Принцев на всех не хватит - Наталья Лукьянова Страница 12

– Пошли отсюда, – прошептала Алина подруге. Аппетит пропал. Не хватало еще приключений на свою голову за свои же деньги. Уж лучше ретироваться и найти более подходящее место, где можно спокойно поужинать без всякого намека на экстрим.

– Ага, сейчас. Я, между прочим, есть хочу, – возразила Татьяна с гонором. Спорить с Домашневой бесполезно, особенно когда она начинает упираться рогом.

– Тань, ты же видишь, мы попали в спортивный бар. Пойдем, а? Здесь кормят, наверное, не очень, и контингент довольно специфический. – Алина сделала несмелую попытку образумить подругу.

– А я девушка не гордая. Мне, кроме пиццы и бокальчика холодного пивка, ничего и не нужно. Не дрейфь, подруга. Мы же не в гей-клуб попали. Вокруг нормальные, здоровые мужики. Можно подумать, что мы футбольных фанатов не видали. Да у меня во дворе каждый второй с шарфиком любимой команды не расстается ни зимой, ни летом. И ничего. Я жива, как видишь, весела и здорова. Поужинаем спокойно, и все. Кого это волнует?

Пока подруги тихонечко переругивались, все мужское сообщество оторвало взгляды от телевизионных экранов и переключило внимание на них. Ситуацию нужно было разруливать. Проще и правильнее всего было наплевать на собственную гордость, развернуться и уйти, но Татьяна так не считала. Неожиданно то ли от отчаяния, то ли от гипертрофированного чувства собственного достоинства громко, независимо, с непонятным вызовом она бросила в никуда:

– И кто играет?

Провокационный вопрос повис в воздухе, буквально через секунду вызвав довольно бурную реакцию посетителей бара. Аудитория зашевелилась, как растревоженный муравейник, послышались смешки, откуда-то из дальнего угла раздалось басистое и лениво-снисходительное:

– Наши с немцами, – бросили из глубины пренебрежительно.

И вновь наступила напряженная тишина. Еще не поздно было ретироваться, но надо знать характер Домашневой. Последнее слово должно было остаться за ней, даже если после этого наступит вселенская катастрофа.

– А, бесполезняк. Все равно наши игру сольют, – с видом знатока безапелляционно прокомментировала ситуацию Домашнева. Откуда только такие слова взяла.

Алина похолодела. Она поняла, что подруга втянула их обеих в непростую историю. Она физически ощутила на себе волну ненависти и агрессии. Мужики стали дружно привставать со своих мест. Футбол их перестал интересовать в принципе, они нашли врагов, на которых можно выместить собственную злость и неудовлетворенность от игры и проигрыш любимой команды. Сомнений не оставалось: сейчас им достанется по первое число. И какой бес Татьяну попутал? Тоже мне спортивный комментатор всех времен и народов. Нашла время и место изображать из себя своего парня. Сейчас толпа, накачанная пивом и отрицательной энергией, сметет их. Алина дернула подругу за руку и стала позорно отступать поближе к двери. Татьяна сопротивлялась, пыталась вырваться и, кажется, сдаваться без боя не собиралась. Худенький мальчик-официант, который находится между ними и разъяренными фанатами, – единственная, но очень слабая надежда на спасение. Вот влипли так уж влипли.

Уже один урод, самый нетерпеливый, выскочил из толпы, кривлялся перед ними в корчах, руками махал, оскорблял. Господи, что они ему сделали? Откуда столько ненависти, почему? Ни одного человеческого взгляда вокруг, а ведь, судя по внешним признакам, в кафе полно ровесников. Поужинали, называется. Начали раздаваться оскорбительные выкрики, смешки. Страшно-то как. Бежать, скорее бежать отсюда. Хочет Татьяна расстаться со своей молодой жизнью раньше времени, – пожалуйста, сколько угодно. Она ей мешать не будет. Алина рванула к выходу под свист, оскорбительный мужской гогот и улюлюканье. Такого страха и позора ей испытывать еще не приходилось. Да наплевать, главное – ноги унести подальше из проклятого кафе. Ага, вот и смелая подруга несется вслед за ней под дружный гогот уродов от спорта. Это хорошо, сейчас она выпишет ей по первое число, если, конечно, до этого оплеух не навешают. Надо знать, как себя вести. Нашла где и, самое главное, кому свой гонор показывать.

– Алина, постой! – В голосе Татьяны звучала мольба о снисхождении.

Алина оглянулась, но скорости не сбавила. Чем дальше отсюда, тем безопаснее. Не хватало еще вляпаться в некрасивую историю и вернуться домой с фингалами. Вот уж народ порадуется. После хорошей пробежки подруги остановились, пытаясь восстановить дыхание и собраться с мыслями.

– Какого кляпа ты устроила сольник имени Татьяны Домашневой? Смелая, да? Да тебя убить мало! Сейчас схлопотали бы по первое число, и что? И чего тебя раздирает постоянно в самый неподходящий момент? Что ты за человек такой? – Алина безнадежно махнула рукой.

– Ну Алиночка, ну лапочка, прости. Так получилось, – жалобно пролепетала Домашнева.

– Получилось! У тебя всегда все очень здорово получается, особенно шиворот-навыворот. Нет, ты мне скажи. Если бы тебе в метро в Москве встретилась толпа футбольных фанатов, тебе бы пришло в голову вступать с ними в переговорный процесс? Да ты бы или ноги унесла, или к стеночке прижалась. Отвечай! – грозно прикрикнула Алина на подругу, которая никак не могла отдышаться после забега.

– Прижалась бы, твоя правда.

– Тогда объясни, из каких соображений ты начала из себя изображать звезду? – грозно спросила Алина.

Татьяна ни с того ни с сего начала хохотать, как сумасшедшая. Алина вновь испугалась. Наверное, истерика у подруги на почве только что пережитого стресса, а она ее воспитывает изо всех сил.

– Тань, ты чего? – озадаченно спросила Алина.

– Ой, не могу. Я стихи придумала на злобу дня. Слушай, тебе должно понравиться. Две московские звезды чуть не получили мзды, – еле выговорила Татьяна сквозь безудержные приступы смеха. – Прикинь, на почве стресса поэтический дар проклюнулся. – И Татьяна опять закатилась.

Ну что делать с этой бестолковой девкой? На нее обижаться бесполезно. А воспитывать тем более. Горбатого могила исправит, это как раз про Домашневу.

– Пошли уже, звезда московская. Аппетит не пропал? – мрачно спросила Алина.

– Ты с ума сошла. Я готова сейчас съесть самую большую в мире кучу калорий.

– Тогда идем искать приличное место, где нам эту кучу предложат и при этом морду не набьют. Если ты, конечно, и там не сумеешь настроить всех посетителей против нас, – саркастически добавила Алина.

– Давай язви, добивай свою несчастную подругу окончательно. Знаешь, как обидно мне стало за то, что нас с тобой в упор не видят. Хорошенькое дело. Мы – женщины, хрупкие и нежные создания. А эти бугаи набились в бар, накачались пивом и готовы убить за свой поганый футбол каждого, кто им под руку попадется. Это же ненормально. Они что, совсем тупые? Им женщины не нужны? Не понимаю. Впервые в жизни вижу таких уродов.

– Таня, все, забыли, обсуждать ничего не будем. Они фанаты, и этим все сказано. Ты умудрилась за пять секунд нарушить все околофутбольные законы и табу, естественно, что в тебе они видели не привлекательную женщину, а врага номер один. Все понятно, хоть и противно. Вроде с виду на мужиков похожи, а мышление отсутствует. Одноклеточные, что с них взять. Но мы с тобой, подруга, нынче имели шикарный шанс получить мзды. Как там у тебя? Повтори, пожалуйста.

Конец ознакомительного фрагмента