию на другое плечо. – В мои планы семья не входила.

Его ответ заинтриговал Нину. Марка трудно представить убежденным холостяком.

– Ваш отец придумал поженить нас? В его глазах мелькнуло удивление.

– Почему вы так решили?

– Догадалась, – Нина теребила край скатерти, всячески избегая смотреть ему в глаза. – Я слышала, итальянцы обожают детей.

– Поэтому вы послали ему письмо, чтобы повернуть кинжал в сердце, – усмехнулся он, наклоняясь над столом, чтобы другие посетители не могли слышать его слов. – Вы когда-нибудь задумывались, какую боль причиняете пожилому человеку, который делает все возможное, чтобы справиться с горем?

Ей мучительно захотелось признаться в том, что не она, а ее сестра поступила так необдуманно.

– Это было очень неразумно с моей стороны. Прошу прощения, – она с трудом подняла на него глаза.

Марк замер от удивления. Нина сама едва ли могла вспомнить случай, когда Надя извинялась.

– Иногда извинений недостаточно, – опомнился он, откидываясь на спинку кресла. – Однажды нанесенные раны не заживают до конца.

Нина отважилась согласиться с его изречением.

– Я знаю. – Она уставилась на бочонки для специй, выполненные в форме солдатиков. – Я плохо соображала тогда… едва понимала, что делала.

Молчание нарушило хихиканье Джорджии, та нашла карман на рубашке Марка забавным и с восторгом вцепилась в него.

– Вы намеренно загнали моего брата в ловушку, – с укором констатировал он. – Старый трюк.

Нина хотела бы ответить отрицательно, но не могла. Надя поделилась с ней планом подсадить Андре на крючок с помощью внезапной беременности, и как она ни старалась уговорить сестру не делать этого, все было напрасно. И тогда, и сейчас Нина мучилась сознанием вины.

– Непростительная глупость… – процедила сквозь зубы Нина. – Я и не знала, как все обернется… для меня.

Она рискнула поднять на Марка глаза и увидела, что выражение его лица смягчилось. Он наблюдал за девочкой, которая возилась в его руках, устраиваясь ко сну.

– Я не знаю никого, кто бы не ошибался, – ответил он, и Нина робко улыбнулась.

– Только не говорите мне, что великий Марк Марселло совершал ошибки.

Он на секунду перевел взгляд с ребенка на девушку.

– В прошлом я неправильно судил о людях. Какие шрамы остались в его душе? Страдания сделали его осторожным? Почему формальный брак для него лучше, чем брак по любви? Жена на бумаге удобнее, чем…

Его жена.

Нина вдруг запаниковала. Им придется жить под одной крышей, пользоваться одними комнатами, общаться с одними людьми. Она вдруг представила его выходящим из душа с полотенцем вокруг бедер. Утро. Он еще не брился. Многим женщинам нравится приятное покалывание мужской щетины на своей коже…

Нина заерзала на стуле, ее глаза смотрели виновато.

– Что-то не так? – спросил он. – Вы выглядите странно.

– Правда? – Она кинула на него один из тех циничных взглядов, подмеченных у сестры. – Вы так хорошо меня узнали… – девушка сверилась с датой на часах, – меньше чем за неделю?

– Я знаком с вашим типом женщин, – съязвил он.

– У вас все под одну гребенку? Он усмехнулся.

– Я умею разглядеть опасность.

– Вы находите меня опасной? – рассмеялась Нина. – Чем же я могу вам угрожать? Сексуальной привлекательностью?

Его губы сжались, и она поняла, что попала в точку. Он испытывал влечение к женщине, роль которой она играла. Есть ли шанс у настоящей Нины, без ребенка, без дурной репутации, без модных шмоток привлечь его внимание? Нины, которая сама находится в большой опасности влюбиться в человека, презирающего ее.

– Я не ваш поклонник и боюсь, не из тех, кто сыплет комплиментами.

– Но вы находите меня привлекательной? – Нина вопросительно изогнула бровь. – Признайтесь.

– Мне не в чем признаваться. Такие женщины, как вы, считают себя неотразимыми, но я так не думаю. Полагаете, меня легко завлечь с помощью тугой груди, надутых щечек и томных глаз?

Она поджала губы.

– Я чувствую ваш интерес и могу проверить его, опустив руку к вам на бедро.

Некоторое время они с вызовом смотрели друг на друга. Она заметила, что Марк слегка отодвинул стул, словно не доверял ей, мало ли что придет в голову глупей женщине. Неужели он действительно возбужден? Что бы он сделал, если бы она вдруг припала к его губам?