Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи - Мария Леонора Соареш Страница 12

— Дорогой зять, нам нужно очень серьезно поговорить с вами, — начала она.

— О чем же это, дорогая теща? — ядовито поинтересовался Джулиано. — Уж не о том ли, что я нашел для Марии неподходящего жениха? Оставьте! Она полюбит его после свадьбы.

— Так же, как моя дочь полюбила вас? — с не меньшим ядом спросила Луиза.

— Ваша дочь была сумасшедшей, — ответил резко Джулиано. — Но я любил ее, я всегда любил ее, и вы не можете отрицать этого, потому что, потеряв ее, я так больше и не женился!

Луиза молчала. Может быть, впервые в жизни она вдруг поняла, что у человека, которого она считала бессердечным, есть сердце.

— Став старше Мария поймет, что я заботился только о ее счастье, покое и благополучии, — продолжал Джулиано. — Она оценит мою любовь к ней.

— Джулиано, она оценит вашу любовь, если вы отмените ее свадьбу, — как можно мягче произнесла Луиза.

— Что за чушь вы тут несете? — вспыхнул Джулиано. — Не пройдет и недели, как моя дочь королевой войдет в церковь!

— Даже если у нее под сердцем ребенок от другого? — кротко спросила Луиза.

— Что вы сказали?! — взревел Джулиано. — Вы хотите сказать, что Мария… Нет, я не верю вам, не верю!

— Именно это я и хочу вам сказать. Мы должны спокойно обсудить возникшую проблему. Я прошу вас не забывать, что это ваш внук, ваша кровь.

— Какой позор! Боже мой, как пережить это?! Сильный властный мужчина вдруг уронил голову на руки, и плечи его затряслись от рыданий.

Луиза тихо вышла из комнаты.

После того как все раскрылось, у Марии стало легче на сердце, несмотря на то что отец злился на нее и едва цедил слова. Он приказал ей самой обо всем сообщить Мартино. Мария сочла, что это и правильно, и справедливо. Но начал неприятный разговор Джулиано.

— Мне очень стыдно перед тобой, Мартино, — произнес он, — но пусть Мария сама тебе все расскажет.

Мартино с недоумением переводил взгляд с отца на дочь и обратно. Мария гордо вскинула голову.

— Я жду ребенка, — произнесла она. — От Тони.

— Так, значит… — Губы Мартино задрожали, ему было трудно выговорить то, что он собирался сказать, — ты спала с ним?

— Да, — Мария кивнула.

— Тогда… тогда мне здесь делать больше нечего. Я пошел, Джулиано. Больше я не вернусь…

Сгорбившись, он направился к двери. Мария и не посмотрела ему вслед. Она молилась про себя, чтобы Тони, ее Тони, дал о себе знать.

И ответ на ее молитву пришел немедленно, но только как всегда неожиданный.

Джулиано, который чувствовал только жгучий стыд, взревел:

— Едем немедленно к этим Ферьяно! Я из-под земли достану твоего Тони и расправлюсь с ним! Ты станешь вдовой, еще не выйдя замуж!

Мария не испугалась угроз, она обрадовалась возможности сообщить самым близким для Тони людям радостную весть. Хоть кто-то будет рад в этом мире малышу, который решил появиться на свет!

Луиза тоже собралась ехать с Марией, у нее не было особых иллюзий на счет семьи Ферьяно, она чувствовала, что внучка и там переживет немало горьких минут, и хотела быть с ней рядом. Но Джулиано не пожелал брать с собой тещу.

— Это будет разговор двух отцов, — заявил он.

Мария поцеловала бабушку на прощанье, желая успокоить ее.

По дороге к родителям Тони Джулиано заявил:

— Они должны возместить ущерб, который нанесли нашей семье, но тебя я видеть больше не хочу и не называй меня больше отцом. Я никогда не прощу тебе то, что ты сделала, лишу наследства, и остаток своих дней ты проживешь в нищете со своим мерзавцем.

— Пусть все будет так, как вы скажете, сеньор, — проговорила Мария и замолчала. Если бы Тони был с ней рядом, она бы пережила все и ничего бы не испугалась!

Удивленная Роза встретила нежданных гостей.

— Позовите вашего мужа, сеньора, — не слишком любезно потребовал Джулиано.

Роза тут же исполнила требование. Беда была только в том, что Дженаро реагировал на фашиста Джулиано, как бык на красную тряпку. Ярость вспыхивала в нем, и он ничего больше не слышал и не видел. По настоянию Джулиано Мария произнесла роковые слова о том, что ждет ребенка от их сына, и что же услышала в ответ?

— У нас не может быть внука, потому что у нас и сына-то никакого нет!

— А у меня нет больше дочери после того, что случилось, — заявил. Джулиано. — Я хочу знать, где находится негодяй, который опозорил мою дочь?

— Что ты такое говоришь, Дженаро? — в ужасе вскричала Роза. — Но вестей от Тони у нас и в самом деле нет, мы, к сожалению, не знаем, где наш дорогой мальчик.

Старики кричали друг на друга, а Мария стояла в сторонке и с недоумением слушала гневные выкрики. О чем они толкуют? Что делят? Свершилось чудо, в ней затеплилась новая жизнь, рожденная чистой и чудесной любовью. На свет появится новое необыкновенное существо — сын-умница или дочь-красавица, и это так удивительно!

Джулиано хлопнул дверью и вышел, а она продолжала стоять на месте. Дженаро, ни на кого не гладя, поднялся к себе наверх. К Марии подошла Роза и обняла ее.

— Поживи у нас, — сказала она. — Я отведу тебя в комнату Тони. Будущий малыш будет спать на кровати своего отца. Спокойной тебе ночи, дочка!

Роза вышла из комнаты, притворив за собой дверь.

На глаза Марии навернулись слезы, она села на кровать и расплакалась. Но после слез крепче и слаще спится, со слезами отошли все горести трудного дня, в который уместилось столько событий, и, засыпая, Мария попросила:

— Тони, любимый, приди ко мне хотя бы во сне!

А на другом конце света Тони будто чувствовал, что творится с его Марией. Тоска сжимала его сердце. Он услышал звуки пианино: Камилия учила этюд. Он подошел к ней.

— Поиграй, Тони, — попросила она. — Я так люблю, когда ты играешь.

Тони играл чрезвычайно редко, только тогда, когда на сердце у него становилось особенно тяжело, но в такие минуты он играл особенно выразительно.

Ципора не раз говорила ему, что он мог бы зарабатывать игрой на фортепьяно немалые деньги, но Тони с извиняющейся улыбкой тут же вставал из-за инструмента. И может быть, вовсе не потому, что однажды дал клятву не прикасаться никогда к фортепьяно. А потому, что звук пианино возвращал его вновь в родной дом. Перед ним вставали лица отца, матери, он словно бы переселялся туда, и это было мучительно. Потом перед ним возникало лицо Марии: ждет ли она его? Или отец принудил ее к замужеству? Может, она давно уже замужем и забыла о нем, и поэтому ему так тоскливо? Все чаще ему снилась замужняя Мария, и он просыпался со стесненным сердцем.

Сейчас он не мог отказать Камилии в ее просьбе, ему нужно было сесть и поиграть. Он играл песню, которую написал когда-то для Марии. И столько было в его игре чувства, что сердце Камилии распахнулось ему навстречу. Но, взглянув на отстраненное лицо Тони, она ревниво спросила: