Спящая красавица - Барбара Картленд Страница 12

Перед обедом она вышла в гостиную.

Ее мачеха уже была там; она сияла драгоценностями и, Оделла не могла этого не признать, была очень красива.

Оделла вспомнила, как одна из ее подруг по пансиону сказала однажды:

— Мой отец всегда говорит, что любая женщина выглядит красивой, если она влюблена!

Оделла с презрением подумала, что ее мачеха как раз влюблена — но не в того человека, за которым она была замужем.

Едва виконт вошел в комнату, Оделла сразу же поняла, что к этому человеку у нее не может быть даже привязанности, не говоря уже о любви.

Он был красив.

Но, подумала Оделла, на нем явно лежит печать неудачника.

Она была совершенно уверена, что он никогда не станет политическим деятелем.

Более того — с первого же взгляда было ясно, что он вообще не стремится к тому, чтобы делать в жизни что-нибудь основательное.

«Кроме того, конечно, — добавила про себя Оделла, — как заниматься любовью с чужой женой!»

Она видела, что виконт, повинуясь распоряжениям своей возлюбленной старается произвести на нее самое приятное впечатление.

В то же время он то и дело поглядывал на графиню.

Оделла подумала, что любой, кто достаточно наблюдателен, сразу поймет, в какой области лежат его истинные чувства.

Она задавалась вопросом, заметил ли ее отец взгляды, которыми обменивались его жена и виконт.

Потом ей припомнилось, как она где-то читала о том, что муж всегда в последнюю очередь узнает такие вещи.

И в последнюю очередь, добавила она про себя, способен поверить в то, что женщина, которой он доверял, была ему неверна.

Оделла бросила взгляд через стол.

Ее отец выглядел вполне счастливым.

Она знала — это благодаря тому, что женщины, сидящие по обе стороны от него, были не только красивы, но и умны.

И обе заставляли его смеяться.

В этот момент он был так же весел и остроумен, каким Оделла знала его раньше, когда была жива ее мать.

«Я не имею права вновь делать его несчастным, рассказывая о том, что происходит у него за спиной», — сказала она себе.

Оделла понимала, что это будет слишком жестоко.

Когда дамы покинули гостиную, а мужчинам принесли портвейн, Оделла поспешила наверх.

Она знала, что сейчас в спальне нет никого.

Его камердинер в это время должен был быть в кладовой.

Оделла вошла в спальню и заперла дверь.

Она знала, где отец хранит ключ от сейфа.

Он трогательно верил в то, что это всегда было известно только ее матери.

Но Оделла часто помогала матери брать из сейфа драгоценные камни, которые та хотела надеть вечером.

Поэтому она сразу направилась к тайнику: как и предполагалось, ключ оказался там.

Оделла открыла сейф.

Как она и думала, на верхней полке лежали бумаги, которые им дали в адвокатской конторе.

Отец уже переложил их сюда.

На нижних полках хранились деньги.

Отец всегда держал в спальне некоторую сумму, чтобы в случае необходимости под рукой были бы наличные деньги.

Оделла взяла стопку банкнот и еще несколько золотых соверенов.

Потом она заперла сейф, убрала ключ на место и отнесла деньги к себе спальню.

Дамы все как одна собрались в комнате ее мачехи.

Оделла быстро спустилась по лестнице и была в гостиной прежде, чем они возвратились.

Когда обед закончился, виконт покорно направился в ее сторону и сделал попытку занять ее беседой о лошадях.

Оделла в течение нескольких минут пыталась поддерживать разговор, а потом направилась к фортепьяно со словами:

— Мне кажется, если я сыграю что-нибудь для гостей, это украсит вечер.

Немного позже отец сказал ей, что был восхищен тем, как хорошо она играла.

— Это только благодаря вам, папенька, — ответила Оделла. — Вы оплатили услуги самого дорогого преподавателя музыки во Флоренции!

— Очевидно, деньги были потрачены не зря! — улыбнулся граф. — Но, по-моему, тебе следует поговорить с гостями.

— Я хочу, чтобы вы послушали еще две пьесы, которые я разучила, — сказала Оделла, и он не стал заставлять ее.

При первой же возможности она, извинившись, отправилась спать, зная, что еще многое нужно сделать.

Гетси принесла к ней в комнату небольшой саквояж, который был не слишком тяжелым.

Оделла спрятала его в шкафу.

Она уложила туда свои лучшие платья и, разумеется, дорожную одежду.

После того, как графиня удалилась ко сну, в спальню Оделлы постучал лакей.

Оделла открыла дверь.

— Мисс Гэйтсли сказала мне, миледи, — произнес он, — что у вас стоит саквояж с кое-какими вещами, которые вы хотели отдать ей.

— Да, конечно, и все уже собрано, — тихо сказала Оделла. — Но, мне кажется, они вряд ли понадобятся мисс Гэйтсли ночью.

— Мисс Гэйтсли сказала, что рано утром ей надо уехать, — ответил лакей. — Она получила неважные новости!

— Передайте мисс Гэйтсли, что я ей сочувствую, — сказала Оделла. — Хорошо, что одежда, которую я обещала ей, уже готова.

Лакей унес саквояж, а Оделла разделась и улеглась в постель.

Она привыкла вставать рано.

— Во Флоренции ученики, изучающие специальные предметы, нередко начинали занятия в семь утра.

Поэтому на следующий день в четверть шестого Оделла уже была на ногах и одета.

Из расписания в кабинете секретаря она узнала, что есть поезд из Паддингтона до Оксфорда в шесть тридцать.

Они с Гетси легко на него сели после того, как Оделла забралась в кэб возле конюшен.

Она написала письмо отцу и положила его у него в кабинете.

Оделла знала, что до завтрака он туда не зайдет.

В письме говорилось:

Мой дорогой папенька!

Я была ошеломлена и отчасти расстроена огромным состоянием, свалившимся на меня вчера. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Я знаю, что вы поймете: в Лондоне, где я связана многими обязательствами и необходимостью делать немало покупок, это невозможно.

Поэтому я уезжаю за город на несколько дней; я хочу покататься на Стрекозе и взглянуть на вещи с собственной точки зрения.

Я знаю, что вы не одобрили бы, если бы я путешествовала одна; поэтому я беру с собой мисс Гэйтсли.

Еще я позаимствовала немного денег из вашего сейфа и, разумеется, обязательно их верну!!!