Прости меня, Молли - Линн Грэхем Страница 13

Значит, они дошли до такой степени отчаяния, что обратились за помощью к отчиму… После смерти матери Найджела и Молли преподобный Джордж Гилпин скорбел два года, а затем снова женился и теперь наслаждался покоем в уютном жилище своей новой супруги всего в нескольких милях от деревни; но он ни разу не пригласил туда приемных детей.

— Где Найджел? — спросила Молли.

— Не знаю. С утра он, как всегда, пошел на работу, а там его ждал этот человек. Он отобрал у Найджела ключи, сказал, что теперь он здесь хозяин и что Найджел может идти домой, — говорила Лина охрипшим от слез голосом. — Так что все уже началось. Они назначили своего управляющего на срок до продажи предприятия… Через месяц возьмутся за дом. Найджел в ужасном состоянии. Он куда-то поехал на моей машине и до сих пор его нет, а я не знаю, к кому еще бежать за помощью, потому что я н-никогда, правда, никогда не думала, что такое может случиться!

Молли обняла маленькую женщину, погладила ее по вздрагивающему плечу.

Вошла Фиона, младшая сестра Салли. Она тащила за собой рваную сумку, набитую мягкими игрушками.

— Я собираю вещи, — объявила она, серьезный человечек четырех лет от роду. Видно, ожидала, что ее похвалят за помощь.

Лина взглянула в невинное личико младшей дочери, закрылась руками и затряслась от горьких, судорожных рыданий. Вслед за ней испуганно заревела Фиона, а затем подключился и младенец, доселе мирно возившийся в манеже за дверью.

Молли занялась детьми: взяла из манежа племянника, младенца Робина, подхватила Фиону и потащила их в комнату, где лежали игрушки. Никогда раньше ей не приходилось чувствовать так остро свою бесполезность. Сама она снимала крохотную квартирку с одной спальней и ничем не могла помочь родным.

Найджелу и Лине, не было и двадцати, когда они поженились. Дед Молли взял их жить к себе, Найджел работал в его садовом хозяйстве за полунищенское жалованье; тем не менее они сводили концы с концами. А потом дед умер. Вито не знал, каково тогда пришлось Найджелу и Лине. От одной мысли принять Вито в сыром, полуразвалившемся доме Лина приходила в ужас. Поэтому они сели в поезд, поехали в Лондон и виделись с Вито в его собственном умопомрачительном доме времен короля Георга. Молли хорошо помнила, как они рядком сидели в огромной гостиной, одетые в свою самую-самую лучшую одежду, робея и смущаясь от окружавшей их роскоши и от Вито, хозяина всех этих богатств; помнила их потрясение, когда Вито, ничтоже сумятище, предложил им денег, чтобы воплотить в жизнь давние мечты Найджел.

Всю их совместную жизнь им отчаянно не хватало денег, вот они и повели себя как неразумные дети. Они не задумывались о последствиях, а теперь надо было за это расплачиваться. Найджел приехал домой в восемь вечера. К этому часу Молли уговорила Лину пойти вздремнуть, сама накормила и уложила спать детей. Найджел выглядел действительно ужасно. Воспаленные глаза бессмысленно блуждали по комнате, ни на чем не задерживаясь, лицо осунулось, плечи бессильно поникли.

— Наверно, Лина уже доложила тебе о новом управляющем в садовом хозяйстве? — буркнул он вместо приветствия. — Как видишь, наш папочка оказался прав: неудачник, он во всем неудачник. Сначала не удалась учеба, теперь не удался бизнес. Уже в машине, по пути домой, Молли никак не могла успокоиться, возмущаясь жестокостью отчима. Шпынять Найджела, когда ему и без того худо… За закрытой дверью звонил телефон. Молли вошла, устало захлопнула за собой дверь и взяла трубку.

— Молли, это Вито. — Молли онемела. Она не могла придумать, что ему сказать.

— У меня к тебе деловое предложение; да, оно касается твоего брата, — предупредил ее вопрос Вито. — Жду тебя в моем офисе завтра в два часа дня.

Молли сглотнула слюну. Она ничего не соображала.

— Но я работаю… Да нет, ничего… Я приеду! — воскликнула она, боясь, что он передумает.

— Прислать за тобой машину? — любезно осведомился Вито. — Помнится, ты не любила сама ездить в город…

— Нет, спасибо, я поеду поездом.

Потрясенная, сбитая с толку, Молли повесила трубку и снова потянулась к ней, чтобы позвонить Найджелу, но в последний момент удержалась от искушения. Лучше пусть ничего не знает, пока она не встретится с Вито. Что же такого она сказала ему сегодня, что задело в нем какую-то чувствительную струнку? Она потрясла головой, чтобы поскорее прийти в себя.

Забавно: ей казалось, что Вито должен прийти в ярость оттого, что она накричала на него, ведь он не привык, чтобы его ругали или осуждали простые смертные. Но если бы она не повысила на него голос, он бы ее и слушать не стал.

Без пяти два Молли подошла к ультрасовременному зданию «Кристобальди инвестментс» в Сити. Дожидаясь Вито в умопомрачительно элегантной приемной, она подумала, что все-таки уходящие ввысь стальные колонны и обилие тонированного стекла не способствуют ощущению покоя и уюта. Раньше эта приемная была совсем другой… Она вспомнила, как четыре года назад явилась сюда. Тогда она вышла из лифта и беззаботно отмахнулась от секретаря, пытавшегося убедить ее не врываться к Вито; ее прочно охраняло сознание того, что минувшим вечером Вито сделал ей предложение.

Пандора, которая в то время постоянно торчала в офисе, развалившись на какой-то особенно модерновой кушетке, вела себя непринужденно, точно хозяйка.

— У Вито деловая встреча. Он знает, что ты здесь? — сказала она вместо приветствия.

— Да нет, но… Я думала, мы вместе позавтракаем.

— Через два часа мы летим в Париж. Боюсь, ты неудачно выбрала день для сюрпризов, — процедила Пандора с лицемерным сочувствием.

То был самый долгий разговор Молли с кузиной Вито за все время их знакомства. Голубые глаза Пандоры были холодны, как две льдинки. Только после того, как Вито и Молли объявили о своей помолвке, Пандора изволила обратить на Молли внимание, однако же это было вовсе не то внимание, которое могло быть приятно. Шло время, и у Молли росла обида и раздражение на эту женщину, которая неустанно делила с Вито каждую минуту его бытия.

У Вито с Пандорой были общие друзья, равное богатство, одинаковые вкусы. Пандора расхаживала по дому Вито, будто это был её дом, на правах хозяйки занимала гостей, носила рубашки и свитера Вито, развлекала его умными шутками, а Молли приходилось помалкивать. Она ощущала себя самозванкой, она видела, что Пандора красивее; умнее ее, а Вито словно и не замечал ее терзаний.

И снова, и снова она задавалась вопросом — почему же все-таки Вито решил жениться на ней? Он ведь не говорил, что любит ее. Он просто привлек Молли к себе поближе и спокойно, буднично сказал: «Давай поженимся».

Она тогда онемела от счастья, потому что вдруг сбылись самые смелые и несбыточные ее мечты. Они были знакомы всего два месяца, и каждый раз, возвращаясь домой со свидания с ним, Молли неизменно выслушивала мрачные проповеди отчима о том, что она ступает по кривой дорожке греха, ведомая богатым и безнравственным развратником. В тот вечер Вито имел неосторожность указать преподобному мистеру Гилпину на его некомпетентность в каком-то темном богословском вопросе, и отчим от глухого недовольства перешел к открытой неприязни.