Ваш скандальный нрав - Лоретта Чейз Страница 12

На красивом лице принца мгновенно появилось выражение озабоченности.

– Конечно, – закивал он. – Здесь такая странная погода. Может быть очень жарко, но воздух при этом становится густым, как суп. А уже на следующий день холодно, льет дождь, дует пронизывающий ветер. И куда бы ни направилась мадам, повсюду собирается толпа, чтобы полюбоваться ею, выразить ей свое восхищение. Но, прошу вас, мадам, окажите мне небывалую честь проводить вас до дома.

– Благодарю вас, ваше высочество, но только не сегодня, – отказалась Франческа. – В следующий раз.

– Я тревожусь за вас, – сказал принц. – Время такое неспокойное. Повсюду то и дело вспыхивают бунты, мятежи. Совсем недавно был убит герцог дю Берри.

– Очень мило с вашей стороны тревожиться за меня, – промолвила Франческа, – но вы льстите мне, ставя на одну ступень с наследником французского трона. – Она слегка похлопала принца по рукаву. Его лицо тотчас засияло от радости.

Франческе стало не по себе.

– Но вы можете быть уверены, – продолжила она, – что я под надежной охраной. Мои гондольеры без труда справятся с любыми революционерами и разбойниками, если тем вздумается напасть на меня. Доброй ночи, ваше высочество. – С этими словами Франческа присела в глубоком реверансе, позволив принцу полюбоваться ее великолепным бюстом.

Джульетта сделала то же самое. И пока ошеломленный принц недоуменно моргал, Франческа взяла подругу под руку, и они ушли.

Они быстро миновали Кампанилу и свернули на площадь Святого Марка – площадь поменьше, расположенную между Дворцом дожей и Цеккой – Монетным двором. Несмотря на поздний час, вокруг было много народу. Франческа то и дело кивала знакомым, одни из которых выходили из гондол, а другие спешили к ним.

Франческа обратила внимание на то, что Джульетта стала непривычно молчаливой, когда они направились к своей гондоле, поджидавшей их у набережной.

Лишь когда женщины устроились на своих местах и гондола заскользила по Большому каналу, Джульетта заговорила:

– Бедный мальчик.

– И что, по-твоему, я должна делать? Уложить его в свою постель из жалости?

– Я бы так и поступила.

– А я не могу, – сказала Франческа. – Мне нужен любовник, причем официальный, а не кавалер на одну ночь.

– Да знаю я! – с досадой бросила Джульетта. – К тому же репутация любой женщины пострадает, если она станет спать с каждым красивым юношей или мужчиной, который будет толкаться рядом. Если мы будем сдаваться слишком легко, то быстро уступим свои позиции. Так можно и обычной шлюхой стать, путаной.

Отвернувшись, Франческа стала смотреть на проплывавшие мимо гондолы, с которых ей приветственно махали руками знакомые, на сверкающее, пляшущее отражение фонарей в водах каналов.

– Мужчины – это капиталовложение, – промолвила она после долгого молчания. – Поэтому надо тщательно выбирать того, кого ты хочешь видеть рядом с собой, и думать о будущем.

– Ты полагаешь, Лоренцо потеряет к тебе интерес, как только ты переспишь с ним? – спросила Джульетта. – Мне так не кажется.

Франческа пожала плечами.

– Я пока толком сама не понимаю, чего хочу, – сказала она. – К тому же он не единственный кандидат.

– Но ведь раньше ты с удовольствием проводила с ним время, – заметила Джульетта.

Франческа подняла на нее глаза.

– До того как ты увидела в театре «Ла Фениче» этого слугу, – добавила Джульетта. – Похоже, он заставил тебя изменить свое мнение.

– Конечно, заставил, – не стала спорить Франческа. – Он показался мне привлекательным видением. Возможно, я представила его и своим любовником. Если только он не обычный воришка, который охотится за чужими бриллиантами. – Она усмехнулась. – Очень опытный воришка.

Джульетта улыбнулась ей в ответ. Бриллианты были могущественным средством финансовой безопасности. Более того, в отличие от банкнот эти средства преуспевания можно использовать во всем мире. Франческа знала – а Джульетта понимала, – что лорд Элфик скрежетал зубами всякий раз, когда жена посылала ему письмо, в котором сообщала о своих приобретениях. Это была своеобразная форма мести.

Подумав о нем, Франческа рассмеялась, и Джульетта, понимавшая, чем были заняты мысли подруги, присоединилась к ней.

Несколькими часами позднее

Дзеджо как зачарованный наблюдал за тем, как Джеймс, стоя перед зеркалом, осторожно отклеивал тонкие усы и бородку.

– Всегда считал наиболее эффективной самую простую маскировку, – объяснил Джеймс. – Люди делят всех незнакомцев на определенные категории: слуга, иностранец и так далее. Стоит также запомнить, что они замечают в облике незнакомца только что-то неожиданное, необычное: шрам, странные усы, шляпу. В кафе «Флориан» ярко горел свет, поэтому еще на улице я должен был снять шляпу и не надевать ее там. Однако мои волосы показались Боннард такими отвратительными, что она даже не обратила внимания на черты моего лица. Так что, увидев в следующий раз, она меня не узнает.

Дзеджо кивнул.

– Она запомнила жирную помаду и волосы, словно приклеенные к черепу. Она ведь не знает, что мои волосы вьются.

Они действительно вились крупными, черными как вороново крыло кудрями. Но пока что догадаться об этом было невозможно.

– А что ты скажешь о моих волосах, Седжуик? – спросил Джеймс. – Поможет хорошее мыло, или лучше чтобы ты сначала снял чем-нибудь помаду?

– Я скажу, что вам следовало воспользоваться париком, – мрачно проговорил Седжуик.

– Парик очень легко потерять в суете, – заметил Джеймс. – Я ведь не знал, как поведут себя ее гондольеры. Они вполне могли макнуть меня головой в воду, а потом уже задавать всяческие вопросы. Полагаю, она наняла самых сильных венецианских гондольеров. Один этот Улива чего стоит! У него каждая рука размером с окорок!

– Думаю, она постоянно настороже и опасается неприятностей, – задумчиво промолвил Дзеджо. – Дом очень хорошо защищен. Двое привратников – один со стороны канала, другой со стороны суши. Мы пытались проникнуть в дом, но это оказалось невозможным. Более того, если бы даже попытка удалась нам, мы бы не знали, что и где искать. Как вы надеетесь решить эту проблему?

– Никак! – бросил Джеймс.

Темные глаза Дзеджо широко распахнулись от изумления.

– Никак? – переспросил он.

Джеймс рассмеялся.

– Боннард решила, что самый лучший выход из положения – оставить меня в клешнях этой старушки Бенцони, – сказал он. – Слишком умной она себя возомнила. Я вполне мог выйти из дома и отправиться следом за ней. Но с какой целью? Решив избавиться от мужчины, она от него избавляется. Что ж, понятно. Мое общество ей надоело. Так что, преследуя ее, я бы ничего не добился. Зато я немало узнал о ней, задержавшись в кафе и послушав, что о Боннард говорят люди после ее ухода.