Покоренная горцем - Пола Куин Страница 12

— Я научу тебя, как защитить себя, — сказал наемник, словно прочитав ее мысли.

Джиллиан подняла на горца взгляд и тут же поняла, что он обращался только к Эдмунду. Она ощутила какой-то странный спазм в груди и поспешила подавить его, прежде чем он распространится дальше.

— Вы не пораните его? — спросила она, не доверяя этому мужчине, как не доверяла бы любому другому, приблизившемуся к ее сыну с оружием. Но ведь кто-то должен был научить его…

— Я не причиню ему вреда, — заверил он ее, убеждая как твердым голосом, так и решительным взглядом.

Джиллиан отвела глаза и обернулась к д'Атру, когда тот начал протестовать.

— Лейтенант, почему бы нам с вами не побеседовать мирно на этой скамейке, пока Эдмунд и мистер Кэмпбелл потренируются? — Она знала, что этот болван ни за что не отвергнет ее приглашения; когда же он сладострастно улыбнулся, ей пришлось снова и снова напоминать себе, почему она это делала. Эдмунду было полезно кое-чему научиться у этого мужчины. И еще… ей было приятно на него смотреть.

Она едва ли услышала хоть слово из того, что наговорил лейтенант за остаток дня. Удары сшибающихся палок, снисходительные разъяснения горца, взволнованные восклицания ее сына и его неудержимый восторг — все это полностью ее поглощало и переполняло сердце радостью.

Позже, когда возвратился Джордж, чтобы сопроводить ее с Эдмундом обратно в замок, она чувствовала себя почти счастливой и тихонько напевала себе под нос, благодарная судьбе за столь радостный день. Много радостных дней выпадало ей в Дартмуте — несмотря на ее печальные обстоятельства. А все потому, что она твердо решила не допустить, чтобы уныние этого мрачного места овладело сердцем ее ребенка, как это произошло с ней.

Однако до сегодняшнего дня Джиллиан не осознавала, какой стойкой и решительной она стала. Вплоть до сегодняшнего дня она почти не помнила, как важно для нее и впредь оставаться такой.

— Я незаметно крался за ним. А когда он повернулся, я выпустил из него кишки.

Откинувшись на спинку стула, Колин наблюдал, как лорд Девон, закончив свой рассказ, схватил молодую служанку, обходившую стол. Сидевшие же вокруг него солдаты, порядком подвыпившие, обменивались историями, бранились и хлопали друг друга по спине. Многие из них уже давно были готовы погрузиться в глубокий хмельной сон.

Озираясь вокруг, Колин рассматривал Большой зал, сейчас переполненный. Совсем другую картину он видел в тот раз, когда был здесь с Гейтсом и маленьким Эдмундом. Теперь в зале поставили три дополнительных длинных стола, чтобы вместился почти весь гарнизон Девона. Но капитана Гейтса не было видно. Как и леди Джиллиан. Солнце только что село, а большинство присутствующих были уже пьяны — или близки к этому. Если бы его армия ворвалась через парадные двери прямо сейчас, было бы нетрудно уложить их всех на месте. Черт возьми, похоже, он бы и сам, в одиночку, смог бы прикончить половину из них.

Колин поднес кружку к губам, но не пил. Жалкое состояние гарнизона показывало: капитан Гейтс был полностью уверен, что принц Вильгельм по прибытии не встретит сопротивления. Следовало написать королю, чтобы тот атаковал Дартмут до появления Вильгельма — так, чтобы его солдаты уже ждали здесь принца. Станет легче сражаться с армией Оранского, если люди Девона будут мертвы.

— А как насчет вас, Кэмпбелл? — окликнул его Девон, тиская девицу, сидевшую у него на коленях. — Каково ваше лучшее убийство?

Колин заглянул в свою кружку и хмыкнул. Его лучшее убийство? Ну, уж ему-то точно не пришлось подкрадываться.

— Это было три года назад, — сказал он, обмакнув хлеб в жаркое. — Мы с моим братом преследовали небольшую группу, вознамерившуюся убить того, кого брат поклялся защищать. Я увидел, как он врезался в середину отряда, и это взволновало мне кровь и придало сил моей руке. — Он откусил изрядный кусок черствого хлеба и запил его элем. Черт, ну почему ближайший соратник Вильгельма Оранского не мог проявить великодушие и обзавестись приличным поваром? — Я дождался, когда первый всадник подскачет ко мне, и вонзил меч ему в плечо. Клинок вошел глубоко, до самого позвоночника. Он умер мгновенно.

Кто-то с силой хлопнул его по спине, едва не заставив хлеб проделать обратный путь из желудка.

— Отличный удар, приблудный! А вот я однажды…

Колин узнал Джералда Хэмптона со двора — грубого и недалекого верзилу, лишившегося двух передних зубов. Он продолжал рассказывать Колину свою историю, совершенно не подходящую для ушей дамы, только что вошедшей в зал и направлявшейся к дальнему концу стола вместе с капитаном Гейтсом.

Взгляды всех присутствующих устремились в ее сторону. Уставился на кузину и лорд Девон, однако в его глазах не было и тени восхищения; он еще крепче прижал служанку к груди, угрюмо наблюдая за леди Джиллиан из-под набухших век.

Сегодня к ужину она надела простое синее платье, изготовленное, как показалось Колину с его безошибочным взглядом горца, из шерсти ягненка. Впрочем, он знал бы это наверняка лишь после того, как пощупал бы. Волосы Джиллиан спадали на плечи сияющими локонами, забранными назад с лица венком из мелких белых цветов. Она не взглянула на него — или на кого-либо еще, — ожидая, когда Гейтс выдвинет для нее стул справа от ее кузена. За столом теснилось множество солдат, и она казалась слишком хрупкой и совершенно неуместной среди этих грубых, неотесанных болванов. Колин увидел, как она увернулась от крепкой руки, тянувшейся, к ней слева. Хэмптон же тем временем приукрашивал свой рассказ подробностями, явно не подходящими для женских ушей. А Эдмунда с ней не было…

Дьявольщина! Как быть с ней и с ее ребенком, когда битва начнется? Колин не думал об этом. Не хотел. Но он определенно не сможет остаться в стороне, когда его люди начнут крошить без разбора всех, кто обитает в Дартмуте. Сможет ли он позаботиться о ней и о мальчике во время сражения? Возможно, не сумеет. А удастся ли вывести ее с ребенком из замка, прежде чем прибудут его люди? Проклятие, ну почему его одолевают эти мысли? Не следовало ему проводить целый день с ней и ее сыном. Он научился не слышать велений сердца, научился не позволять чувствам мешать осуществлению решений, которые необходимо выполнять. Он не хотел брать мальчика, когда этим утром Гейтс сунул его ему в руки. Ему не нужно было вмешиваться в дела д'Атра с этой женщиной. И уж конечно, не следовало учить ее ребенка обращаться с мечом. Это входило в обязанности Гейтса, однако капитан, очевидно, пренебрегал ими. Но самое худшее во всем этом то, что он получил огромное удовольствие от проведенного дня.

Хэмптон толкнул его локтем в бок.

— Она хороша, согласен? Но холодна и невозмутима, как разложившийся труп.

«Это ее защита от таких паршивых свиней, как ты», — подумал Колин. Обмакнув еще один кусок хлеба в миску, он молча кивнул. Прожевав, спросил:

— Почему ребенок не ужинает с матерью?

— Этот мальчик — бастард, а граф не любит, когда ему напоминают, что его высокородная кузина — шлюха.