Строптивая для негодяя - Илона Шикова Страница 13

— И я хочу посмеяться, — произносит мужской голос, и мы втроем поворачиваем головы ко входу в столовую, где стоит Артем Вишневский, прислонившись плечом к проему. Даже не слышали, как вошел. Тоже мне, конспиратор выискался.

— Привет, любимый, — Катя расплывается в улыбке при виде своего будущего супруга.

А тот подходит к ней и в виде приветствия целует нежно в губы. Мы с Петровной наблюдаем, подпирая рукой подбородки, при этом тяжело вздыхая и радуясь за нашу любимую парочку. Какие они счастливые, глаз не оторвать!

— Не помешаю? — Артем отрывается от Кати, переводя свой лукавый взгляд на нас с женщиной.

— И тебе здравствуй, — подкалываю парня. — Я, конечно, не такая красотка, как Миланская, но с твоей стороны наглость меня игнорировать.

— Дарина, дорогая, — улыбается Артем, глядя на меня. — Как ты могла такое подумать! Просто, — делает паузу.

— У тебя на роже написано все твое “просто”. Так и быть, прощаю. Но с тебя две партии в бильярд, — тычу в него пальцем.

— На желание, — Артем “подмигивает” мне бровями.

— Все твои тайные желания исполнит Миланская после свадьбы, — ухмыляюсь в ответ. — А то, что ты мне уготовил, у тебя тоже на роже написано большими буквами! Не буду я целоваться с твоим Балабановым. Кстати, а где он? Неужели пропустит нашу скромную вечеринку и откажется надо мной поиздеваться?

Катя смеется, прижимаясь головой к боку Артема, а тот, в свою очередь, нежно водит пальцами по ее щеке. Даже у такой черствой особы, как я, подобная картина не может не вызвать только радостные эмоции.

— У него дела, — отвечает Артем. — Но завтра с утра обещал быть, как штык.

У Миланской звонит телефон, и она, извинившись, выходит из столовой. Петровна вспоминает, что Артем голодный, и тоже убегает на кухню — как я понимаю, за чистыми тарелками.

— Вишневский, твою мать, — шепчу, поглядывая на входную арку. — Какая, нахрен, тамада с конкурсами? Детский сад какой-то! Не мог эту звезду уговорить просто расписаться? — смотрю на Артема строго. — И скромно в ресторане водки выпить.

— Знаешь, что, — фыркает в ответ парень. — Сама попробуй ее уговорить. Как баран уперлась, а мне что прикажешь делать? — разводит руками. — И так два раза ругались. Хочется ей конкурсы — будут ей конкурсы. Лишь бы не ворчала и не обижалась.

— Подкаблучник, — хмурю брови, глядя на Вишневского. — А я-то думала, что ты настоящий мужик.

— Своего будешь строить, — шипит Артем в ответ. — А мне скандалы в доме не нужны.

— Я все слышу! — кричит из коридора Катя, а мы с парнем одновременно усмехаемся. — Громова, прекращай моего мужчину терроризировать! Ему одной меня за глаза, тебя в качестве приложения он не вынесет.

— Ха-ха-ха, — передразниваю Катюху. — Больно надо. А Балабанова ты на кой черт ко мне отправил? — снова смотрю на Артема.

А он, гад такой, только ухмыляется в ответ. И за что мне, скажите на милость, такое наказание? Одни сводники кругом, никуда от них не денешься!

— Приходил все-таки, — опять эта наглая ухмылка на лице Вишневского. — Помирились?

— А то ты не знаешь, — так и хочется что-то съязвить, но сдерживаю свой порыв. — Хоть и пообещала вести себя завтра культурно, но, боюсь, этот упырь все-таки выведет меня из себя своими подколками.

— Точно, упырь, — домработница входит в столовую. — Я бы ему ремнем по заднице надавала. Это ж надо, бедную девочку, — гладит меня по голове после того, как ставит тарелку для Артема на стол, — всякими гадостями обзывал.

— В этом месте поподробнее, — поднимаю глаза на женщину.

— Петровна, — шипит Артем. — Стучать нехорошо.

— Нехорошо про Дарину глупости всякие говорить, — теперь уже фыркает домработница. — Один, главное, орет как резанный, а второй ему потакает, — заканчивает свою речь Петровна и выходит из столовой.

— Я… — Артем смотрит на меня невинными глазками, делая паузу.

— Ну, Вишневский, — беру бокал и допиваю остатки мартини залпом.

— Он уже свое получил, не переживай, — Катя входит в столовую, улыбаясь при виде нашей перепалки. — Но если ты обещаешь бить его не сильно, — обращается ко мне. — То разрешаю и побить — в качестве профилактических мер, так сказать. Даже помочь могу.

И целует Артема. Вот ведь предательница. А тот цветет и пахнет, как майская роза, посылая мне очередную ехидную улыбочку. И как можно с ними о чем-то серьезном договариваться?

Остаток вечера проходит в бильярдной, где я три раза выигрываю у Вишневского, два у Кати, и ни разу не проигрываю. Видимо, специально поддаются, чтобы я остыла окончательно.

Как-то неправильно действует на меня даже упоминание о Балабанове. Надо с этим что-то решать, а то как бы в историю какую не влезть с этим упырем.

Артем пытается уговорить Катю спать в их спальне, утверждая, что все эти традиции не более чем предрассудки в чистом виде, но моя подруга непреклонна. И мы с ней занимаем спальню напротив, которая раньше вроде как была Катина, а теперь отдана мне в личное распоряжение, когда я остаюсь ночевать в доме Вишневских.

Ложимся с Катюхой на кровать, выключаем свет и еще часа два вспоминаем детство, школу, институты и первую любовь. Давно это было, и все наши воспоминая останутся только между нами. Мальчикам о них знать не стоит.

Слушаю подругу в пол-уха, думая, что день грядущий мне готовит. Балабанов, как назло, прочно сидит в голове, не давая думать ни о чем другом. И в памяти отчетливо всплывает, как три месяца назад мы заключали точно такое же перемирие, которое потом чуть не вышло мне боком.

Три месяца назад

Практически середина августа, но еще стоит жара. Накануне мы собирали наш спорткар, который где-то раздобыла Анька. Любим мы быстрые тачки, никуда от этого не деться. Вот и согласились по субботам заниматься ремонтом нашего автомобиля, который купили за собственные, честно заработанные деньги. Я, конечно же, вложила меньше девочек, так как в отличие от них имею только официальную зарплату помощника прокурора.

Катя уже почти неделю живет в доме Артема, и в качестве наказания или просто чтобы позлить парня, а может, даже проверить на прочность, притащила его в автосервис. Еще и Анька отдала его мне в напарники. Прямо всю жизнь мечтала поработать в паре с кем-то из мажоров!

Вишневский стойко выдержал все тяготы и лишения, а также мои командирские замашки, за что заработал лишние очки в моих глазах. А вечером пригласил нас в клуб отметить его новую карьеру автослесаря. Еще и по домам после развез, как единственный трезвый водитель, предложив на следующий день приехать к нему в гости.

И вот мы с девочками, что называется с бодуна, лежим в шезлонгах возле бассейна и сплетничаем о своем, о женском, перемывая кости мужикам. Больше всех, конечно же, достается Вишневскому, но ему-то об этом знать не обязательно.