Разбитое сердце июля - Елена Арсеньева Страница 12

Хотя, между прочим, почему бы и нет? Воттолько после уборщицы… Классовые противоречия довольно-таки крепко обосновалисьв душе нашей героини. Если спать, то не с соседом, нет. Но с кем-то другим –да! При первой же возможности! Довольно она уже упустила в жизни этих приятныхвозможностей за то время, пока у нее был один лишь свет в окошке – ИгорьВладимирович Туманов! Жила, словно бы по некоему тоннелю шла, ничего не видя,кроме черных солнц его глаз, сияющих впереди. И куда пришла? Как та старуха – кразбитому корыту. Но Игорь и Жанна еще не знают, кого обидели, какого драконараздразнили, какого джинна из бутылки выпустили! Вот как сделает их Аленаперсонажами своего очередного детектива, причем самыми отталкивающимиперсонажами, – узнают тогда!

Хорошая, между прочим, мысль… Месть – самоелучшее лекарство для раненого самолюбия и разбитого сердца! Правда, мудрыевосточные люди утверждают, будто это блюдо лучше всего есть остывшим, однакоВосток – дело тонкое, а некоторые любят погорячее. Например, писательницаДмитриева. Сейчас она войдет в свой номер, примет душ (волоча по местным ухабамчемодан и бегая под окошками, она несколько, пардон, взопрела) и немедленновключит ноутбук. И польется, потечет новый романчик о том, что от безрассуднойлюбви до ненависти – только шаг…

Господи, как же она его любила, каксамозабвенно, неистово… Так же неистово, как ненавидит теперь.

Все, хватит, хватит об этом! Довольно!

Внезапно вырвавшись из мира своих мстительныхгрез, Алена обнаружила себя стоящей посреди просторной комнаты с телевизоромчуть не в полстены (какой кошмар!), с огромным письменным столом, журнальнымстоликом перед затейливо изогнутым и явно не слишком удобным диваном, парочкойтаких же неусидчивых кресел и вдобавок ко всему с кроватью, упрятанной в некоемподобии алькова. Нет, это была даже не двуспальная кровать, а истинныйсексодром, мечта преступных любовников или новобрачных. Кстати, у Алены в еесобственной спальне стояло нечто подобное, и она в компании со своим преступнымлюбовником по имени Игорь в бурные ночки расшатала ложе до такой степени, чтона нем теперь даже невинно повернуться с боку на бок нельзя, не перебудивскрипом полдома. А впрочем, Игорю больше нравилось заниматься любовью на ковре,так что…

Так, забыли об Игоре! Быстренько за-бы-ли!

Да, номер Алене достался и впрямьприятненький. Может быть, на сто евро в сутки он и не тянет, хотя ведь еще ипитание какое-то предполагается… Надо думать, здесь шведский стол, и непридется клацать зубами в ожидании ленивой подавальщицы в грязном переднике,высоко вздернутом на толстом животе?

Мизантропия, любимая болезнь всех Дев, аДев-писательниц – в особенности, навалилась, как темное, тяжелое одеяло, грозяудушить… В этом состоянии садиться писать – последнее дело. Такого нащелкаешь –у редактора потом сердечный приступ случится от страха. Поэтому сейчас оставитьзамыслы творческой мести в покое и пойти покормить голодного зверя. Колобокпросил отметиться в столовой – ну вот и сделаем это поскорей. Хорошо быупотребить какой-нибудь легонький салат, а потом пару персиков и мороженое. Иникаких жирных бумажных котлет с макаронами, Боже упаси! Но сначала – душ.

Душ оказался пластиковой кабинкой сомножеством водно-массирующих прибамбасов по последнему слову европейскойтехники. Правда, половина их, по последнему слову техники российской, неработала. Алена наскоро ополоснулась, потом потопталась по полу с подогревом,дивясь, кому он нужен, когда на дворе июльская жара, – и вскоре уже бежалапо дорожке, потирая плечо, которое порядком натер ремень ноутбука. На сей разплечу было легко и приятно – ноутбук остался в номере. Однако слова уборщицы ошпане из спортивного лагеря накрепко отравили Аленино сознание, и оставлять напроизвол судьбы самое драгоценное свое достояние (еще несколько дней назадАлена считала, что величайшее ее сокровище – обладатель обворожительных черныхглаз, но времена, как известно, меняются!) она не решилась. И предприняла дляпревращения своего дома в свою крепость кое-какие меры. В прошлом году, когдаАлена была в Париже, она познакомилась с частным детективом Бертраном Саву идаже ввязалась с ним за компанию в одну криминальную историю. [1]В благодарность за помощь галантный француз подарил Алене некое приспособление,что-то вроде магнитных замочков, которые крепились изнутри к дверному замку ишпингалетам на окнах. Теперь замки и шпингалеты были зажаты намертво,разблокировать их без особого ключа, который останавливал действие магнитов,было совершенно невозможно. Такой ключик Бертран тоже вручил Алене. У нее ещене было случая испробовать действие французских подарочков, просто повода ненаходилось, однако она словно чувствовала, что здесь, в «Юбилейном», такойповод непременно сыщется, вот и прихватила защелки «Gardien», что и означало –«Сторож», с собой. Теперь никакой на свете зверь, хитрый зверь, страшный зверьне откроет эту дверь, эту дверь, эту дверь!

«Сегодня исполнилось девять дней со дня смертиего жены. Разумеется, я не была на поминках. Но сразу после того, как ониокончились, он мне позвонил и сказал:

– Теперь я свободен. Выйдешь за меня?

– Когда, завтра? – спросила я снасмешкой.

– Да нет, придется подождать хотя быполгода, – сказал он очень серьезно. – Какие-то приличия нужнособлюсти. Но ты согласна?

– А зачем вообще жениться? –спросила я. – По-моему, нам и так неплохо.

– Ну, знаешь, я ведь не Сергей! –усмехнулся он. – Моя женщина должна во всем принадлежать только мне, допоследней точки в паспортном штампе!

– Ты думаешь, паспортный штампобеспечивает вечную верность? – спросила я.

– Да кто знает! – серьезно сказалон. – Откуда мы можем знать. Вдруг, будь официальной женой Сергея, ты таки хранила бы ему вечную верность?

– Ты что, жалеешь, что я еенарушила? – спросила я.

– Ты с ума сошла! Я счастлив, что ты еенарушила. Счастлив! Потому что, еще когда он был жив, я мечтал отбить тебя у него.Но он мой друг был, хоть мы и поссорились, я не мог отбить женщину у моегодруга. Было бы неэтично…

Мы еще помусолили эту тему, я сказала, чтопредпочитаю неформальные отношения с мужчинами, так будет и впредь, а впрочем,обещаю подумать… На сем мы и положили трубки. И я легла спать, думая о страннойэтике этого человека.

Отбить жену у друга – нельзя. А убить друга –можно. И даже нужно!»

* * *