Острые края - Джейн Энн Кренц Страница 12

— А если вам не удастся выяснить ничего такого, чего не указал в своем рапорте шериф Писфул Джоунс? — с интересом спросила она.

— Тогда я скажу исполнителям завещания, что с Дэвентри в самом деле произошел несчастный случай.

Юджиния пожалела, что не может видеть глаза Колфакса, но, возможно, это и к лучшему.

— А что подсказывает вам интуиция?

Колфакс приподнял уголок рта.

— Профессиональная интуиция подсказывает, что это был несчастный случай.

— Интересно, почему меня это не удивляет?

— По-моему, вы мне не доверяете, мисс Свифт.

Внезапно Юджиния почувствовала, как по шее и по затылку у нее побежали мурашки.

— С чего вы взяли?

Колфакс выбрался из машины одним ленивым, обманчиво медленным, точно рассчитанным движением, захлопнул дверцу, положил руку на крышу автомобиля и, наклонившись к открытому окну, сказал:

— Должен признаться, у меня к вам такое же отношение.

— Что вы этим хотите сказать? — возмутилась Юджиния.

— Я тоже вам не доверяю, мисс Свифт, — с улыбкой ответил Сайрус. — Но все же дам один бесплатный совет. Не совершайте ошибку, недооценивая меня.

— Я не очень ценю полученное бесплатно, — съязвила она.

— Ладно, если предпочитаете заплатить полную цену, ради Бога. Однако по отношению к вам я не собираюсь повторять вашу ошибку.

— Правда?

— Клянусь. Я уважаю вас как эксперта-профессионала. Прошлой весной при организации и проведении выставки древнего стекла в Либрукском музее вы проделали огромную работу.

— Вы видели «Сквозь тьму стекла»? — удивилась Юджиния.

— Я трижды прилетал из Портленда, чтобы насладиться великолепным зрелищем. Там было все — и внешняя красота, и ощущение этой самой «пыли веков». Более того, вам удалось создать атмосферу заинтересованного возбуждения, которая привлекает толпы людей. Мне лично особенно понравились экспонаты четвертого века, времен Римской империи.

— Спасибо. — Юджиния с неудовольствием отметила, что явная лесть Колфакса оказала на нее расслабляющее действие. В то же время она не могла скрыть удивления по поводу его интереса к предмету, изучению которого она посвятила всю жизнь. — Вы сказали, что были на выставке три раза!

— Ну да. Один раз я даже прихватил с собой племянника. Рику тоже очень понравилось. Хорошо, когда парнишка его возраста задумывается о прошлом.

Юджиния подавила ощущение легкой эйфории, которое грозило ей потерей бдительности. Если Колфакс от недвусмысленных угроз перещел к неприкрытым комплиментам, значит, на то есть причина и нужно соблюдать осторожность.

— Я и не знала, что вы интересуетесь старинными изделиями из стекла, — холодновато сказала она.

— Я заинтересовался ими около трех лет назад. Есть нечто магическое и интригующее в предметах, которые сделаны из такого хрупкого материала, как стекло, но все же сохранились в течение столь долгого времени, не так ли?

Его упоминание о недавно проснувшемся интересе к стеклу прозвучало для Юджинии громким сигналом тревоги. Если верить Салли Уоррен, он был ранен в момент ограбления, которое произошло как раз три года назад. Примерно тогда же убили его жену, исчез его партнер и бесследно испарился неизвестный предмет, являвшийся целью грабителей.

И все это случилось три года назад.

Не надо обладать способностями провидца, чтобы сделать вывод: тут что-то нечисто.

— Стекло — удивительная субстанция, — осторожно произнесла Юджиния. — И не обязательно хрупкая. Стекло можно сделать таким прочным, что оно выдержит удар пули.

— Как говорил мой дедушка Бо, сила может принимать разные формы. — Сайрус выпрямился, будто собираясь направиться к своему джипу, однако замешкался, словно ему в голову пришла неожиданная мысль. — Если я правильно вас понял, вы не очень доверяете бесплатным советам, тем не менее я должен сообщить вам еще кое-что о себе.

— В самом деле? — улыбнулась Юджиния.

— Когда меня всерьез что-то интересует, я, случается, забываю обо всем остальном. Поэтому лучше не становиться на моем пути.

Юджинии показалось, что затылок ее стиснули чьи-то холодные пальцы.

— Кажется, вы снова решили прибегнуть к угрозам. Знаете, это подходит вам больше, чем умные разговоры о древних произведениях искусства.

— Может, объявим временное перемирие? Жизнь была бы куда проще и приятнее, если бы мы постоянно не пытались вцепиться друг другу в горло.

— Вы меня удивляете. По-моему, вцепляться другим в глотку для вас привычное дело.

— Для меня это что-то вроде закуски, которую я пробую лишь иногда. Значит, перемирия не будет?

— Видимо, так, — ответила Юджиния. Какое перемирие с человеком, который лжет!

— Ваша начальница хотела, чтобы вы думали обо мне как о мере предосторожности.

— Да, знаю. Лекарство от гриппа.

— Вот-вот, — кивнул Сайрус. — Или презерватив. Глаза Юджинии сверкнули.

— Что бы ни думала на этот счет Табита, я не нуждаюсь в телохранителе. Более того, мне не понравилось, как вы убеждали ее в обратном.

— Ну, дело ваше.

Колфакс зашагал прочь между двумя рядами автомобилей, а Юджиния откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди. Надменный ублюдок. Пытался запугать ее, и ему это почти удалось. Но зачем?

В зеркале она видела, как детектив неторопливо шел к своему джипу. Человек, который всегда в своей тарелке, физически и морально. Интересно, что может заставить его двигаться быстро? Вероятно, что-нибудь очень-очень важное.

Словно почувствовав ее взгляд, Колфакс, открыв дверцу машины, оглянулся. Солнце вскипало серебром на линзах его зеркальных очков. Юджиния быстро отвела глаза, но поняла, что он успел все заметить. Не укрылась от нее и появившаяся на лице Сайруса довольная улыбка.

Паром нырнул в туман. Бесформенная, невесомая серая масса сомкнулась вокруг него и его пассажиров, разом отделив их от солнечного света и остального мира.

Юджиния прислушивалась к шлепкам волн по корпусу судна, думая о том, как будет сосуществовать на одной кухне с Сайрусом Чендлером Колфаксом.

Человек, бывший когда-то Дэмиеном Марчем, расслабленно вытянулся в белом шезлонге, стоящем на белоснежных плитках у бассейна с бирюзовой водой. Он пил из антикварного стакана джин с тоником и смотрел вдаль, в лазурные просторы Карибского моря.

Всю жизнь он стремился окружить себя красотой и совершенством. Красота вызывала у него не меньшее вожделение, чем у других мужчин секс. Очень давно он понял, что деньги — ключ к обладанию и тем и другим, с помощью денег можно купить власть, а власть давала возможность стать владельцем множества прекрасных, совершенных вещей.