Остров цветущих апельсинов - Джульетта Армстронг Страница 12

– Вы когда-нибудь привыкнете к кипрским церемониям? – поинтересовался он. – Мне самому трудновато глотать их после стольких лет за границей, а я ведь урожденный киприот. Впрочем, будет весело увильнуть от них. До вторника… Красавица!

И с этим он отбыл.

– Бабушка, мистер Николаидес назвал Ирэн красавицей, но ведь он тоже красивый? – осведомилась Джози, стремительно вбегая в гостиную, когда большой автомобиль исчез вдали.

– Очень, – холодно отозвалась миссис Вассилу. – Немного краснобай, правда.

– Что такое «краснобай», бабушка?

Тот, кто не лезет за словом в карман, дорогая. – Мисс Тейлор это бы понравилось!

– Да уж! – Старая дама повернулась к только что вошедшей Ирэн и спросила с легким ироничным блеском в темных глазах: – Ну, моя дорогая, он доволен, что вы едете на прогулку втроем?

– Он не сказал, – последовал скромный ответ Ирэн. Ее глаза тоже улыбались. – Едва ли. Но для меня в самый раз.

В понедельник утром Дельфина вернулась со своим маленьким сыном Тео. Это был темноволосый красивый мальчик, застенчивый, тихий и даже как-то слишком аккуратно одетый. «Трудно вообразить, – подумала Ирэн при первом столкновении с ним в холле, – что он кому-то может помешать». Тео даже не особенно цеплялся за мать: похоже, предпочитал играть один в уголке.

Ирэн интересовало, проявит ли Дельфина признаки неловкости за свое поведение во время их последней встречи в. офисе, придаст ли ей виноватый вид воспоминание о почти тайно уничтоженном письме из шведского агентства. Но хотя Дельфина все еще выглядела бледной и усталой, она держалась с вежливой отстраненностью. «Она либо прекрасная актриса, – подумала Ирэн, – или же действительно думает, что спрятать срочное письмо, адресованное гостинице, – мелочь».

Хотя в офисе оставалось еще множество работы на утро понедельника, Ирэн не стала предлагать помощь. Ей не хотелось нарываться на вежливый отпор. Вместо этого она последовала, как выяснилось, обычаю бабушки – устроила обход общественных помещений, одинаково улыбаясь персоналу и гостям и наблюдая, все ли гладко.

Однако Ирэн заметила, что у нее появился сопровождающий – Тео. Она обернулась и предложила ему руку:

– Привет, мой дорогой!

Мальчик подошел ближе, и после мгновенного колебания его маленькая ручка скользнула в ладонь Ирэн.

– Мама велела тихо играть в ее спальне, – сказал он, – но там негде. В углу ставят мне кровать.

– И ты хочешь пойти со мной?

– Ну… я не должен мешать.

Она нашла что-то трогательное в его старомодной манере изъясняться.

– Вряд ли ты помешаешь, – добродушно возразила она. – Давай разложим по столам новую писчую бумагу и конверты и украсим стойки цветными открытками.

Тео серьезно кивнул:

– Это я могу.

– И можешь улыбаться всем, кто тебе улыбается.

Он улыбнулся:

– И не корчить рожи тем, кто сердит!

Ирэн слегка сжала его ухо.

– Им нужно улыбаться еще шире, – сказала она.

Но когда они с Тео пошли вместе, никто и не подумал хмуриться и сердиться. Киприотский персонал, обожающий малышей, быстро полюбил мальчика, а старые девы-англичанки отложили вязанье и хором воскликнули, что он будет товарищем для Джози.

– Кто такая Джози? – осведомился мальчик, когда они продолжали поиски Никоса.

– Моя маленькая сестра. Она старше тебя, поэтому, возможно, вам будет не слишком весело играть вместе.

Тео пожал плечами.

– Мне не с кем особенно играть, – беспечно сказал он. – Но я не жалуюсь. Я сочиняю и придумываю игры в голове.

– Как и Джози, наверное. Она всегда много времени проводила в одиночестве.

Прежде чем найти Никоса, они столкнулись со старым полковником, которого Ирэн описали как «желчного» и который с видимым трудом подавлял гнев. Он был настолько любезен, что ласково погладил Тео по голове и, перед тем как начать возмущаться, неубедительно улыбнулся Ирэн:

– В последние месяцы ко мне очень оскорбительно относятся. Ваша бабушка предоставила нам с женой специальные скидки как постоянным жильцам. Однако мой двухнедельный счет регулярно выставляют по первоначальной цене. Миссис Киприани всегда небрежно извиняется за ошибку и вносит исправления, но такая канитель уже несколько надоедает.

– Не мне делать ей замечания, – был тихий ответ Ирэн, – я здесь новенькая. Если ошибки продолжаются, пожалуйтесь мистеру Маклеоду или самой бабушке.

– Ну, я не хочу доставлять ей лишние хлопоты.

– Не беспокойтесь. Вероятно, этому есть простое объяснение. Она очень много работает и по забывчивости обратилась к устаревшей бухгалтерской книге.

Полковник Бикерс хмыкнул:

– Лучше, если вы сами освежите ей память.

– Он зол на мамочку? – спросил Тео, когда они пошли дальше.

– На самом деле нет. Но он солдат, а они любят вести себя только так – строго и сурово.

И она больше не думала об этом разговоре.

Они вышли в сад за цветами, которые Гектор, старый садовник с выдающимися бакенбардами, срезал для столовой, и наткнулись на Дэвида, который вернулся с рынка и направлялся на кухню.

– Вы-то мне и нужны, – обратился он к Ирэн гораздо более дружеским, мягким тоном, чем обычно. Затем повернулся к Тео, наклонился и торжественно обменялся с ним рукопожатиями. – Тебя очень ждали, – сказал он мальчику, – и вижу, ты не тратишь время зря.

– Я мало сделал, дядя Дэвид, – скромно ответил ребенок.

– Ты убедил очень симпатичную леди провести утро с тобой, не так ли?

Ирэн порозовела и удивленно взглянула на Дэвида:

– Комплименты! Я не думала, что они вообще по вашей линии.

– Не забудьте, в моих венах течет и киприотская кровь, – непринужденно улыбнулся он. – Суровый шотландец я только по отцу! Но слушайте – сейчас, когда Дельфина вернулась, вам следует взять, по крайней мере, выходной. Разрешите мне пригласить вас, Джози и этого товарища, если он захочет, на прогулку завтра в полдень? Я наметил нечто особенное.

– О, Дэвид! – Ее лицо вытянулось. – С одобрения бабушки мы завтра едем на прогулку с Андреасом Николаидесом. Вчера он обратился к ней с просьбой, и все уже решено.

– Хорошо. Желаю приятно провести время. – Его ответ прозвучал бодро и без всякого намека на разочарование. Дэвид удалился. Рядовая вежливость к внучкам своей хозяйки, за которой стоит столь же мало реального чувства, как и за глупым комплиментом. Вероятно, он с облегчением вернулся к утомительной хозяйственной работе.

Но почему, ради всего святого, ее волнует, разочарован он или нет? «Явное женское тщеславие!» – предположила Ирэн. В конце концов, чувства Дэвида ее совершенно не интересуют. Ни капельки.