Горы любви - Элен Алекс Страница 12

– Что вы, дело не во мне, она сама не любит никуда ездить, она так расстраивается, когда врачи прописывают ей путешествия, правда, дорогая? Вы только посмотрите, как она расстроена.

Все посмотрели на Амалию. Она очень даже неплохо для такого расстройства ела.

– Да, мы прекрасно понимаем, – сказали мировые светила, строго глянув на Амалию, – но ей это необходимо. Ее изможденному организму нужна смена окружающей обстановки. Точно так же как свежий ветер, капли дождя и лучи солнца необходимы молодым росткам деревьев и цветов после долгой тяжелой зимы.

И светила вытащили носовые платки и тщательно оттерли пот со своих трудолюбивых лысин, а заодно незаметно покивали Амалии Рэндон и ее подруге Кларе, мол, деньги они сегодня вполне отработали.

– А мы с папой Тимом все равно считаем, что наша дорогая невестка слишком часто для такой тяжелей болезни путешествует. Наш сын не успевает оплачивать счета, присылаемые из разных уголков земли, – сбила праздничный настрой нетактичная мама Ирма. – Я, например, на месте нашей дорогой невестки лежала бы тихонечко где-нибудь у камина и вязала, а не следовала нелепым врачебным инструкциям, которые она слишком часто в последние годы получает.

Ты на своем месте будешь тихонечко лежать где-нибудь у камина, старая коряга, а я в своей жизни буду делать то, что хочу я сама, а не то, чего хотите вы, мои дорогие родственники, с чувством подумала Амалия Рэндон.

Вслух же, обращаясь к Мэлу Рэндону, она горестно сказала:

– Да, мама права, слишком много средств уходит на мою болезнь из семейного бюджета.

– Простите, – обратились к маме Ирме врачи, – у вас какое медицинское образование?

– Нулевое, – мило улыбнулась та, – но я думаю, мне этого вполне достаточно для того, чтобы понять, что тут что-то не так. Тут, по всей видимости, какой-то заговор.

– Что ты, дорогая, – возразил ей наевшийся папа Тим, – не могла же наша дорогая Амалия подкупить всех врачей в стране.

– Мама, – обратился к маме Ирме Мэл Рэндон, – по-моему, счета моей жены – это мое личное дело.

– Милый, – слабым голосом обратилась к Мэлу Рэндону несчастная Амалия, – по-моему, твоя мама абсолютно права, нам совершенно не обязательно так заботиться о моем здоровье.

Клара ела молча, она испытывала не самые плохие чувства от еды и от бесконечного фарса и недоверия, который царил за столом.

– Ты будешь делать то, что пропишут тебе доктора, – сказал Мэл Рэндон Амалии.

– Но я так не люблю отлучаться из дома, я люблю быть здесь с вами, – пожаловалась Мэлу Рэндону Амалия.

– Но я тоже уезжаю на съемки, неужели ты забыла?

– Как, уже уезжаешь? – притворно ужаснулась Амалия.

– Да, уже уезжаю.

– И сколько продлятся съемки, сынок? – спросил Мэла Рэндона заботливый папа Тим.

– Месяца четыре.

– Так долго? – сказала Амалия.

– Там будет несколько серий, – не моргнув глазом, соврал Мэл, – так что можешь спокойно ехать и поправлять здоровье.

– А мы опять одни останемся? – вдруг окончательно расстроилась мама Ирма, – одни, в таком огромном и пустом доме?

– Что ты, дорогая, – поспешил ее утешить папа Тим, – у нас ведь есть внук, мы будем заниматься его воспитанием.

– Ну уж нет, – подал голос возмущенный Стив Рэндон, – что угодно, только не это, а то я тоже куда-нибудь уеду.

А Стив в это время уже встал из-за стола и последние слова произносил, стоя в дверях гостиной. И так получилось, что в это самое время недалеко от него проходила по своим делам новая горничная Рэндонов, симпатичная темноглазая девушка, кажется, ее звали Нэнси Рубенс. И на последних словах Стива о том, что он уедет, девушка вдруг слегка вздрогнула и посмотрела на него.

Стив тоже посмотрел на девушку. Доли секунды продолжался этот взгляд, в котором молодые люди принадлежали только друг другу и никому больше. И все. Больше ничего интересного, пожалуй, в этот день в особняке Рэндонов, да и во всем остальном мире, не случилось.

Стив Рэндон направился дальше по своим делам, а Нэнси Рубенс – по своим. Мэл Рэндон, посадив двух светил в области медицины на такси и отправив их в аэропорт, тоже куда-то укатил на одном из старых потрепанных временем автомобилей.

Папа Тим и мама Ирма отправились в сад, чтобы в сотый раз рассказать садовнику, какие цветы как полагается поливать. А Амалия Рэндон со своей подругой Кларой поднялись наверх в комнату Амалии, где они так и повалились на ближайшие кушетки и кровати вне себя от хохота.

Часть 2

Еще через день был день рождения Стива Рэндона. И с самого раннего утра в дом стали приноситься и привозиться разнообразные свертки и коробочки. И эти свертки и коробочки складывались под дверь комнаты Стива, да так, что в конце концов, когда Стив проснулся, он не смог открыть дверь и выйти из комнаты.

Весь день был наполнен праздничными хлопотами и поздравлениями. Обычно в такие дни в дом Рэндонов съезжались все, кому не лень. Сам виновник торжества выглядел уставшим, и единственным его желанием было успеть где-нибудь уединиться, пока его до потери пульса не заобнимал какой-нибудь очередной незнакомый седовласый господин, неизвестно каким образом пробравшийся в их дом.

Обычно эти господа представлялись Стиву давними приятелями его отца, и они, конечно же, всегда прочили его папе замечательное и блистательное будущее, а Стива Рэндона помнили еще «вот таким». После столь торжественных и утомительных приветственных речей стародавние друзья спокойно разбредались по дому и саду Рэндонов совершенно самостоятельно. Их даже не нужно было никуда провожать, потому что они и так помнили, что и где здесь находится еще «вон с каких пор».

Мэла Рэндона не было дома, Амалия видела в окно спальни, как он выезжал за ворота особняка на потертом красном автомобиле еще в шесть часов утра.

– Надо же, как обнаглел, – громко сказала сама себе Амалия, – он уже в такую рань на свидания отправляется!

Еще Амалии из окна ее спальни были прекрасно видны папа Тим и мама Ирма, которые по поводу очередного выдавшегося на их славном веку праздника ели пирожные на теннисном корте уже с самого восхода солнца.

– И только этим ненормальным, как всегда, радостно и беззаботно, – констатировала сама себе Амалия.

К середине дня именинника никто не мог найти, но всем было хорошо и так. В саду были накрыты большие столы, на которых были расставлены блюда с фруктами и легкими закусками.

Многочисленные гости гуляли по саду, знакомились друг с другом и уединялись в отдаленных уголках. Самые вежливые периодически подходили к выставленной в саду для всеобщего обозрения белоснежной праздничной кушетке и спрашивали о здоровье у нарядной Амалии.

– Конечно же, неважно, – возмущенным голосом произносила Амалия, – если бы не день рождения моего дорогого Стива, вряд ли я сегодня, такая больная, вообще встала бы с постели.