Лучший из лучших - Патриция Хорст Страница 12

— Нет, в Милане…

— Вы шутите! — потрясенно воскликнул он и чуть не поперхнулся.

— Нет. Я провела два семестра в Институте высшей кулинарии в Милане после окончания Нью-Йоркской академии кулинарии. Я практиковалась в крупнейших ресторанах Мадрида и Барселоны. Но постепенно поняла, что получаю огромное удовольствие, просто разговаривая со старыми поварами. Я стала записывать разные истории и всевозможные рецепты, а дома собрала все воедино и предложила издательству. Читатели приняли книгу благосклонно, так все и началось…

— Так вы та самая мисс Лорена Гордон? И вы специально позволили мне выставить себя на посмешище? Неудивительно, что от булочек невозможно было оторваться.

Лорена закинула голову и расхохоталась. Он смотрел на нее и понимал, что каждый час открывает все новые прелестные черты в этой женщине. Он любовался ее озорной улыбкой, перламутровым блеском зубов, нежным изгибом шеи… Его взгляд скользнул ниже и остановился на ее округлой груди… Как жаль, что она клиент, подумал Ник, ощутив неуместное напряжение в паху. При других обстоятельствах мы могли бы насладиться друг другом.

— У меня пятно на блузке? — раздался мелодичный голос Лорены, и он понял, что его пристальный взгляд не остался незамеченным.

— Нет. Простите, я задумался. — Ник посмотрел на часы и резко поднялся. — Надо спешить, впереди еще больше пятисот миль.

Они мчались по шоссе и болтали о пустяках, пока Лорена не задремала. Ник воспользовался этим и вдавил педаль газа до отказа — благо, шоссе было пустынно. Она тут же приоткрыла один глаз.

— Я слежу за вами. Пожалуйста, помедленнее.

— Мне показалось, что вы спите.

— Нет, я просто думаю с закрытыми глазами.

— О чем?

— О вас.

— Да? — Он неохотно признался себе, что ее слова взволновали его. — Что же именно вы думаете?

— Вы очень хорошо готовите. Те эскалопы, что мы ели вчера, были просто великолепны.

— И?..

— Мне интересно, вы освоили это искусство после развода или готовили семейные трапезы, когда были женаты?

— В основном после развода, — ответил Ник, удивляясь, почему она так настойчиво возвращается к его неудавшемуся браку. — Выбор был несложный: либо учиться готовить, либо жить на гамбургерах и пиве.

— Вы могли бы нанять прислугу.

— Ну уж нет! Позволить посторонней женщине целый день путаться под ногами, гладить мое белье и пережаривать овощи? Никогда!

— Бывает и мужская прислуга.

— Вряд ли мне бы понравилось постоянное присутствие мужчины в моем доме. Это не мой стиль.

— А вы не думали снова жениться?

— Я уже говорил, что не гожусь для женитьбы. А если вы в такой завуалированной форме интересуетесь моей сексуальной ориентацией, то могу сказать: я люблю женщин, только не хочу жить под одной крышей с одной из них.

— Я не думаю, что это были ваши ароматические соли.

— Нет, Конфетка, но презервативы, безусловно, были мои.

Эти слова достигли цели. Лорена замолчала, откинулась на сиденье и снова закрыла глаза. Полчаса царила тишина.

Не доезжая Сан-Хосе, Ник затормозил, свернул с шоссе и остановился у приличного на вид ресторанчика.

— Надеюсь, здесь прилично кормят. К тому же мне пора размять ноги.

— Сами виноваты! Я несколько раз предлагала вас сменить.

— Нет уж, спасибо. Такой нервной леди не место за рулем этого автомобиля. У вас должна немилосердно болеть та нога, которой вы последние два часа давили на несуществующую педаль тормоза.

— Вы гоняете как ненормальный.

— Не забывайте, я не один год провел за рулем патрульной машины, охотясь на нехороших парней.

— Но это же не патрульная машина!

Ник нежно провел рукой по ее лицу.

— Расслабьтесь, Конфетка. Мы не спеша пообедаем, а когда тронемся снова, дорога уже разгрузится.

Лорена прижалась щекой к его ласковым пальцам, опустила длинные ресницы и прошептала:

— Обещаете?

— Обещаю. А сейчас пойдем, надо поесть.

Они выбрали столик у окна и сделали заказ. Даже на их придирчивый вкус обед был неплох: пойманный утром лосось, зажаренный на углях, молодой картофель, свежая зелень.

— Вы можете порекомендовать приличный отель недалеко от вашего дома? — спросил Ник, когда был подан десерт.

— Нет, вы остановитесь у нас дома. — У нас? Кто это — мы?

— Мы — это моя мама и я.

— Я не думал, что вы до сих пор живете с мамой.

— О, это временно. Только пока не найден малыш.

Ник смотрел, как она слизывает с губ клубничный сироп, не в силах оторвать глаз от ее обольстительного рта.

— А потом?

— Не знаю, вряд ли я останусь в Штатах.

— Хотите сказать, что снова вернетесь в Европу?

— Возможно, хотя не обязательно в Италию. Есть у меня мысль сделать книгу о греческой кухне…

Какое ему до этого дело? Он знает ее меньше суток, но уже достаточно, чтобы понять — это женщина не его типа.

— Я даже начала учить греческий… А вообще я мечтаю проехать по всему миру, все изучить и написать сравнительную энциклопедию мировой кухни.

— Вряд ли это оставит достаточно времени для семьи.

— Как-нибудь справлюсь. Особенно если встретится человек, который поймет меня…

— А дети, вы собираетесь иметь детей?

Лорена внезапно помрачнела.

— Раньше хотела, но теперь, когда Алан пропал, не знаю. Страшно представить, что такое можно пережить еще раз…

— Не позволяйте одному ненормальному разрушить вашу мечту. — Ник накрыл ее пальцы своей широкой ладонью. — Люди вроде Дуга Кросса — исключение, а не правило.

— Хотелось бы верить…

Ник наслаждался прикосновением к ее руке, ответным движением ее пальцев, слишком наслаждался. Эй, Тэрренс, берегись! Не позволяй себе серьезно увлечься, ты играешь с огнем! — зазвучал в мозгу противный голосок. Он резко отнял руку и встал.

— Надо двигаться дальше, а то я могу уснуть. Я расплачусь, а вы отправляйтесь попудрить носик, но не дольше десяти минут.

— Ник, позвольте заплатить мне.

— Опять спорите, Лорена. Я сказал: идите и попудрите нос. А когда дело будет закончено, я пришлю вам счет, не сомневайтесь.

Последние сорок миль по Сан-Франциско заняли почти два часа. Ник, уже отвыкший от напряженного ритма городских транспортных артерий, неожиданно почувствовал, что устал.

— Думаю, я воспользуюсь вашим приглашением на сегодняшнюю ночь, — сказал он Лорене, лавируя среди машин. — Если, конечно, ваша мама не будет возражать.