Соблазненная грехом - Кимберли Логан Страница 12

– Да. Спасибо, ваша светлость.

– Оливия будет всеми способами давить на тебя, но ты не должна позволять это делать. Ты еще молода, и после всего, что тебе пришлось пережить, вполне понятно твое нежелание близких отношений и замужества. Иногда, прежде чем разделить свою жизнь с кем-то, нам сначала необходимо помириться с духами прошлого, разобраться в себе и понять, способны ли мы твердо стоять на ногах.

Слова вдовы напомнили Эйми о кошмарах, изводивших ее неделями. Мрачные образы стремились вырваться наружу из самых дальних уголков сознания. И снова перед ее глазами возник осуждающий взгляд матери. Сцена ее убийства вновь прокрутилась в ее голове в мельчайших деталях, наводящих ужас.

Содрогнувшись, Эйми бросила взгляд на отца, стоявшего поблизости в прежней компании Вайолет. Он улыбался и вел себя более непринужденно в сравнении с недавним прошлым.

Многие годы печаль и уныние были постоянными жизненными спутниками маркиза Олбрайта. И хоть он искренне любил свою покойную жену, ни для кого не было секретом, что оба они принесли друг другу немало страданий. Ощутимая разница в их социальном положении, кокетство леди Олбрайт, дававшей постоянные поводы для сплетен, в конце концов привели к отчужденности. Однако смерть маркизы стала потерей, которая опустошила его. Лорд Олбрайт замкнулся в себе, в своей печали, нечасто радуя близких улыбкой и сам редко находя удовольствие в чем-либо.

Однако в последнее время интерес к жизни начал возвращаться к маркизу, вытесняя отчаяние. Будучи экспертом по криминологии, он снова взялся за исследовательскую работу. Маркиз частенько консультировал сыскное агентство, владельцем которого был его друг Мортон Толливер, ранее управлявший уголовным полицейским судом на Боу-стрит. Олбрайт раз и навсегда избавился от мрачного наследия прошлого и, казалось, наконец-то стал жить в согласии с собой.

У Эйми на глаза навернулись слезы. Она вновь утвердилась в мысли, что не стоит рассказывать о кошмарных снах близким. Посвятив отца в свои проблемы, она не добьется ничего, кроме возвращения его душевной боли. А ей не хотелось разрушить вновь обретенное им спокойствие.

– Ты уверена, что все в порядке, дитя мое? Что-то ты очень побледнела.

Услышав столь озабоченный тон Теодосии, Эйми постаралась придать голосу уверенность.

– Я в порядке. Просто здесь очень душно. Думаю, мне лучше выйти на свежий воздух. Если позволите? – произнесла она.

Думая только о том, как бы поскорее исчезнуть, дабы внимательная герцогиня ничего не заподозрила, Эйми поспешила к распахнутым застекленным дверям. Оказавшись на террасе, она прочитала благодарственную молитву небесным силам: ей удалось проскользнуть через всю гостиную незамеченной. В одиночестве она спустилась по закругляющейся лестнице, ведущей во внутренний садик.

Сад был погружен в тишину вечерних сумерек. И только луна освещала цветы и возвышающиеся стены живых изгородей. Эйми опустилась на одну из скамеек, стоящих вдоль извилистой тропинки. Подставляя разгоряченные щеки легкому дуновению ветерка, она на мгновение закрыла глаза, стараясь обрести спокойствие. Медленно, но верно, по крупицам тяжесть переживаний спадала с ее плеч.

Но едва она позволила себе расслабиться, послышался легкий шорох. Испугавшись так, что казалось, сердце ушло в пятки, Эйми резко обернулась в сторону террасы.

Как раз в этот момент из тени показалась фигура лорда Стоунхерста.

Какое-то время они смотрели друг на друга в полном безмолвии, повисшем в пространстве натянутой нитью, готовой вот-вот разорваться от напряжения. Пользуясь моментом, Ройс изучающе рассматривал Эйми, съежившуюся на скамейке. Она сидела в полоске лунного света. Разлившийся вокруг нее серебряный блеск очерчивал изящный овал лица, придавая ее облику еще большую незащищенность. Читавшееся на лице уныние разбудило в виконте давно дремлющие инстинкты защитника. В тот же момент его охватил неожиданный, не поддающийся объяснению порыв обнять Эйми, желание укрыть ее от всех невзгод и успокоить.

Черт побери! Он знал, что совершил ошибку, когда, поддавшись импульсу, пошел за ней на террасу. Бесчисленное количество раз Ройс убеждал себя, что им обоим будет только лучше, если он оставит Эйми в покое. Но вопреки собственной воле он не мог противостоять себе и вновь искал ее общества. Казалось, она околдовала его.

Не в силах дольше выносить молчание и гнет нахлынувших мыслей, лорд Стоунхерст, скрестив руки на груди, прислонился к одной из колонн и обратился к Эйми, следуя обычному провокационному тону:

– А вот и я. Полагаю, именно моего общества вы и стремились избежать больше всего.

Оцепенев от насмешливого тона виконта, Эйми вскочила со скамьи и стремительно зашагала к нему, приводя в движение юбки платья. Плотно сжатые губы свидетельствовали о бушующем внутри гневе.

– Что вы здесь делаете? – прошептала Эйми, приблизившись. Прежде чем посмотреть на лорда Стоунхерста, взгляд ее скользнул в сторону дома, как будто проверяя, нет ли кого поблизости. – Вы сошли с ума?

Виконт поразился столь забавному вопросу. Тем более что он сам только что думал о том же. Приняв самоуничижительный вид, Ройс признал:

– Да. Думаю, что да. Либо сошел с ума, либо сила воли покидает меня при виде вас.

– Что бы это могло значить?

– Это значит то, что я беспокоился о вас и хотел удостовериться, что все в порядке.

Подобное признание застало Эйми врасплох. Не говоря ни слова, она только в изумлении смотрела на него, хлопая ресницами, в то время как внутренний гнев потихоньку утихал.

– Что?

– Я наблюдал за вами, когда вы разговаривали с тетей, и уверен что она причина вашего расстройства. – Наклонив голову, Ройс всматривался в бледное лицо Эйми. Здесь, в тусклом свете, тяжело было разглядеть ее черты, но тревога, охватившая ее, была практически осязаема. – Что сказала вам тетушка?

На щеках Эйми заиграл румянец, она отвела взгляд в сторону.

– Ничего. В любом случае ничего такого, о чем стоило бы вспоминать. Она всего лишь воспользовалась случаем и напомнила о всех присущих мне недостатках. Как будто я сама не знаю их все до единого.

Охваченный негодованием Ройс почувствовал внутреннее напряжение. Ничего не мог с собой поделать: возмущение по отношению к леди Оливии лишь возрастало в нем. Ее презрение частенько напоминало ему пренебрежительные замечания отца, повторяемые в детстве ежедневно. Сознание того, что Эйми вынуждена терпеть подобное отношение, задело лорда за живое.

– Да она старая ведьма! – прорычал он от злости. – Никогда не понимал, как ваш отец терпит ее.

– Она его сестра. Отец испытывает к ней чувство жалости.

– Но почему?

Эйми слегка пожала плечами:

– Точно не знаю. Много лет назад тетушка была влюблена и собиралась замуж. Но когда семья жениха не одобрила выбор, критикуя брак моих родителей, возлюбленный бросил тетю Оливию. Похоже, никто толком и не знает, кто это был. Это произошло, когда отец, покинув дом дедушки, жил с нами в Дорсете. В итоге помолвка так и не состоялась. – Эйми направилась обратно к скамейке. – С тех пор тетя ожесточилась, и думаю, что папа до сих пор чувствует свою ответственность за случившееся.