Начальник Нового года - Наталья Осис Страница 12

– Эй! – сказала она ему, думая, что он ее не видит. – Эй, привет!

И махнула рукой.

А дальше эскалатор повез их в разные стороны: ее – наверх, а его – вниз.

Макс понял, что он снова стоял истуканом, пока она пыталась как-то с ним наладить контакт. А главное – понял, что его Золушка от него уезжает и что второй такой чудесной встречи может и не быть.

«Третьей! Что же я говорю, не второго, а третьего раза точно не будет!»

И Макс гигантскими скачками побежал вверх по эскалатору. Некоторое время ему даже удавалось бежать вверх быстрее, чем эскалатор ехал вниз, но уже у самого верха эскалатор оказался так плотно забит народом, что Максу пришлось остановиться. Ближайшие к нему люди и рады были бы подвинуться, но двигаться было решительно некуда. Они смотрели на него с сочувствием. Совершенно уничтоженный, Макс опустил голову и остался стоять, зажатый толпой, до тех пор, пока эскалатор не привез его вниз. Тут он обрел наконец свободу передвижения, но больше не знал, что с ней делать. Макс стоял под белой светящейся доской с перечислением станций, и толпа обтекала его, а он продолжал стоять без единой мысли в голове.

Вдруг кто-то аккуратно прикоснулся к его рукаву (до этого его только со вкусом толкали, но на это он не обращал внимания).

– Привет!

Перед ним стояла она, смотрела прямо ему в глаза и улыбалась.

И все-таки чудо!

– Привет! – сказала Катя.

Ее знакомый велосипедист был сегодня без велосипеда и был чист. Чистым он походил на кого-то из скандинавских богов. Или героев. Хорошо, что в первый раз она его видела грязным и очень смешным. Вокруг Кати и так было полно богов, полубогов и героев, и к нормальным людям они как-то… не относились.

В общем-то, он и сегодня был ужасно смешным, когда побежал вверх по эскалатору. Катя даже и не знала, что такие вот… скандинавские боги умеют совершать маленькие безумства. Что-то, наверное, важное он ее спросить хотел. «Или, может быть, подметку высушил и хочет ее теперь отдать», – посмеялась Катя, но пожалела его, когда он застрял в толпе на эскалаторе.

«Прекрасная метафора, – подумала Катя, переходя на эскалатор, едущий вниз, – ты можешь быть каким угодно богом или героем, можешь бороться с судьбой, обуздывать стихии и бегать вверх против движения эскалатора, но когда ты со всего разбегу уткнешься в народ (не желавший, между прочим, ничего плохого), то и придет конец всему твоему геройству». Катя посочувствовала непростой геройской судьбе.

Катин герой (или он был скандинавский бог?) стоял у всех на дороге, как большое дерево. Катя аккуратно обошла его и тронула за рукав.

Никогда еще Катя не видела, чтобы у человека так быстро менялось выражение лица. Только что он стоял с трагическим видом и не замечал, как его толкают, а теперь вдруг вздрогнул от прикосновения, удивился, обрадовался. И чем дольше смотрел на Катю, тем больше радовался. Катя неожиданно почувствовала себя кинодивой.

– Там никого нет за моей спиной? – на всякий случай спросила она. Оглядываться не стала, но пальцем за спину себе показала.

Его лицо на секунду застыло, а потом он расхохотался.

– Вы даже лучше, чем я думал, – сказал он, все еще смеясь.

– А вы обо мне думали? – удивилась она. – Впрочем, я тоже о вас думала – только что, пока ехала вниз на эскалаторе. Вы нашли мою подметку?

– Да! – Он обрадовался, как ребенок. – Вы видели, да?

– Эммм, – сказала Катя, – я, кажется, больше не понимаю, о чем мы говорим.

– Стоп, – решительно произнес вдруг он совсем другим голосом (кстати, вполне геройским). – Вам неудобно, вас толкают, и вообще здесь ничего не слышно. Вы поднимались, кажется, вверх, да? Пойдемте.

Он взял Катю под локоть и уверенно повел обратно к эскалатору, пропустил вперед и сам встал ступенькой ниже. Катя повернулась и увидела, что он стоит ужасно близко и опять пялится на нее так, как будто она телевизор, в котором показывают его любимый фильм. Потом он потряс головой и проговорил:

– Я не знаю, как вас зовут.

– Я тоже не знаю, как вас зовут, – ответила Катя. Все это было похоже на странный сон, и ей захотелось еще раз его потрогать.

– Вот так! – сказала она, пробежавшись пальцами по его плечу, как по клавиатуре. Он сглотнул и как-то странно повел шеей.

– Это было что? – спросил он совсем другим голосом – густым и тяжелым.

Катя отдернула руку.

– Гм… – прокашлялся он, – вы можете за меня держаться, если хотите.

– Нет, спасибо, я лучше за перила, – поспешно ответила Катя.

Катин герой наклонил голову и уставился себе под ноги.

– Жизнь меняется. Стремительно и неуловимо, – сказала Катя, обращаясь к золотистым кудрям, подрагивающим от движения эскалатора. – Я вот в последнее время вообще не понимаю, что вокруг меня происходит…

– Люди смотрят… странно, – оживился он.

– …Да, и говорят совершенно непонятные вещи, – закончила фразу Катя.

– Это колдовство. Магия. Злые чары. И их надо разрушить, – сказал он серьезно.

– Как?

– Есть способ, – без улыбки ответил он. – Подержитесь, пожалуйста, еще раз за меня. Вот так, как вы раньше сделали, только двумя руками. Мне придется взяться за вас – иначе нельзя, не получится. Теперь можно.

Он поцеловал ее прямо в середину рта, готового к улыбке. Перехватил ее покрепче и снова поцеловал. Поцелуй не кончился даже тогда, когда кончился эскалатор. Он просто приподнял ее вместе со всеми ее сумками и перенес куда-то в сторону. А когда он поставил ее и отпустил, то ей пришлось взяться рукой за колонну – чтобы не упасть.

Мир вокруг как будто бы дрогнул и качнулся.

«Как будто мир качнется вправо, качнувшись влево», – пронеслось в ее голове.

– Что это было? – удивилась вслух она, трогая кончиками пальцев свои губы.

– Чудо. Это было чудо.

Катя смотрела на своего героя и не знала, надо ли еще придерживать мир за колонну, чтобы он не качался, или уже можно отпустить.

– Макс. Меня зовут Макс, – сказал он, отступил на шаг и протянул руку для рукопожатия.

– Максим, очень приятно. Меня зовут Катя. – Она вложила в его огромную ладонь кончики пальцев. Только кончики. Больше не надо, хватит уже… качаться.

– Катя! Как же я не догадался! Конечно же, Катя. А день у меня как смешно начинался! С ответа на вопрос: один поцелуй или много секса? – Максим прислонился спиной к колонне и счастливо засмеялся.

– И вы сказали «много секса», а теперь вот подумали и решили, что один поцелуй – тоже ничего.

Катин мир быстро и непоправимо вернулся на место. Рядом с ней стоял светловолосый скандинавский бог и смеялся над чем-то своим, совершенно непонятным. А то, что было, наверное, называется – шутка богов. Они так шутят. Теперь совершенно понятно, что они так шутят. Им от этого смешно.