Фаворит Марии Медичи - Татьяна Яшина Страница 13

– И Шарль де Валуа – бастард Карла Девятого, ее единоутробный братец. Шарля Генриетта отмолила ночью в спальне, а за беднягу Бирона раздвигать ножки было некому, вот голова его и полетела с плеч, – заметил Анри. – Право, жаль, он хороший полководец. Савойю разделал под орех, только пух да перья летели.

– Это прекрасное завершение Вервенского мира, – согласился Арман. – Мир с Испанией нужен как воздух.

– Вы в самом деле так думаете? – вытаращился на него Анри. – Без войны – такая скука! С Испанией мир, с Савойей мир, с проклятыми гугенотами – мир! Даже с иезуитами наш король поладил. Я лично надеюсь, что мне будет где разгуляться, когда я закончу академию. Может, испанский король опять нападет? Или итальянцы, как при Франциске? А вы, маркиз? Вы же собираетесь в армию, если не ошибаюсь?

– Я надеюсь, с Божией милостью, получить патент лейтенанта инфантерии, – заметил маркиз.

– Только-то? Я надеюсь получить как минимум полк и как максимум – армию, – расхохотался Анри, встряхивая кудрями. – Присоединяйтесь ко мне, будем воевать вместе!

Арман не успел ответить, потому что из окна второго этажа показалась самая красивая из виденных им дама – c очень белым лицом и очень темными волосами, небрежно заколотыми жемчужным аграфом – и радостно улыбнулась, блеснув жемчужными же зубками:

– Герцог, мы счастливы, что вы и ваш спутник пожаловали в нашу скромную обитель… Луиза, у нас гости!

Тщательно подавляемый трепет мешал маркизу как следует оглядеться, так что первые минуты остались у него в памяти какой-то россыпью зеркальных осколков, отражавших то улыбку на пунцовых губах Маргариты и ее глубокое декольте, то малиновый блик от бокала бургундского, играющий на лице Анри, то красный шелк на стенах, то лютню палисандрового дерева в руках Луизы, то гравюру с соитием Геркулеса и Деяниры…

– Маркиз, сделайте же со мной то, что Ахилл – со своей дамой, – Маргарита положила его руку себе на бедро, и он стиснул скрипящий шелк, едва не оторвав подол.

– Это Геракл. Он в шкуре Немейского льва – вон хвост, – пробормотал Арман машинально.

– О, маркиз, простите мне мое невежество… – округлила глаза дама. – Сейчас найдем и Ахилла.

Она принялась листать альбом с гравюрами настолько вольного содержания, что Арман почувствовал, что ему совершенно неважно, Геракл там, Ахилл или Папа Римский – так налился тяжестью пах, взывая к ласкам.

И Маргарита не замедлила прийти на помощь. Маленькая белая ручка, быстро и ловко выпростав из одежд, уверенно ухватила готовое лопнуть орудие и потянула на кровать, укладывая кавалера меж раздвинутых ног – задрать ей юбки Арман смог самостоятельно. А вот раздеться – уже нет, и после минутных содроганий чувствовал, как ползет пот по вискам и спине, как резко пахнет чужими волосами подушка, как пуговицы его дублета царапают обнаженные плечи стонущей под ним дамы.

– О, маркиз, вы взломали мои ворота, даже не постучавшись, – тяжело дыша, сказала Маргарита. – Вы – настоящий сын Марса, и я надеюсь еще не раз быть сраженной вашей пикой…

Арман скатился с нее, что-то неразборчиво промычав, но тут же вскинулся – к постели подошел Анри, в одной рубахе до колен, победно салютуя кубком:

– Я в вас не сомневался, дорогой друг! Выпьем же за любовь! – он проследил, чтобы Арман выпил все до дна, и принялся ласкать Маргариту, казалось, ничуть не удивленную таким поворотом дел. Медленными движениями крупных губ Анри трогал маленький вишневый сосок, одной рукой сжимая грудь, а другой – снова задирая женщине юбки.

Его сорочка спереди оттопырилась и намокла, обтянув набухшую головку, крупную и темную – Арман отвел глаза, вновь почувствовав смятение.

– Милый маркиз, вам жарко… – проворковала над его плечом вторая дама, подойдя со спины, и споро начала расстегивать на нем дублет, вскоре полетевший на ковер – вместе со штанами и чулками, оставив кавалеру только сорочку, а затем опустилась перед ним на колени, лаская губами его срамные места.

Помутившимися глазами Арман смотрел на золотистый пробор Луизы, на развившиеся пряди, мерно колышущиеся в такт ее движениям, на смоляные волосы Маргариты, что змеились по подушке в такт толчкам Анри… Белые руки комкают сорочку на широкой спине герцога, обнажая крепкие ляжки в штриховке темных волосков и повязку над коленом – след схватки у моста Сен-Мишель…

Низкий стон Маргариты перешел в крик, Анри задвигался чаще – Арман зажмурился и едва не рухнул на колени от неистового наслаждения, белым огнем вспыхнувшего под веками.

– Два-два, – подвел итог Анри, когда Арман, еле передвигая ноги, ведомый за руку Луизой, рухнул на кровать с другой стороны. – Дамы, мы вас не утомили?

– Еще чего! – возмущенно воскликнула Луиза, разливая по кубкам следующую бутылку. – Я слышала, некая прекрасная собой жена адвоката из Пуатье так впечатлилась речью пастора-гугенота, что отдалась шести школярам прямо под виселицей на Старом рынке – лишь бы каждый прочитал на память по куску проповеди! И услаждала братьев по вере покорно и с улыбкою, в то время как католику не удалось бы получить у нее ни одного поцелуя, даже за дублон. Неужто мы уступим гугенотке?

– Ни за что, – хрипло протянула Маргарита, протягивая руку за вином. – Мой любезный Анри, вы проявите стойкость?

– Стойкость я проявлю, – Анри наклонился и запечатлел на губах Маргариты долгий поцелуй. – Но проповеди – не моя стезя.

– Ах, проповеди нам прочитает каноник Нотр-Дама, что захаживает сюда по четвергам, – утешила его Луиза. – Он и в постельных делах хорош, и в речах – хоть и уродлив, что твоя мандрагора!

– Скуфья и скуфейники… – презрительно процедил Анри, осушив кубок. – То ли дело армия!

Оставшаяся часть ночи слилась для Армана в бесконечную скачку, где он раз за разом отдавал дань то Венере, то Бахусу…

Очнулся он, когда сквозь щели в бархатных портьерах ползли серые рассветные сумерки, а огонь в камине почти погас. Рядом с ним спала Маргарита, щекоча жесткими волосами его голое плечо, Луиза свернулась клубочком по другую его руку, а на краю, сгребя под себя все подушки, полулежал Анри и цедил бургундское прямо из бутылки. Поймав его взгляд, герцог улыбнулся и подмигнул. Взглядом предложил вина. Получив отрицательный ответ, столь же безмолвный, он отставил бутылку и тихо продекламировал:

– Sine Cerere et Libero friget Venus***…

– Пустое брюхо к любви глухо, – усмехнувшись, перевел Арман.

– А говорили, что не сильны в красноречии, – разлепила глаза Маргарита. – С этим, как и со стойкостью, у вас все отлично. Налейте же мне вина, шевалье!

*Бирон Шарль-Арман де Гонто (1562–1602) – французский военачальник, сын маршала Армана де Гонто-Бирона. Участник заговора против Генриха IV. В заговоре участвовали еще Шарль де Валуа, герцог Ангулемский (1573–1650) – внебрачный сын короля Франции Карла IX и Мари Туше.

** Генриетта д’Антраг (1579–1633) – любовница Генриха IV, дочь Мари Туше, единоутробная сестра Шарля де Валуа.