Мое простое счастье - Лаура Дейв Страница 12

– Я купил билеты на концерт «Уилко».

Я невольно улыбнулась, прикусив губу:

– А что тут срочного?

– Концерт в Санта-Барбаре, и если мы хотим успеть на песню Remember the Mountain Bed, выезжать надо прямо сейчас.

Выходит, можно просто выключить свет, перестать искать ответы на вопросы Ника и поехать с Гриффином.

Так я и сделала.

* * *

А вскоре произошло второе событие, которое изменило все: приехала мама.

Приехала мама, и я познакомила ее с Гриффином. Она работала агентом по продаже недвижимости в Скоттсдейле, штат Аризона, куда переехала года полтора назад вместе со своим очередным мужем Гилом. Профессионалом мама была превосходным: никто не сумел бы продать дом быстрее ее. Она часто отправлялась в путешествие, чтобы отметить удачную сделку, хотя ко мне выбралась впервые.

Маму трудно назвать легким человеком, и мне не очень-то хотелось с ней встречаться. Я предчувствовала целый шквал вопросов о том, как это я поменяла Ника на Гриффина и переместилась из той точки, в которой мама имела хотя бы примерное представление о моей жизни, в точку, где она не знала вообще ничего. Но мама за меня волновалась, что ей совершенно не свойственно, и совесть не позволила мне отказаться. Плюс с мамой приехал Гил – добрый и положительный Гил Тейлор. И я решила рискнуть. Рядом с ним она обычно вела себя хорошо. И не только она.

Мы встретились в ресторане в деревенском стиле «Джелина». По-моему, Гриффин был несколько ошарашен, когда мама вошла в зал: ее красота всегда производит впечатление. Мама выглядела одновременно и старше, и моложе своих лет: длинные светлые волосы, как обычно, собраны в хвост, открывая безупречную кожу, цвет усталых бледно-голубых глаз гармонирует с цветом платья в этническом стиле, на ногах – красно-коричневые сапожки до колен.

Когда мама без улыбки подошла к столу, Гриффин сжал мою руку.

– Привет-привет, малышка, – сказал мне Гил.

Мама тем временем протянула Гриффину руку. Гриффин, надо отдать ему должное, не только встал ей навстречу, но и отодвинул для нее стул.

– Рад с вами познакомиться, миссис Тейлор, – сказал он.

– Зовите меня просто Дженет. – Мама улыбнулась – слишком широко и натянуто. – И никакая я не миссис Тейлор, хотя именно так зовут моего возлюбленного. Адамс. По-прежнему Дженет Адамс. Я оставила фамилию первого мужа, отца Энни, – не хотела, чтобы у нас с дочерью были разные. Не по душе мне это. Но если она когда-нибудь все-таки выйдет замуж, то, разумеется, расстанется с моей фамилией без малейшего сожаления.

Была и еще одна причина, о которой мама предпочла умолчать: если бы каждый раз, выходя замуж, она присоединяла к своей фамилии фамилию мужа, сейчас бы ее звали Дженет Адамс-Сэмюэльс-Нуссбаум-Тейлор. Где-то в этом списке присутствовал еще Эверетт, правда, всего одну неделю. Тяжелую неделю, на которой мне исполнилось четырнадцать, а мы успели переехать из Бостона в Сиэтл и обратно.

– Итак, сегодня за нашим столом новый человек, – сказала мама, усаживаясь. – Ты уже успела воспитать из него галантного кавалера? Или он просто пытается произвести впечатление на твою мать?

В этом вся Дженет: задает невинный на первый взгляд вопрос, якобы без подоплеки. А подоплека есть, и какая… Общались мы нечасто, но каждый раз мама задавала мне подобные вопросы, маскируя критику под искренний интерес, а когда я начинала возражать, говорила: «А что такого? Я же просто спросила».

Вот яркий пример. Когда я решила стать журналисткой, мама сказала: «Неожиданный выбор. А ты уверена, что хочешь целыми днями сидеть за столом и писать о том, как другие живут полной жизнью?.. А что такого? Я же просто спросила». А после первой встречи с Ником она заметила: «Обаятельный, пожалуй, но слишком зациклен на работе. Не трудно строить отношения с подобным человеком?.. А что такого? Я же просто спросила».

Итак, мы ужинали в «Джелине», передавали друг другу тарелки с лепешками, пили слишком много вина и слушали о маминых планах отдохнуть на мексиканском побережье в отеле, где есть бассейны с эффектом бесконечных краев, – не в том отеле, который я рекомендовала в последнем выпуске «Ста открытий».

По крайней мере, все шло гладко. Вернее, гладко и манерно, гладко и натянуто. Ужин четырех человек, которые раз в году играют в семью, а остальное время практически не встречаются.

Гриффин старался как мог, но мама не давала ему ни малейшего шанса: отворачивалась, перебивала. Она словно заранее проголосовала против него и теперь не хотела, чтобы что-либо повлияло на ее решение.

Поэтому когда Гриффин ушел в туалет, я внутренне приготовилась к тому, что сейчас последует, и попыталась угадать, чем он не понравился маме. Слишком худой? Слишком серьезный? Похож на четырехлетнего мальчугана с копной светлых кудряшек?

Мама повернулась и посмотрела прямо мне в лицо.

– Итак, это и есть твой новый мужчина? – сказала она и добавила: – Он тебя очень любит, правда?

Я так и уставилась на нее, потрясенная до глубины души. Хотя, пожалуй, это еще слабо сказано: я чуть было не упала в обморок.

– Что ты сказала?

– Такая любовь – большая редкость. Настоящий дар. Она нечасто встречается.

Я не нашлась что ответить.

– А как он на тебя смотрит! – продолжила мама. – Гил, ты тоже заметил?

Гил заметил.

Мама взяла меня за руку и сжала мой большой палец:

– Я рада за тебя, детка. За тебя и, пусть это с моей стороны эгоистично, за себя тоже. Так приятно видеть, что ты нашла человека, с которым можешь быть сама собой!

Еще никогда я не слышала от нее таких приятных слов.

Потом, словно опомнившись, мама замолчала.

– А с такими длинными волосами можно работать на кухне? – снова заговорила она. – Разве это гигиенично? Он хотя бы сетку для волос надевает?

– Не знаю, мам.

– Может, стоит выяснить? Хотя бы попытаться?

Я пожала плечами и покачала головой.

– А что такого? Я же просто спросила!

Мама была неисправима.

* * *

Той ночью, лежа в постели, Гриффин сказал:

– У тебя замечательная мама.

Я отняла руки от глаз и попыталась различить в темноте его лицо. В окно светила яркая луна, какая бывает только ноябрьской ночью в Калифорнии.

– Мама – непростой человек, Гриффин. Не уверена, что «замечательная» – удачное определение.

С Ником я бы на этом и остановилась, боясь, как бы он не дотронулся до больного места. У него была идеальная семья: любящая сестра, заботливые и преданные друг другу родители. Мы часто с ними виделись и каждую неделю звонили им по телефону. Я не хотела, чтобы Ник узнал, насколько в моей семье все непросто, а он особо и не стремился узнать.