Нелюбовь - Яна Ясинская Страница 13

– Пожалуйста, Господи… Я знаю, я плохая… Не о хорошем прошу… Но только не дай ему уйти.

Страхи Динки не были беспочвенными. Она хорошо помнит, как несколько лет назад из так называемой горячей точки в поселок пришел «груз-200». В перестрелке с террористами погиб старший брат ее одноклассницы Лешка. Его убили за три дня до 19-летия. Тело пролежало в чистом поле почти месяц. Родные даже не подозревали. Радовались запоздало пришедшему от него старому письму, думая, что он все еще живой. Светловолосого конопатого Лешку хоронили со всеми почестями, как героя, в закрытом гробу – от тела мало что осталось. Дина была на этих похоронах. Хорошо помнила вой его матери, истеричные рыдания сестры. И она панически не хотела такого повторения в своей семье.

И вот сейчас грозовая туча волнений и переживаний за судьбу сводного брата обрушилась на саму Динку. Она отчаянно боялась, что Саша уйдет и не вернется…

Ее страх в полной мере разделяла и Тамара, сидящая в этот момент в кабинете военкома – Федора Валентиновича, невысокого пухленького лысеющего мужичка, имеющего привычку вечно улыбаться по поводу и без.

– Извините, Тамара Васильевна, но ничем не могу помочь.

Он врал, глядя Тамаре в глаза. И они оба это прекрасно понимали. Своего любимого единственного сынка Федора военком ювелирно «отмазал» от армии, организовав тому плоскостопие вкупе с энурезом. Приятельница Тамары – врач в местной поликлинике – сама рассказывала ей об этом. Но с Сашей этот номер точно не прошел бы. Во-первых, парень слишком часто участвовал в спортивных соревнованиях, где регулярно проходил медкомиссию. А во-вторых, надо было знать самого Сашку. Принципиальный, упрямый, он ни за что бы не согласился на обман.

– Федор Валентинович, – в голосе Тамары звучал нескрываемый укор. – Свои люди – сочтемся. Вы же меня знаете: в долгу не останусь.

– Не в этот раз, Тамара. Не в этот раз… Тем более твой сын сам по повестке пришел. Документы все принес.

Это был тот редкий момент в жизни, когда Тамара не на шутку разозлилась на Александра! Далась же ему его принципиальность! Весь в Петра! Тот был такой же. Никогда не бегал от проблем. Горькие мысли Тамары прервал ехидный голос военкома:

– Ты, кстати, в курсе, что мой Федька в больнице? Какой-то гаденыш ему челюсть свернул… Так что передавай привет дочери. Не обессудь.

Тамара встала. Военком дал ей ясно понять, что вести дальнейшие переговоры бессмысленно.

– Ты это, Федь, тоже имей в виду, – уже в дверях обернулась Тома, – если с моим сыном что-то случится… Ты меня знаешь… Я и здесь в долгу не останусь.

Военком невольно побагровел. Месть за обиженного сына настолько затмила ему глаза, что он и забыл про Тамару, которую куда лучше иметь в друзьях, чем во врагах. Ее металлически спокойный голос откровенно пугал, но отступать уже было некуда.

– Тамара Васильевна, закон есть закон, – начал было примиряюще оправдываться он… – Скажите, спасибо, что Федор заявление на твоего сына не написал…

– Спасибо?! – Тамара в очередной раз поразилась цинизму военкома.

Ей хотелось подойти к этой наглой усмехающейся роже, давно уверовавшей в свою безнаказанность, и треснуть чем-нибудь тяжелым. Но вместо этого… Тамара «включила» дружелюбный тон.

– Федор Валентинович, если мне не изменяет память, твоему Федьке справку о плоскостопии Катышева Марина выписывала?

Военком напрягся, пытаясь понять, к чему она клонит.

– Так когда это было… Не помню уже.

– Зато я помню. В больнице она уже не работает. Пенсия у нее сейчас не большая… Терять ей уже особо нечего, поэтому… Раз ты не захотел презент взять, возьмет она.

– Ты это о чем? – насторожился Федор Валентинович.

Тамара цинично улыбнулась. Несмотря на бордовый, почти траурный деловой костюм, в этот момент она невольно напомнила военкому снежную королеву. Способную одним взглядом превратить душу собеседника в сосульку.

– Ты разве не в курсе? – «удивилась» женщина. – Твоему сыну по ошибке справку о плоскостопии выписали. Снимки перепутали. Это у Маринкиного племянника плоскостопие, а твой здоров как бык. Так что готовь повестку и на своего…

Военком побледнел. Будь неладен Федька со всеми его разборками! Но пасовать перед бабой не хотелось. Поселок не такой уж большой. Один раз прогнешься – все знать будут. Отступать было некуда.

– Спасибо за информацию, Тамара Васильевна.

– Всегда пожалуйста, Федор Валентинович, – дружелюбно отозвалась женщина, выходя в кабинет. – И про повестку для своего сынка не забудь…

Дверь закрылась.

– Стерва! – Мужик достал из ящика стола пачку сигарет, нервно закурил, хотя в кабинете это было делать нельзя.

Послал же Бог непутевого сыночка… Пусть теперь сам все расхлебывает! Хотя… Кому военком врал? Расхлебывать за сыном, как обычно, придется ему одному. Знал же, что со Славяновыми связываться чревато!

– Дурак, – сквозь зубы процедила злая на весь мир Тамара, направляясь к машине, возле которой ее уже ждал шофер Игорь. Толковый парень лет 30. Завидный холостяк, ненамного младше самой Тамары. Но ей казалось, она была старше его на целую жизнь.

– Домой? – уточнил шофер.

Тамара задумалась. Ее настолько переполняли злоба и досада, что их надо было куда-то или на кого-то выплеснуть. Поэтому, немного подумав, женщина ответила:

– Нет. В церковь.

Чем немало удивила Игоря. За годы работы с Тамарой парень прекрасно знал, что с кем, с кем, а с Богом его начальница точно не в ладах.

* * *

– Ну что, довольна? Сашу забирают! На Кавказ! – раздраженный голос Тамары, бесцеремонно ворвавшейся в церковь, эхом разлетелся под расписанным куполом храма. Она прекрасно знала, что найдет дочку именно здесь. Узнав, что Саше пришла повестка, перепуганная Динка буквально «прописалась» в церкви – все дурное влияние Клавдии Матвеевны, которая с детства таскала детей с собой в храм, невзирая на протесты Тамары.

Динка, все еще стоящая возле иконы, испуганно посмотрела на разъяренную мать.

– Как на Кавказ?

Немногочисленные прихожане, стоящие чуть поодаль, кто осуждающе, а кто с откровенным интересом искоса поглядывали на Тамару – странную женщину, которая словно ураган ворвалась в храм без платка.

– Вот так! На Кавказ! – Тамара и не думала «убавлять громкость». Делала она это вполне сознательно. Словно в очередной раз бросая вызов Богу, высказывая Ему неуважение в Его собственном доме. – Военком даже денег не взял! И знаешь почему? Потому что его любимый единственный сын лежит сейчас в больнице со сломанной челюстью! Передал: скажите спасибо, что я на вас заявление в милицию не написал.

Динка похолодела, поражаясь человеческой наглости.

– Да это я могла на Федьку заявление подать! – попыталась оправдаться перед матерью девчонка. – Он меня изнасиловать пытался.