Метель - Алина Аркади Страница 12

– Понял уже, – сглатывает, не отводя взгляда и изучая меня. – Так бы и сказали, что внучка Ильича. Я бы тогда…

– Что? – прищуриваюсь. – Отказался бы от язвительных комментариев или протянул руку помощи?

– Я протягивал, – оправдывается и делает шаг назад, увеличивая дистанцию и отходя к двери.

– Неискренне как-то протягивал. Скорее, наслаждался моими попытками подняться и сохранить остатки гордости на глазах у любопытных зрителей.

– Тоже хороша, – неожиданно заводится и шагает вперёд. Вновь оказываемся слишком близко друг к другу. – Вырядилась, как на светский приём, вышагивая на высоченных шпильках. Да ещё и с пакетом продуктов…

– Мог бы и помочь донести! – повышаю голос и перехожу на «ты», вступая в полемику с мужчиной, не желающим уступать. – Или предложить довезти домой, чтобы я на высоченных шпильках, – кривляюсь, имитируя сказанное им словосочетание, – не свернула себе шею где-нибудь.

– Да я хотел! Но ты рыкнула, обозвав меня сказочником, и сорвалась с места.

– Я-я-я?!

– Да. Ты! Стая гончих бы не догнала. Уверен, если бы поехал следом, к сказочнику добавилось бы множество неприятных эпитетов.

– Так ты испугался просто? А, вот оно что. И как я сразу не догадалась! Большой бородатый мужик не извинился только потому, что испугался хрупкую девушку, – упираюсь пальчиком в его грудь, желая проделать дыру.

– Да я хотел извиниться! – Сказочник перекрикивает меня, повышая голос. – Поэтому и пришёл к Ильичу.

– А ты Ильича, что ли, сбил?

– Поспрашивал, тебя не знает никто, вот и пришёл к Ильичу, чтобы узнать, кто такая и откуда.

– Узнал? – складываю руки на груди.

– Узнал.

– Извиняйся, – требую, ожидая самых искренних слов.

– Извини, – выплёвывает одно слово и разворачивается, покидая кухню. Через несколько секунд входная дверь отворяется, и мужчина несётся к калитке.

Часто дышу, как после многокилометрового марафона, и борюсь с желанием броситься вдогонку и придушить наглеца. Его извинения больше похожи на одолжение. Искренностью там и не пахнет.

– Вот же… Сказочник, – рычу себе под нос и мчусь в комнату, чтобы из окна, которое выходит на улицу, увидеть, как срывается с места машина.

Обычно спокойная и рассудительная, я вспыхнула мгновенно, когда Сказочник начал мямлить и оправдываться. Вероятно, ему стало неловко в присутствии деда, хотя по тону не скажешь.

– Мань, а что это было? – Голос дедушки за спиной напоминает, что мне придётся объясниться.

– Отбой Василичу. Нашёлся мой обидчик…

– Алексей, что ли?

– Он самый.

– Уверен, Мань, он не специально. Не такой он, чтобы…

– А ты откуда его знаешь? – опускаюсь на край кровати, сосредоточив своё внимание на дедушке.

– Да он уже четыре года сюда приезжает. Простой, открытый парень. Как все. Сестра двоюродная у него в Магадане живёт. Первый раз наведался к ней в гости, потому что они долго не виделись. Уж не знаю причину. А потом окрестности начал осматривать, на маяке у меня побывал. Интересно ему было, как живём, что делаем, чем занимаемся… После с мужиками на охоту стал ходить, пристрастился, так сказать, к нашему делу. Понравилось. На медведя ходили ради интереса, потом на пушных, на дичь. С соболем у него не срослось, – вздыхает дед, тяжело опускаясь в кресло. – Сама знаешь, на него чуйку иметь нужно. А вот на лося понравилось: охота быстрая, добыча значительная. Каждый год Алексей появляется недели на три, ко мне обязательно заезжает.

– И о чём говорите?

– О тебе.

– Что?!

Даже не хочу представлять, что дедушка поведал обо мне Сказочнику, и в какие нюансы моей жизни тот посвящён. Надеюсь, мой родной человек не рассказал постороннему мужчине того, о чём я сама желаю не вспоминать.

– Ну… в общих чертах, – оправдывается дед, но глаза отводит, не желая быть раскрытым.

– В общих чертах? Деда, что-то слишком болтлив ты стал, – прищуриваюсь, с недоверием посматривая на него. – Вернувшись домой, обнаруживаю, что весь посёлок осведомлён о несуществующем женихе, а чужой человек в курсе подробностей моей жизни. И кажется мне, что твой Алексей знает обо мне больше, чем я сама. Так ведь?

– Мань, я же ему рассказал, какая ты у меня умная, красивая, воспитанная…

– О-о-о, – не могу сдержать эмоций, – теперь Алексей решит, что Ефрем Ильич наглым образом его обманул. Потому что наша с ним беседа мало походила на разговор воспитанных людей.

– Так ты сама на него накинулась. Он вообще-то извиниться пришёл.

– Ну знаешь… – задыхаюсь от возмущения.

Интересно получается: пострадала я, а дедушка выгораживает Сказочника. Мало кто способен расположить Ефрема Ильича к себе, а тем более заполучить его в качестве защитника. Не так прост этот самый Алексей, и уверена, дедушка понятия не имеет, что он собой представляет на самом деле. Необходимо расспросить местных, которые контактировали со Сказочником.

– Это тебя в Москве так научили: при знакомстве с человеком сразу нападать на него?

– Деда!

– Я тебя не так воспитывал, – выставляет ладонь, останавливая тем самым яростную тираду, готовую сорваться с моих губ. – Извинения Алексея необходимо принять и конфликт закончить. Я всё сказал, – разворачивается и необычно бодрым шагом покидает мою комнату.

Обалдеть! Не верю сама себе, когда прокручиваю каждое слово, силясь смириться с выводами деда. Неожиданно и неприятно. И, чтобы доказать, что его драгоценный Алексей – примитивная подделка, решаю сделать всё, чтобы заставить мужчину показать своё истинное лицо.

Алексей

Ну точно бешеная!

Срываюсь с места, не разбирая дороги и направления. Вспоминаю, как утром прошёлся по знакомым и расспрашивал о девушке со светлыми волосами, которая шла в сторону Олимпийской, в надежде, что хоть кто-то подскажет, кого мне искать. Вспомнил про Ильича, который знал всех и каждого. И что? Встретил ту самую в его доме.

Внучка. Та самая Маша, о которой он мне поведал с десяток историй за последние несколько лет. Так расписывал достоинства, что в какой-то момент во мне вспыхнуло непреодолимое желание познакомиться с этой замечательной девушкой. Познакомился… Усмехаюсь, встряхивая головой и вспоминая наш эмоциональный разговор с её обвинениями и моими, уже никому не нужными, извинениями.

Неожиданно для себя самого завёлся и не смог остановиться, сжигаемый серебристым огнём. Дай ей волю – уничтожила бы. С ней нужно аккуратно, в противном случае могу не вернуться в Москву. Или не вернуться целым.

Но с другой стороны, Маша, неожиданно и не вовремя, зажгла внутри необъяснимое и пока для меня непонятное чувство, заставляющее звенеть внутренности.

Конец ознакомительного фрагмента